Миядзи ухмыльнулся и обвёл взглядом женщин вокруг себя.
— Я мог бы сказать, что понятия не имею, о чём вы, но вы не собираетесь признавать вашу неправоту, не так ли? Я искренне пытаюсь доказать свою невиновность, а вы отвечаете мне такими словами… Похоже, друзья Кадзаямы Кидзуны действительно полагают, что раз они Герои, то им всё можно.
— Как ты смеешь выставлять себя пострадавшим после того, как убил Священных...
— Тихо, Грасс. Дай лучше я, — перебил я и вышел вперёд.
— Для чего мне мнение чужого Героя из параллельного мира? Ты думаешь, у тебя есть право голоса?
Да-а… раньше бы я после таких слов просто улыбнулся бы и отказался разговаривать. Ты бы со мной так не общался, парень. Знаешь сколько я поставил на место таких грубиянов как ты?
— Меня призвало Героем из другого мира, чтобы я сражался с волнами, как и Кидзуна, — ответил я. — У нас много и общего, и поэтому мы подружились. Ты даже не знаешь, сколько мы вместе пережили и насколько доверяем друг другу. У тебя нет права называть меня чужим.
Если перефразировать слова Миядзи, то он приказал мне заткнуться, потому что я не имею отношения к происходящему.
У меня есть руководство для общения с такими парнями. Первый пункт в нём — заявить, что я знакомый, и поэтому имею причины для вмешательства.
— Как бы ты ни оправдывался, твоя зона ответственности в другом мире. Вряд ли ты сможешь повлиять на Героя этого мира, чужак.
Хм… Да, всё как я и ожидал. Он собирается всячески настаивать на том, что я чужак, и не пускать в переговоры.
У меня веские аргументы, но он не желает к ним прислушиваться. На основе этого можно сделать вывод, что он себя ведёт по шаблону Ицуки, Рена и Мотоясу.
И раз так, пора перейти ко второму пункту руководства.
— Увы, у меня крепкая связь с этим миром. Герой Клановой Катаны обычно живёт в моём мире, поэтому если с этим миром что-то случится, по мне это тоже ударит. Тем более, что эта девушка мне очень дорога, — объяснил я, показывая на Рафталию.
Таким образом я превратился из непричастного чужака в человека, который пришёл на защиту одного из Героев этого мира.
— И кстати, прежде чем называть чужаком, ты бы лучше взялся за ум начал выполнять свой долг как Кланового Героя, а то местные жители не оценят твои заявления.
Те, кто настаивают на непричастности других, без конца забрасывают оппонента своими аргументами. Я хорошо знаю, что такие как этот парень не собираются отступать от своих слов. Поэтому теперь мне нужно насесть на него самому, не дав ответить.
— Если ты хочешь помочь миру, можешь договориться с Кидзуной или вести себя достойно Героя. Почему вместо этого ты с ней воюешь? Ответь, если сможешь. Если мне понравится твоя причина, я тебе с радостью помогу.
Прежде, чем утверждать о моей непричастности к этому миру, он должен сам грамотно делать свою работу. Тем не менее, я слышал, что раньше Миядзи не выходил с Кидзуной на связь и вёл себя как вздумается. Конечно, отчасти я его понимаю, ведь поначалу тоже не хотел вести себя как Герой. И если бы в то время у меня была возможность убить Мотоясу, чтобы остановить его нападки, я бы это сделал.
— Вижу, спорить ты любишь.
— Как и ты. Ну? Почему ты это сделал? Какая у тебя причина воевать с Кидзуной?
Герои должны объединиться для защиты мира, но вместо этого Миядзи отказывался от любых переговоров и безвылазно сидел в своей стране. Ничего удивительного, что его считали врагом. Конечно, если Кидзуна его подставила или чем-то обидела, я изменю своё мнение.
— Меня призвали без моего согласия, и я должен на них горбатиться? Давай без шуток.
— Тут я с тобой соглашусь.
Да уж… хотя я уже проделал долгий путь, иногда меня по-прежнему посещают эти мысли. У Миядзи всё ещё хлеще, ведь он оказался в этом мире случайно.
— Наофуми! — воскликнула Грасс и сердито посмотрела на меня.
Знаю-знаю, я же не всерьёз.
Я помахал Рафталии рукой, она всё поняла и попыталась успокоить Грасс.
Когда-то я уже решил, что всегда буду готов сразиться ради защиты Рафталии, Атлы и так далее. Это для меня важнее жалоб на призыв без спроса.
— Ты попал в параллельный мир и думал, что будешь жить как в сказке, да? — продолжил я. — Я понимаю твою мечту, но нет такого мира, в котором она бы исполнилась. Если у тебя здесь есть дорогие люди, ты должен изо всех сил защищать их от загадочных волн. И вместе с другими Героями бороться с волнами легче, не так ли? Тем более, что ты такой же избранный, как и они.
Я могу понять нежелание бороться с волнами, но когда человек всерьёз задумывается об ущербе, который они приносят, у него должны появиться веские причины сражаться с ними.
Землетрясения, цунами, голод — волны приносят с собой множество бедствий. Поэтому нежелание — это ещё не повод не сражаться. Нужно понимать, чего от нас ожидает мир и почему мы должны сражаться ради него.
В конце концов, его окружают местные женщины, не так ли? Хотя бы ради них он не должен игнорировать волны, которые пытаются уничтожить этот мир.
Может быть, он полагается на игровые знания? Кидзуна говорила, что остальные Священные Герои принимали волны за апдейт.
— Есть такая мудрость — если долго любоваться пожаром на противоположном берегу, то рано или поздно искры перелетят через реку и подожгут твой дом.
— Я не собираюсь заводить новых друзей.
— Я и не прошу тебя ни с кем дружить. Просто делай свою работу. Я думаю, если ты так поступишь и потребуешь взамен оставить тебя в покое, на такое согласятся и Кидзуна, и Грасс, и остальные жители мира.
Грасс поморщилась, но кивнула, поддерживая меня.
Коллеги — это вовсе не обязательно друзья. Наоборот, в таком деле полезно иметь людей с разными мировоззрениями. Но если кто-то из них пытается мешать работе — его сотрут в порошок.
— Что за снисходительная манера речи? Это вообще-то невежливо.
Столкнувшись с веским аргументом, Миядзи поморщился и попытался уйти от ответа.
— Ты правда думаешь, что я собираюсь общаться с тобой вежливо? После того, как ты грубил мне с самого начала?
Для начала ему не помешало бы сменить обманчивую манеру речи, а то слишком хорошо видно, что он как человек ничего собой не представляет. Даже с Реном, Ицуки и Мотоясу общаться было проще — у них хотя бы были собственные мысли и характеры.
— И если говорить об иерархии, то Священное Оружие стоит выше Кланового. И я точно не собираюсь выслушивать уроки вежливости от человека, который даже к равной по рангу Грасс обращается таким тоном.
Думаю, после воссоединения с Кидзуной его всё-таки стоит лишить прав на Оружие. Уверен, оно уже устало от своего проблемного хозяина.
— Ты сейчас ведёшь себя так, будто тебе всё можно, — добавил я.
Звание Героя — не индульгенция, и что бы он мне сейчас ни говорил, от вины за происходящее ему не уйти.
— Молчи. Заткнись! Я не собираюсь слушать твой бред!
Значит, он всё-таки отказывается разговаривать? А ведь я почти не задел его… Ещё один сопляк, вообразивший себя умным.
— Ты, кажется, говорил, что обращаешься к нам искренне, — продолжил я. — Что-то твои слова не очень похожи на искренний ответ.
Надеюсь, он понимает, зачем я пытаюсь его разговорить. Я просто хочу выяснить, отличается ли он от тех, кого мы точно считаем злодеями. Всё, что я знаю — что Клановый Герой убил Священных. Только поэтому Грасс предположила, что за этим стоит именно Миядзи, как один из обладателей. Поскольку нынешние обладатели Книги и Зеркала неизвестны, Миядзи как обладатель Музыкального Инструмента тут же становится главным подозреваемым. Я и сам думаю, что обвинения Грасс скорее всего подтвердятся.
— Прямо сейчас ты должен раскрыть нам всё, что тебе известно. Если ты действительно понятия не имеешь о том, что происходит, то так и скажи, мол, ваши подозрения беспочвенны, давайте разберёмся, что именно почуял ваш сикигами, и всё станет ясно. И наоборот — если у тебя были веские причины убить Священных Героев, то сейчас самое время рассказать о них.
