тут же заговаривала с Шимоном или Мачеем. Потом отец решил, что ему пора.
***
– Мачей, ты в драгунах? Представь меня офицерам. Они все здесь?
– Нет шотландцев. Но я могу позвать. Не сомневайся, узнав кто ты, они сразу придут.
– Давай сделаем так. Созови всех через два часа. А я… Мне нужно сделать рекогносцировку. Проверить кое-что.
– К ним поедешь? А вдруг Шимон…
– Зачем? Ты что не знаешь Шимона?
– Ну, да. Честь превыше всего.
– Короче, собери офицеров. И пошли со мной кого-нибудь, чтобы меня выпустили за ворота и потом впустили.
Он прошел мимо холма к ручью. Ночь глядела свысока тысячью глаз. Ян слез с лошади, наклонился и плеснул в лицо студеной водой, смывая туман от действия алкоголя и дорожную пыль. Лицо пылало, но постепенно холодная вода помогла успокоиться. Он еще раз зачерпнул воду руками, ее вкус отчаянно напомнил Белые Воды и безумную скачку в лоб на гуляй-город, ощетинившийся ружьями и дулами пушек. Отчаянное ржание лошади и тяжесть кольчуги, тянущей на дно после падения в воду. Нет, он обманывал себя – вкус воды тогда был другим. Слишком много тогда в ней было крови. А вот земля, земля была такая же мягкая и здесь, даже не нужен был утренний дождь.
Он уже доехал до самой линии костров, но до сих пор его так никто и не окликнул. Грустная усмешка вновь тронула губы: «Дворянское ополчение. Бог, честь, отчизна. Как это все знакомо. Зато в любом кабаке саблей махать готовы: «Мы – шляхта!»
Наконец, какой-то солдат буквально уткнулся лицом в грудь его коня. Некоторое время горе-часовой непонимающе пялился снизу вверх, как будто раздумывая, что ему сделать, позвать кого-то на помощь или спросить, кто это заехал к ним в ночи.
– Эй! Как мне найти пана Шимона Шиделя?
Солдат только неопределенно махнул рукой куда-то назад. Ян соскочил с коня и повел его под узду. Так он мог меньше привлекать внимание. Но всем было на него наплевать. В лагере царило веселье. Как всегда, шляхта отмечала еще не одержанную победу. Полковник шел все дальше к центру лагеря. Люди, встречающиеся ему, ничего не спрашивали. Но вот, он заметил палатку, выделявшуюся размерами среди других, стоявших в полнейшем беспорядке. Здесь хотя бы стояла охрана. Ян привязал коня и поинтересовался, где ему найти Шимона. В разговоре выяснилось, что палатка не его, а сандомирского хорунжего пана Кенпняка. И что пана Шимона могут позвать, если дело важное. Он сказал, что дело важное и что пан полковник будет рад его видеть. Затем присел к костру и принялся ждать.
Один из сидевших у огня драгун все время не отрывал от Яна взгляда, а потом что-то прошептал на ухо соседу. Тот уже начал вставать, когда за спиной раздался голос Шимона:
– Кто меня звал?
– Пане Шимоне? Узнаешь старого друга?
– Ян! Какими судьбами? – он подошел и обнял его. – Кшиштофа нет. Давай в его палатку, поговорим. Рышек, быстро нам мальвазии.
Драгун у костра все-таки решился спросить:
– Прошу прощения, ясновельможный пан Залесски? Я не ошибаюсь?
– Да, пан Межвиньски, пан Ян у меня в гостях, – ответил за Яна Шимон,
задергивая полог палатки под гул возбужденных голосов.
Посреди палатки стоял стол и несколько стульев. Видимо, это место служило мятежникам штабом. Старые знакомые расположились за столом, а вбежавший через минуту слуга принес графин и узорчатые стаканы. Шимон сам налил вино и провозгласил тост:
– За встречу! Рад тебя видеть, Ян. Ни пуля, ни сабля тебя не берут!
– Не жалеешь?
– О, дружище, ты явно приехал не для того чтобы поздравить меня с браком.
– Я ничего об этом не знал.
– Ну, теперь знаешь. Хелена, наконец, решилась. Хотя свадьбы не было. Отпраздновать решили, когда наступят более спокойные времена. Слушай, давай еще выпьем!
Он присмотрелся к другу и должен был признаться, что прошедшие годы только пошли Шимону на пользу. Он заматерел, приобрел мужскую силу, широту плеч. Распахнутая на груди белая рубашка подчеркивала брутальное обаяние. А сумасшедший веселый огонек в глазах никуда не делся. Длинные волосы, стянутые в хвост на испанский манер, придавали какой-то бесшабашный отчаянный вид. Вид, который скорее соответствовал облику не кавалерийского офицера, драгуна королевской армии (хоть и в прошлом), а скорее капера, которых в последнее время множество появилось в морях королевства. Чувствовалось, что Шимон просто получает удовольствие от жизни, что он словно птица в полете. Человек, которому удается все, к чему он прикасается.
Они выпили еще и, наконец, Шимон спросил:
– Что думаешь делать, пан полковник! А давай с нами!
Ян ждал этого, но все равно предложение друга прозвучало неожиданно.
– С вами? Как ты себе это представляешь? Со мной нет ни полка, ни даже хоругви!
– А зачем тебе полк? Ты сам – знамя! Стоит тебе только заявить, что ты с нами и утром Замостье откроет ворота. А через неделю – столица! Замок на холме! Гетманство! «Гетман коронный Шимон Шидель» – неплохо звучит. Или: «гетман польный Ян Залесски». Выберешь себе жену из княжеских дочек. Что там думать! Занимая столицу, можно будет требовать от короля любое воеводство! Представляешь, мы встречаем короля со знаменами у ворот Драконьего замка. Спасители нации. Выпьем!
Ян перестал слушать после реплики про дочек. Приподнятое настроение куда-то испарилось. Механически выпил, поставил стакан и скучным тусклым голосом сказал:
– Пан Шидель. Я принял командование гарнизоном.
Он встал. Надежды было мало, но попытаться надо:
– Шимон, слушай, уходите. Уходите утром. Я не буду преследовать. А еще лучше – пришлите утром парламентеров. Рокош закончен, закончите мятеж. На востоке война не закончится долго. Отправимся туда.
Шимон тоже встал. Потом вновь наполнил стаканы и с усмешкой протянул один Яну:
– Давай-ка выпьем, дружище. За удачу! Пускай она завтра решит еще раз.
Он выпил одним махом и добавил:
– Завтра можно все закончить одним ударом! Ты хотя бы представляешь, как это – схватить удачу за хвост? Нет, Ян. Я не хочу ждать и надеяться непонятно на что. Я не ты.
За спиной раздались шаги, и через мгновенье кто-то откинул полог палатки. Ян обернулся. Это была она, Хелена. Женщина сделала несколько быстрых шагов и оказалась лицом к лицу с полковником. Глаза сверкали гневом, она прикусила губу, но в остальном… в остальном это была по-прежнему она. Только еще прекраснее, чем раньше. Возможно, лишилась той милой недосказанности и теперь в ней бушевала сила, бушевала уверенная сила женщины, осознавшей свою красоту.
Великолепная. Да, это слово подходило к ней теперь больше всего. Великолепная красавица, перед которой устоять было невозможно. Даже надеяться на то, что она удостоит своим вниманием какого-либо мужчину, было просто невероятно. И все же, она была замужем. Замужем за его другом.
Несколько секунд Хелена, казалось, изучала его своими прекрасными глазами, словно искала приметы того юноши, которого она знала
