class="p1">Губы у меня кривились, пока я пыталась сохранить равновесие, наблюдая, как голова стражника поворачивается от Брана ко мне. Я откинула волосы с шеи, и метка фейри ярко засияла в слабо освещенном лесу, где лучам солнца приходилось пробиваться сквозь кроны сосен у нас над головами. Движения стражника стали механическими, как у робота. Как будто все человеческое умерло в нем, когда он поднял темные глаза и увидел метку у меня на шее.
Железный шлем закрывал ему макушку, а его край, изгибаясь, прижимался к скулам, оставляя видимым только пространство от глаз до рта. На меня уставились глубоко посаженные темные глаза. Кожа была неестественно бледной, как будто страж никогда не видел дневного света. Кривой нос и напряженный рот не создавали даже иллюзии доброты, а ноздри слегка раздувались, когда он сосредоточил взгляд на мне. Я думала, что знаю всех стражников Тумана, считала, они живут среди нас и свободно гуляют по Мистфелу, но этого мужчину, на чьем лице не отражалось и тени эмоций, я не знала.
Зато он, похоже, знал меня.
– Эстрелла Барлоу. Девушка, превратившая в снег двух человек, – сказал он, перехватив меч и отвернувшись от Брана.
Он тяжело шагнул ко мне, и защищавшая его железная броня звякнула в такт движению его ног.
– Ты-то мне и нужна.
Я попятилась, стараясь отвести его дальше от брата и перетягивая все его внимание на себя. Я давала Брану шанс сбежать, заманивая стражника дальше в лес.
– Не боишься, что это количество вскоре может увеличиться до трех? – спросила я.
Убедившись, что он зашел достаточно далеко и, скорее всего, теперь будет преследовать меня, а не брата, я развернулась и бросилась бежать сквозь деревья.
Я слышала, как страж усмехнулся у меня за спиной, и этот звук наполнил воздух угрозой. Мужчина бежал за мной, лязгая металлом, двигаясь настолько быстро, насколько это было возможно в таких тяжелых латах.
– А ты когда-нибудь слышала, что происходит с фейри, когда их пронзают железным лезвием? – крикнул он мне вслед, пока я неслась прочь, и эти слова лишь вскользь донеслись до меня.
Нырнув за дерево, я запетляла, пытаясь сбросить стража с хвоста.
Я не ответила на его вопрос: не издала в ответ ни звука, который мог бы выдать, где нахожусь. Прижавшись спиной к дубу, я пыталась восстановить сбившееся дыхание и ждала, прислушиваясь к шорохам и гадая, куда страж мог деться. Осторожно повернувшись, я выглянула из-за дерева, но не увидела следов мужчины, который намеревался убить меня.
Снова повернувшись вперед, я осмотрела деревья в поисках хоть каких-либо признаков его присутствия и не нашла ни одного, словно страж растворился в воздухе, как плод моего воображения.
Вдруг раздался свист, и его меч пронзил воздух, намереваясь отделить мою голову от тела. Низко пригнувшись, я рухнула на землю и поползла в сторону, вздрогнув от звука клинка, врезавшегося в дерево.
– Они умирают. Так что, по-твоему, сделает с тобой мой железный клинок?
Я вскочила на ноги и отпрыгнула назад, когда страж замахнулся снова. По коже у меня заструилась магия, поглощая мою метку с каждым ударом, который он стремился нанести мне. Пока я отступала, меня трясло, и я никак не могла решить, чего хочу: жить или умереть.
Даже сейчас, глядя в лицо смерти, я не могла заставить себя отправиться в Пустоту, которая ждала меня после кончины. Никак не могла уступить покою, взывавшему ко мне, который я чувствовала накануне в те моменты, когда думала, что мне пришел конец.
Что-то пробудилось во мне, и пробудилось именно тогда, когда я взглянула на край острого клинка, и это что-то впервые напоминало жажду жизни.
Пальцы горели от холода, когда я уклонялась от ударов меча, который должен был сразить меня. Шли минуты, но сила во мне росла гораздо медленнее, чем когда мы в первый раз встретились со стражниками Тумана. Наконец их окутало ледяным холодом зимы. Кончики пальцев побелели, когда я дернулась в сторону, чтобы избежать удара в живот. Я протянула руки вперед, нежно касаясь белыми пальцами обнаженной плоти на шее стража.
На его коже заплясали белые пятнышки, похожие на снежинки, которые кружились и складывались в узоры – так кружится и вьется снежок на поле, когда его подхватывает ветер. Танцуя, снежинки устремлялись вверх по его шее к лицу, глазам, а я наблюдала за ними, словно под гипнозом.
Я очнулась, когда к моему горлу и порезу, оставленному жрецом, что-то тяжелое прижалось, замкнулось вокруг шеи, и меня как будто придавило. Белые завихрения на коже стража прекратили свой танец, полностью исчезнув с глаз, и тот облегченно вздохнул, а я – захрипела. Из легких будто высосали весь воздух, и мне было жизненно необходимо вдохнуть. В теле не осталось энергии, не осталось вообще ничего, чтобы удержать меня в вертикальном положении. Колени подогнулись, и я изо всех сил пыталась устоять на ногах.
– Ну что, умная маленькая сучка, добегалась? – сказал страж, крепче прижимая руку, которая сдавливала мне горло и одновременно удерживала на весу мое ослабевшее тело.
Кожу мне обожгло холодом металла, пока я боролась за возможность дышать.
– Против железа ты бессильна – оно ослабляет твою магию.
Страж еще сильнее сдавил мне горло, поднял меч и коснулся его острием моего платья. Срезав верхнюю пуговицу, он убрал ткань, чтобы видеть кожу над моим сердцем.
– Даже немного стыдно, что я разделаюсь с тобой так быстро, – пробормотал он, наклоняясь вперед, пока его темные глаза не встретились с моими. – Мне нравятся женщины, которые пытаются бороться.
– Тогда сними с меня этот ошейник и сразись как мужчина, – прошипела я, пытаясь думать не только о вонзающемся в мою плоть клинке, но и о жжении, которое поглотило меня всего лишь от этого незначительного пореза.
Страж склонил голову набок, изучая кожу, горящую вокруг его клинка.
– Что…
В горле у него булькнула кровь, и он начал захлебываться ею. Я посмотрела на его горло и увидела кинжал, который оказался у Брана и о котором я даже не подозревала. Брат вынул кинжал из тела, и в воздухе вспыхнула красная дуга. Стражник рухнул передо мной на колени, глядя на меня снизу вверх, и пытался вдохнуть.
Бран вытер кинжал о плащ мужчины и, шагнув вперед, быстро осмотрел меня. Он стал расстегивать замок ошейника под моими волосами. Наконец ему это удалось, и брат сдернул железные оковы с моей шеи. Я с облегчением вздохнула, и это был первый полный вдох с тех пор, как меня заковали в кандалы.
– Мне даже
