он, вытаскивая из ботинка небольшой кинжал.
Бран оторвал полоску ткани от своего плаща, закатал рукав моего платья и закрепил ножны на внутренней стороне предплечья с помощью разорванной ткани.
– Этот бой тебе проиграть нельзя. Поэтому держи. Это тебе.
– Мне?
Я нахмурилась, когда он опустил рукав, прикрывая оружие, мысль о котором никак не укладывалась в моей голове.
Почему в ботинке у брата оказался нож?
– Если меня не станет и я не смогу взять на себя ответственность за тебя, ты должна будешь сделать это сама, – сказал Бран, наклоняясь вперед, чтобы коснуться своим лбом моего.
– Откуда он у тебя? – спросила я, глядя на него затуманенными глазами.
Переполнявшие его эмоции совпали с моими. Взгляд у него увлажнился, когда он коснулся губами моего лба в братском поцелуе, положив мне руку на затылок и прижимая к себе. До меня вдруг дошло, что брат намеревался убить меня, лишь бы не отдать в руки фейри, и эта мысль наполнила меня противоречивыми чувствами: холодным страхом и теплой благодарностью.
Недавно я сама была готова умереть, чтобы не попасть в руки лорду Байрону; то же самое касалось и фейри. Но вряд ли бы Бран принял такое решение, если бы мужчина, пришедший за мной, был человеком.
– Я люблю тебя больше всего на свете. И ты наверняка знаешь это. – Он отстранился от меня достаточно далеко, чтобы наблюдать за реакцией на моем лице. – Поверь, я бы не стал просить тебя об этом, если бы это не было так важно. Не будет для тебя света в мире фейри. Только тьма и муки, которые и представить невозможно.
Я смотрела на него снизу вверх, и в голове кружилось так много вопросов, что мне казалось, будто я утону в них. Но в тот момент я решила довериться брату, который всегда стремился защитить меня и хотел мне только добра. Я кивнула, сдерживая слезы, обжигавшие мне горло. Он приготовился к тому, что я озвучу вопросы, висевшие в воздухе между нами, но я не была уверена в своем желании получить ответы, которые ждали меня в его глазах. Тем не менее один вопрос я задала, хотя, видя стальное выражение лица брата, знала, что это бессмысленно.
– Что ты скрываешь?
– Однажды я отвечу на все твои вопросы, но не сегодня, – покачал он головой, когда я открыла рот, чтобы возразить; его лоб снова прижался к моему, и Бран закрыл глаза. – Иногда неведение – это благо, сестренка. Наслаждайся, пока есть возможность.
Он взял меня за руку и снова повел за собой. Мы уходили все дальше и дальше, держась за руки, и точно знали, что тупиковая ситуация, возникшая между нами, должна когда-то закончиться. Когда придет время, я сделаю все возможное, чтобы иметь уверенность – только я иду по острию ножа, и последствия того, чем я стала, ни в коем случае не должны коснуться Брана.
Когда мне представится возможность, я отпущу его.
Он помог мне подняться и выбраться из ложбины на лугу, и мы продолжили путь через лес. Мы шли быстро, но не бежали, зная, что не сможем долго бежать изо дня в день.
Бран притормозил и махнул мне рукой, чтобы я тоже остановилась. Когда я это сделала, он мотнул головой в сторону.
– Слышала? – спросил брат, оборачиваясь, чтобы посмотреть туда, откуда мы пришли.
Я замерла, и по коже пробежал холодок, когда я проследила за его взглядом до края леса на другой стороне поляны. Сквозь деревья сверкало на солнце серебро брони. На поляну вышла лошадь с всадником в металлических латах, защищавших лицо и ноги. Периодически они вспыхивали на солнце, как маяк в ночи. На лице всадника не отражалось никаких эмоций и никакой вины за тот ужас, который он внушал, и за насилие, которое он совершит, если поймает нас. Он пришпорил своего скакуна, и они ступили на тропу, по которой всего несколько часов назад прошли Дикие Охотники.
Бран повернулся ко мне. Лицо у него побелело от страха, когда он заговорил. Его слова растворились в топоте копыт лошади, бьющих по земле, когда она мчалась к нам, но я все равно поняла, что он хотел сказать. Ясно и четко. И повернулась, чтобы подчиниться.
– Бежим.
Мы рванули с места, глухо застучав ботинками по покрытой листвой лесной подстилке. Я тяжело дышала, хватая ртом воздух, в попытке не отстать от Брана, который быстро двигался вперед.
– Быстрее! – поторопил он меня, оглянувшись, и, схватив за руку, потянул за собой.
Ноги у меня скользили по листве, и я без конца спотыкалась, когда оглядывалась через плечо.
Стражник Тумана исчез из нашего поля зрения, но я не была столь наивна, чтобы поверить, будто он бросил погоню, когда увидел, что мы побежали.
Бран тянул меня вперед, тащил сквозь кусты, пока я пыталась удержаться на ногах. Сердце бешено стучало о ребра, а разум был сосредоточен только на том, чтобы не отставать от брата – следовало добраться до безопасного места как можно скорее. За помощь мне стражник Тумана убьет его, не колеблясь ни секунды.
Внезапно я врезалась в Брана – сердце ухнуло в желудок, а тело показалось невесомым, когда я сбила его с ног. Он растянулся на животе у ног массивной гнедой кобылы. Всадник смотрел на нас сверху вниз, пока я не сползла со спины брата и не вскочила на ноги.
Я бросила последний взгляд на Брана: он поднялся на колени, спеша выпрямиться, когда всадник медленно слез с лошади. Сначала страж сделал шаг ко мне, выхватывая меч из ножен на боку, и в воздухе разнесся лязг металла.
Бешеный стук сердца отозвался эхом у меня в голове, когда его ботинок тяжело опустился на землю и по безмолвному лесу прокатился грохот. Бран наконец поднялся на ноги, чтобы встретиться лицом к лицу с нашим преследователем. Оружия у брата не было, и он прижал руки к бокам, будто у него оставался шанс противостоять сверкающему железному мечу.
Горло у меня свело от желания умолить стража сохранить жизнь Брану, но я знала, что это бесполезно. Выпрямившись, я взглянула на стражника, стремясь отвлечь его внимание от моего ни в чем не повинного брата.
– Ну и хреновый стражник Тумана из тебя получился! – рявкнула я, с трудом навесив на лицо ехидную ухмылку, но испытывая при этом только одно чувство – ужас.
Ужас за себя и за Брана.
– Тебе и одну шлюху фейри прикончить в лесу не под силу.
