Глава 1
Я стояла и глупо молчала, с трудом веря, что уже не сплю. Не в силах ни слова вымолвить, ни расплакаться, хотя, наверное, было можно.
Не знаю, что на меня нашло, ведь это был Рум. Тот самый маленький ворчун, без которого я чувствовала себя одинокой и потерянной. Тот, кто присматривал за мной с самого детства, оберегал, защищал, не раз спасал от неприятностей. Кто не пожалел себя, бесстрашно ринувшись на проклятого оберона. И кого я так отчаянно пыталась спасти, до смерти испугавшись его сожженных крыльев.
И вот он вернулся.
Знакомый до боли, родной, все тот же верный друг. Снисходительно улыбался, лукаво на меня смотрел и ждал… просто ждал, когда я приду в себя протяну руку, чтобы он смог наконец, как раньше, игриво потереться о мою щеку и легонько дунуть в лицо.
А мне неожиданно стало страшно. Страшно, что все это – лишь очередной сон, какое-то наваждение. Страшно, что он снова исчезнет и мне опять придется просыпаться с громко колотящимся сердцем и грызущей тоской внутри. Страшно, что он возьмет и растает, как дым, а я никогда его больше не увижу. Страшно просто разрушить это волшебное мгновение, потому что я уже почти перестала надеяться.
– Трис? – осторожно позвал Рум, так и не дождавшись от меня внятной реакции. – Трис, ты чего?
И этот голос…
Я вдруг разом вспомнила его истинный облик. То удивительное величие и нескрываемый вызов, с которым он встретил приговор. Сама не понимаю, что на меня нашло, но отчего-то стало неловко от мысли, что мой маленький друг на самом деле оказался совсем иным, нежели я всегда представляла. Как будто он вырос из неказистых одежек, превратившись в кого-то совсем другого. Кого-то более сильного, мудрого и величественного, что ли? Не могу объяснить. Просто раньше, во сне, это выглядело само собой разумеющимся. А сейчас, когда он вернулся, когда неподалеку прекрасными изваяниями застыли оба эльфа, а их побратимы судорожно хватанули ртами воздух…
Мне вдруг стало ясно, что я не знаю, как себя с ним вести.
– Трис? – снова спросил дух, неуверенно качнувшись. – Это я.
И снова – это невыносимое молчание, в котором почти ощутимо повисли миллионы вопросов и еще больше сомнений.
Я внутренне сжалась, чувствуя, как грохочет в груди глупое сердце. Часто заморгала и поспешно убрала руки за спину, не зная, куда их еще деть, но при этом стараясь не показать, насколько сильно оказалась растеряна. Наконец тихонько шмыгнула носом и тут же прикусила губу: дура, что же я делаю?! Но это было выше моих сил – прятать нелепые слезы, что уже сами собой задрожали на ресницах.
У Рума из груди вырвался странный звук, а нестерпимое сияние вокруг него угасло.
– Ну вот… опять сырость развела… и не стыдно тебе, а? Я к тебе спешил, летел на всех парах, перышки обтрепал, с того света рвался, а ты… Трис, это форменное безобразие! Настоящее бедствие! Ни капельки сострадания от тебя, ни крошки понимания! Даже не улыбнулась, бессовестная! – его голос мгновенно наполнился прежними ворчливыми нотками и знакомым до боли раздражением. – Я ее растил! Учил! Лучшие годы на нее потратил, а она старого друга не может встретить радостным воплем и улыбкой во все сто зубов… Все! Хватит! Вот не приду больше, и будешь знать, как обижать честных, милых, пушистых… это я о себе, если кто не понял… духов. У которых, между прочим, едва хватает сил, чтобы просто висеть тут и ждать, пока некоторые соизволят… э-эх, что за жизнь пошла нынче? Никому уже не нужен старый, несчастный, всеми позабытый и позаброшенный человек!
Он картинно взмахнул призрачной рукой, которую отрастил себе тут же, прямо у нас на глазах. После чего пошатнулся, будто от страшного предательства, закатил глаза и демонстративно выпал в осадок.
– Рум! – не на шутку испугалась я, ринувшись вперед и подхватив исчезающего хранителя. – Рум, миленький, вернись!
Дух просто стек безвольным киселем по моим пальцам, словно и впрямь вот-вот собирался истаять, но все-таки не упал. А вместо неожиданно завозился, заерзал и, устроившись поудобнее, выжидательно уставился снизу вверх.
– Что, испугалась?
У меня на мгновение дар речи пропал.
– Ты… ты…
На полупрозрачной мордочке нарисовалась гнусная ухмылка, а маленькие ручки демонстративно сложились в неприличную фигуру.
– У меня теперь нет необходимости возвращаться в мир теней, так что не надейся – больше от меня не избавишься. Так и буду надоедать, пока не призовут обратно. А поскольку делать это теперь некому, то боюсь, придется тебе мучиться всю оставшуюся жизнь. Ты рада, дорогуша?
– Ах ты!..
– Да-да, – лениво отмахнулся мелкий наглец, развалившись в моих ладонях с такой царственной небрежностью, что ей позавидовал бы и сам король. – Я знаю, что ты меня любишь. Даже согласен, чтобы ты и дальше носила меня на руках. Можешь и спинку почесать – я не жадный. Но только осторожно, поняла? Я все-таки уникальный. Очень хрупкий! Вдруг чего испортишь?.. Эй, а чегой-то тут остроухие делают? И смотрят так нехорошо? Трис, ты что, сыскала себе наконец женихов? Фу, что за вкус? Эльфы? Не могла кого поприличнее найти?!
Меня аж в дрожь бросило от разглагольствований мелкого стервеца.
– Что ты себе позволяешь?!
– А что? – наигранно удивился дух. – Тебе, между прочим, давно пора – самый срок пришел. Правда, не знаю, как они могли согласиться, да еще двое сразу… иногда ты бываешь такой врединой! Ну да это их проблемы – сами виноваты, что клюнули. Пусть теперь мучаются, коли охота. Но я бы на их месте ни в жизнь не рискнул – с твоими-то способностями…
– Рум!
– А? Чего? Что-то мне не нравится твой взгляд, милая…
– Сейчас он тебе еще больше не понравится! – рявкнула я под ошарашенными взглядами оустроухих. – Ты что городишь?! Какие женихи?!
– А разве нет?
– НЕТ!
– Ну ладно, – слегка поежился Рум, заглянув в мои прищуренные глаза. – Так бы сразу и сказала, что у тебя другой на примете имеется. Эльфам, конечно, страшное расстройство, но пусть не обижаются – иногда полезно знать, что кому-то другому досталось такое сомнительное сокровище…
Лех от костра громко крякнул, только этим и обозначив свое изумление.
– Вот он, что ли? – немедленно ткнул в него пальчиком мой дух, а потом обеспокоенно взлетел. Некоторое время изучал его, затем поцокал несуществующим языком и только после этого с нескрываемым разочарованием отвернулся. – Трис, это несерьезно. Один только нос чего стоит. А уши! У эльфов и то красивее! Да он же совсем сопляк! Даже сороковник не разменял! Как ты вообще могла на него позариться?! Неужели не было никого поприличнее?! Вот тот молоденький, по-моему, смотрится лучше!
Лицо Леха приобрело непередаваемое выражение, а Рум тем временем деловито закружил вокруг стремительно
