— Не отставай! — крикнул Конан бессмертному, которого не мог видеть.
Зольдо ответил гортанным выкриком.
Меч киммерийца смел с дороги еще двух врагов; теперь кольцо окружения было прорвано. Вслед путникам полетели копья; одно ударило в спину бессмертного и сбило его с ног. Зольдо кувыркнулся по земле, вскочил на ноги и понесся вслед за Конаном. Чернокожие, разочарованно взвыв, бросились в погоню. Хотя они и были нагишом, что облегчало движения, деревья затрудняли путь как беглецам, так и преследователям. Самые быстроногие из дикарей бросили своих соплеменников и пустились вдогонку в одиночку. Один из черных скороходов даже обогнал киммерийца и выскочил из кустов наперерез, грозно размахивая копьем. Конан отбил каменный наконечник и срезал дикарю половину черепа вместе с частью щита, которым тот решил прикрыться. Дикарь завертелся волчком, разбрызгивая кровь и мозг, затем рухнул, ткнувшись изуродованной головой в землю.
Вскоре почва под сапогами Конана стала заметно тверже начался склон холма. Киммериец тяжело дышал, волосы его намокли от пота и налипли на лоб; он мрачно размышлял о том, сколько еще может продлиться та гонка. Силы его, в отличие от бессмертного, были почти на исходе. Стар становлюсь, мелькнула мысль, тяжел… Вопли преследователей по-прежнему звучали за спиной, но стали тише — ненамного, но тише. Зольдо бежал рядом, рука об руку; подошвы бессмертного с мерным хрустом давили усыпавшую землю прель. Они перевалили первый холм, затем второй. При подъеме на третий Зольдо неожиданно опередил киммерийца и, взбежав на вершину, замер, как вкопанный.
Конан поднялся к нему, кипя от злости. Он остановился рядом с Зольдо, тяжело переводя дух. Внезапно он понял.
— Пришли? — только и спросил Конан.
— Да, — ответил бессмертный. — Смотри!
Подножие холма, на котором они стояли, было свободно от растительности — так же, как и склоны других холмов, окружавших ровную каменистую площадку на дне небольшой котловины. В глубине ее находилось то, что больше напоминало огромную груду наваленных друг на друга камней гигантского размера. У основания той кучи зияло черным провалом отверстие. По всей поверхности площадки валялись другие валуны.
Конан подтолкнул бессмертного к спуску, но Зольдо отшатнулся и взглянул на него.
— Дальше я не пойду, — сказал он. — Буду ждать тебя здесь. Спускайся один.
— Ты забыл о дикарях? — спросил Конан. — Нам надо найти подходящее место — либо для укрытия либо для обороны.
— Они сюда не придут. Они боятся приблизиться к храму. Я тоже.
— Слушай, — рявкнул киммериец. — Пелиас сказал, что тебе нельзя входить в святилище и касаться талисмана — и только! Ты пойдешь вниз!
— Хорошо, — согласился Зольдо. — Но перед тем как ты отправишься в храм, тебе нужно отдохнуть и выспаться.
Бессмертный стал неторопливо спускаться по склону вниз.
Конан прислушался. Похоже, Зольдо был прав: вопли дикарей больше не тревожили тишину. Хотя, как знать…
Камни, которые лежали на скальной поверхности и сверху казались разбросанными в беспорядке, на самом деле были обломками циклопических статуй, упавших в незапамятные времена; рядом с ними гигант-киммериец чувствовал себя карликом. Разрушенные временем стены святилища теперь закрывали половину неба; луна равнодушно изливала на них свои холодные серебристые лучи. Когда-то святилище, вероятно, возвышалось над холмами и было видно издалека, подумал Конан. Еще он заметил, что все до единой разбитые статуи изображали гигантского змея.
Бессмертный не сводил взгляда с разрушенного храма.
— Тебя что, тянет в него войти? — поинтересовался Конан.
Зольдо помотал головой, как будто избавляясь от наваждения.
— Нет. Просто оно мне внушает ужас, — сказал он. Конан вытер взмокшую шею ладонью и стряхнул с нее капли пота.
— А-а, — протянул он. — Да, местечко не из приятных. Похоже, ты прав: дикари сюда лезть не собираются. Жаль, спрятаться здесь негде. Разве что в самом святилище.
— Можешь идти туда. А я вернусь на холм.
Конан усмехнулся.
— Ну нет, ночевать здесь мне тоже не по сердцу.
Они развернулись и пошли назад, в холмы, чтобы утром вернуться вновь.
Смолистый факел весело трещал и разбрасывал мелкие искры, желтое пламя металось и прыгало, а вместе с ним прыгали тени на сырых стенах. Толстый слой пыли покрывал пол, заглушая шаги. Конан не торопился: вкрадчивыми мягкими шагами он ступал по пыльным камням, чутко вслушиваясь в тишину в коридоре. Пока широкий проход с высоким потолком был пуст и молчалив, но киммериец никогда не доверял подобному спокойствию в таких местах, как развалины древних храмов — оно могло рухнуть в самый неожиданный и неудобный момент. Один подвох уже был налицо: войдя в наполовину обвалившиеся громадные ворота, он сразу же попал в этот коридор, а затем, сделав четыре поворота после первой развилки, обнаружил, что пришел в тупик. Тут Конан с досадой сообразил, что святилище представляет из себя гигантский лабиринт; ему пришлось возвращаться и идти другим путем. Он уже бывал в лабиринте стигийского храма, и выбраться оттуда было трудновато — ему это удалось лишь с помощью оживленной мумии древнего мага. Но здесь такой случай мог и не представиться! Кроме этого, храмовые лабиринты часто оборудовались всевозможными ловушками, известными лишь посвященным. Любого другого обычно ждала печальная участь — эти ловушки устраивались так, что у попавшего в них всегда оставалось время и раскаяться в совершенном преступлении, и оплакать свою горькую участь; смерть в них наступала не сразу, но всегда была мучительной.
Следы на пыли отпечатывались хорошо, но Конан решил подстраховаться в поисках дороги назад. Стены лабиринта были сложен из крупных глыб мягкого песчаника, и он стал кинжалом делать на них зарубки, каждый раз перед тем тщательно осматривая глыбу, чтобы не нарваться на неприятности. Он давно уже потерял счет поворотам и закоулкам с тупиками, но до этих пор все шло благополучно: не проваливался в тартарары пол, не обрушивался на голову потолок. Ветка в руке Конана догорела, и он поджег следующую.
Коридор делал очередную развилку, и тут киммериец насторожился — в одном из новых проходов пол изменил цвет. Конан направился туда и обнаружил, что слой пыли с каменных плит исчез неведомо куда. Он сделал очередную зарубку на стене и проследовал дальше, но далеко идти ему не пришлось — вскоре он увидел, что путь преграждает какая-то непонятная масса. Конан остановился сразу, лишь только заметил ее. Расстояние было приличным, и рассмотреть, что там такое, при дрожащем свете факела он не смог, но увидел главное — то, что загораживало дорогу, занимая коридор во всю ширину, было живым. Оно непрестанно подрагивало и шевелилось! На Конана неведомое существо не обратило никакого внимания, и он осторожно отступил назад, вернулся к развилке и пошел в другой рукав коридора, но его ждало разочарование — там был еще один тупик. Оставался единственный путь, который занимала неизвестная тварь.
