Ронан несказанно удивился известию о том, что хлипкий княжич Бранко — оказывается, заядлый охотник! Да еще уходит в самые опасные места трясины в сопровождении одного лишь приближенного… В отличии от князя Брана, Ронан сразу же заподозрил княжича во всех смертных грехах, а прежде всего — в сговоре с волколюдами. И эти прогулки на болото…
Когда была объявлена охота, Ронан решил поехать в свите. Объяснил это тем, что надо места разведать… Посмотреть вблизи на Великий Лес. С собою взял четверых из отряда, в том числе — Брикция.
Выследить княжича, когда тот, в сопровождении Изка, оторвался от свиты, Ронан смог. Хотя — проделано все было ловко, и в тот момент, когда собаки в другой стороне зверя подняли, и все устремились туда. Ронан умел ходить беззвучно, даже по Лесу. Ни княжич, ни Изок его не заметили. Потом — Изок, ведший в поводу двух лошадей, остался на одной из полянок, а княжич пошел дальше, по тонкой тропинке среди обманных коварных топей… Человек, с местностью незнакомый, легко мог бы оступиться и стал бы добычей болота, но княжич явно знал тропу, и Ронан шел за ним след в след, тихо радуясь тому, что болото — не ровная трясина, где все, как на ладони, видно, но наоборот — заросло высокими камышами и то тут, то там, виднеется наполовину поглащенное водой, заросшее лишайниками, искореженное дерево.
Княжич шел, не оборачиваясь, не замечая слежки. А вот Ронану все время казалось, что за ним самим следят… Врожденное чутье воина и дикаря: он чувствовал на себя чужой внимательный взгляд — и не один взгляд, а несколько! — а иногда казалось, что начинал чувствовать кожей острия направленных на него стрел!
В Лесу, среди мохнатых темных елок, княжича дожидалась девушка — у нее были такие же раскосые глаза и острые уши, как у жены Некраса, да только вот красотой она никак не могла сравниться с Бреггой… Худющая, угловатая, как мальчишка, с острыми чертами лица. Княжич обнял было ее… Но она его деликатно отстранила, улыбнулась:
— Мы не одни!
Она смотрела прямо на Ронана. И Ронан выхватил меч… И тут же услышал скрип натягиваемой тетивы. Не меньше дюжины невидимых лучников нацелили стрелы ему в спину.
— Приветствую тебя в Великом Лесу, Ронан Драконоборец! — звонко сказала девушка и рассмеялась.
— Ведьма! — угрюмо буркнул Ронан, опуская меч.
Княжич испуганно смотрел на него.
— Надо же… У меня был план, как от него избавиться… Но чтобы прямо сюда заманить! Мне и в голову такое не приходило, — растерянно пролепетал он, и девушка снова рассмеялась, тряхнув пышными темно-пепельными волосами, распущенными по плечам.
— Зря ты признался! Я ведь думала, что это и есть твой хитроумный план, — лукаво подмигнула она княжичу, и вдруг стала серьезна, — Стражи с Болот донесли, что за тобой следит человек огромного роста, по одежде — не будин. И я сразу подумала, что это — он. Они вели вас от самой кромки. И сейчас готовы расстрелять нашего гостя по первому же моему знаку… Но я, конечно же, этого не допущу! Ронан Драконоборец — великий герой, слава о его подвигах дошла даже до нас, укрытых здесь от всего мира! И я рада буду приветствовать его, как гостя, в Великом Лесу! Я — Фрерона, княжна, дочь владыки Великого Леса! Входи с миром в душе, чужеземец, и мы будем рады тебе!
Ронану не оставалось ничего другого, как вложить меч в ножны и изобразить на лице приветственную улыбку.
Когда юноша из отряда наемников, сопровождавший Ронана на охоте, вернулся в лагерь и сообщил, что Ронан ушел вслед за княжичем в Великий Лес, отряд взволновался, но — как и всегда, быстро и четко исполнил приказ командира: снять лагерь, расположенный на время охоты у кромки Леса, и возвращаться в Гелон. И — ждать! На время отсутствия Ронана командование, как и обычно, взял на себя Мапута. Лагерь был снят… И отряд ушел в город.
А Брикций — остался. Арианский аристократ так и не научился послушно исполнять приказы! И он не мог, просто не мог бросить в беде человека, спасшего когда-то ему жизнь…
А в том, что Ронан — в беде, в большой беде, которую он, вполне возможно, и сам-то не осознает — в этом Брикций был уверен! Ронан всегда брал на себя слишком много… И нередко его еле живым вытаскивали из всяческих переделок… И в этот раз тоже… Должен же быть хоть кто-то, кто будет его вытаскивать из этой переделки! Все они, в отряде, слишком привыкли к тому, что Ронан — непобедим, неуязвим — они чтят его, как полубога, они разучились за него тревожиться… Но Брикций носил достаточно рубцов на своем собственном теле, чтобы верить хоть в чью-то неуязвимость!
И он пошел за Ронаном в Лес. И прошел он совсем немного — почти сразу же, как исчез за спиную просвет между деревьями, а вокруг сгустилась тень — почти сразу же Брикций набрел на волколюда!
«Мне всегда невезло», — успел подумать Брикций, выхватывая меч. Волколюд был страшен… И сделался еще страшней, когда, прямо на глазах у Брикция, начал превращаться! Челюсти вытянулись вперед, приподнявшаяся губа обнажила звериные острые зубы, руки начали менять свою форму и кожу с огромной скоростью начала покрывать густая темно-серая шерсть, и только человеческого и оставалось, что одежда, потертая замшевая куртка, рубаха, штаны… Обуви не было, и ноги тоже стремительно менялись… Еще человеческое — длинные, темные с проседью кудри, обрамлявшие волчью морду! Не бывает у волков таких кудрей…
Брикций был так заворожен происходящим, что даже меч поднять не мог, не попытался ударить жуткую тварь, словно ждал, чем же закончится превращение.
А потом он увидел мальчишку. Совсем маленького… Босого… Темнокудрого… В зеленой шапочке… Ребенок — как он попал в Лес?! Ребенок — и эта тварь перед ним!
— Беги! Спасайся! — крикнул Брикций мальчишке и, закрыв его собою, своей спиной, бросился вперед, хотел полоснуть оборотня мечом…
Кто-то прыгнул ему на спину — легкий и цепкий — и рванул зубами за шею, слева, подбираясь к артерии. Брикций дернулся, попытался стряхнуть с себя этого вурдалака… И ему показалось — оборотень перед ним засмеялся, скаля волчьи зубы! Брикций еще раз взмахнул мечом… Кровь хлынула на белую тунику, на голубой плащ, и Брикций упал, и кроны деревьев закружились перед его мутнеющим взором, и он увидел в последний миг, как волк-оборотень и маленький волчонок с темными кудрями вокруг бархатистой щенячьей мордочки, склоняются к нему и ставят лапы ему на грудь.
Брикцию снилось, будто его окружает стая волков. Он стоял, прислонясь спиной к жесткой, заскорузлой коре старого дуба, пальцы крепко сжимали рукоять широкого, острого, как бритва, меча.
