— Нацелиться и выстрелить смогу я, — сказал Култар. — Нужно только переодеться крестьянином.
— Хорошо, — кивнул Конан. — Я буду поблизости и отвлеку ее в нужный момент.
— Арбалет лучше везти не на лошади, а на быках, — добавил Дриан. — Лошадь может испугаться… А быкам — все нипочем! Но им нужен погонщик. Лучше меня не найти!
— Только не забудь убежать после того, как пригонишь быков! А дальше уж наша забота.
К вечеру все было готово. Пара спокойных быков, погоняемых чернокожим мальчиком, неспешно тащила телегу, доверху нагруженную бараньими тушами. Угрюмый крестьянин восточного вида чинно восседал на повозке.
На площади уже стояли вельможи и ожесточенно спорили, обвиняя друг друга в сокрытии части драгоценностей, принесенных в дар козлоногому. Огромная женщина пожирала заранее приготовленную тушу быка. Сатир рассеянно наблюдал, как рабы приносят все новые сундуки с серебром. Повозка, запряженная двумя быками, ни у кого не вызвала удивления. Мальчик-погонщик остановил телегу и неспешно отошел в сторону. Крестьянин отбросил несколько бараньих туш и стал возиться с каким-то механизмом, установленным на телеге…
И тут Ониксия увидела острие стрелы, направленной ей в сердце. Козлоногий, также почувствовав неладное, что-то закричал, указывая на Култара. Вельможи, ничего не поняв, на всякий случай бросились врассыпную. Конан с обнаженным мечом зашел со спины женщины-чудовища, приготовившись к атаке.
Все это произошло в одно мгновение. В следующий момент Култар ударом меча перерубил веревку, удерживающую тетиву арбалета, и огромная, как оглобля, стрела устремилась к сердцу женщины. Но Ониксия как раз нагнулась, протягивая чудовищную руку к повозке, и стрела всего лишь оцарапала ей плечо. Оставалась надежда на яд, но когда еще он подействует…
Конан со всего маху рубанул по сухожилию женщины — чуть выше пятки. Ониксия взревела и обернулась. У Култара появилась возможность унести ноги, что он и сделал незамедлительно.
Из развалин соседнего здания по команде Ихарпа (хотя нужды в команде и не было) выбежали лучники и осыпали женщину тучей стрел. Наконечники также были отравлены, и хотя большинство стрел отскочили, как от камня, все же некоторые смогли слегка оцарапать шкуру чудовища.
Конан в этот момент уворачивался от огромных ступней — женщина-монстр старалась раздавить одного из своих бывших охранников, даже не вспомнив, что когда-то смотрела на него с восхищением! И вдруг… Козлоногий не смог удержаться на голове жены, сорвался и грохнулся наземь.
Увидев распростертое тело повелителя, женщина застонала, горестно воздев руки; потом, опустившись на колено, осторожно тронула колдуна пальцем. Не обращая больше внимания ни на Конана, ни на текущую из раны кровь, Ониксия рыдала над телом козлоногого.
Стрелки в смущении опустили луки. Женщина вдруг зашаталась, тяжело оперлась рукой о землю, медленно обвела, площадь помутневшим взором и опустилась рядом с телом возлюбленного. Из последних сил свернулась она клубком, как собака возле умершего хозяина, и закрыла глаза. Некоторое время она еще дышала — тяжело, с надсадой и хрипами, а затем грудь ее застыла, и огромное тело расслабилось.
Дриан плакал, наблюдая, как умирает огромная женщина рядом с телом любимого. Култар — и тот тайком вытер глаза. Даже Конан чувствовал странное смущение, словно он сделал что-то такое, чего делать не стоило бы… И только вельможи гомонили, второпях разбирая свои сокровища.
* * *
— Значит, бог-демон так и не получил свою жертву, — подвел итог Дриан.
Мгновением раньше Конан подробно рассказал историю похода в жертвенную пещеру и встречи с Заганом.
— Не получил… И мы не знаем, что теперь может случиться, — Конан хмуро посмотрел на жену горшечника, которая опять принесла то же прокисшее вино.
— Может, надо… — начал Ихарп, — опять съездить к Эскилампу? Уж он-то знает, что к чему… Что-нибудь посоветует…
— Я ему все расскажу, — перебил Дриан. — Если дело серьезное, он сам приедет!
Култар посыпал хлеб солью, собрался с духом и залпом выпил кружку вина.
— Что дело серьезное, — просипел он, перекосившись, — мы и так знаем… Этот древний бог, не получив жертву, начнет мстить.
Раздался далекий удар грома. За ним второй.
— С гор, наверное, идет гроза, — обронил Ихарп и вдруг испуганно уставился на Конана. В комнате повисла тишина.
— Это просто гроза! — Конан поморщился.
Дриан выскочил на улицу и вернулся обеспокоенный.
— Молнии бьют непрерывно!
Култар налил еще вина. Как истинный наемник, он не мог воздерживаться, когда на столе стоял целый кувшин. Все хмуро проследили за процессом наполнения кружки. Отчетливо слышалось характерное бульканье.
Ихарп откашлялся.
— В это время грозы не так уж часты… И они никогда не приходят со стороны гор…
— Не будем умирать раньше времени! — Конан хотел было тоже налить вина, но вовремя вспомнил перекошенную физиономию Култара.
— Ну а хранитель книги? Как его? Ниаматар? — горшечник с надеждой смотрел то на Конана, то на свою жену. — Может, он подсобит, если что?..
Киммериец пожал широченными плечами.
— Ты ведь все сделал, как было надо? — не унимался Ихарп.
— Книга показала, что если не убить козлоногого, он захватит мир… Наделает целую армию женщин-монстров. Мир мы спасли. А до нас богам вряд ли есть дело!
Култар с готовностью кивнул.
— Богам главное — равновесие. А не жизни нескольких человек…
Ихарп с уважением посмотрел на южанина, изрекающего такие мудрые слова.
— Так мне говорил на родине один старый мудрый человек, — пояснил Култар, наливая еще вина.
Дриан снова выскочил за дверь. Грохотало непрерывно. Вернувшись, мальчик внимательно посмотрел на Конана и тихо сказал:
— Гроза приближается.
