нее нахлынуло приятное ощущение тепла. Ариан зашел следом. Должно быть, тепло исходило от расположенного в стене напротив камина, рядом с которым стоял огромный темный диван, усеянный разноцветными подушками. При виде всего этого она удивленно втянула воздух. Каая сделала еще несколько шагов по комнате, и ее взгляд скользнул по круглому обеденному столу, стульям, ковру под ногами и, наконец, кладовому шкафу в углу рядом с небольшой печкой.
– Как долго ты жила на улице? – Голос Ариана звучал хрипло. – Что случилось с твоим домом?
Разрываясь между тем, говорить ли ему правду или нет, Каая погрузилась в размышления. Ариан тем временем поставил на стол корзину с фруктами, затем подошел к шкафу и открыл дверцу, которая тихо скрипнула.
– У меня есть немного хлеба. А еще где-то должен быть кусочек сыра. Одними фруктами мы не наедимся. – Он начал рыться в шкафу. – Если хочешь, можешь сходить в уборную.
Каая лишь кивнула, хотя он стоял к ней спиной. Она еще раз осмотрела уютную комнату, и ей пришлось сглотнуть вставший в горле комок, прежде чем хоть что-то сказать.
Когда она в последний раз чувствовала тепло домашнего очага?
– У меня нет дома. – Ариан медленно к ней повернулся. Смущенная, она уставилась в пол. – Отец выгнал меня после смерти моих матери и брата.
Когда он ничего не ответил, Каая снова подняла голову и встретила его пристальный взгляд.
– Мне очень жаль.
Он звучал искренне.
– Я их уже и не помню, – сказала она после небольшой паузы. Ариан нахмурился, но промолчал. – Я заболела чумой вместе с ними, но не умерла. Зато потеряла память.
Глаза Ариана округлились. Никогда Каая не произносила этих слов вслух, а теперь доверила незнакомцу свой самый мрачный секрет. Кровавая чума, что в прошлом охватила всю Эсерию, унесла жизни тысяч людей. На ее губах появилась горькая улыбка.
– Сейчас уже все в порядке. Я смирилась. – Ложь. Она откашлялась. – А где здесь уборная?
– Прямо за тобой. – Улыбка Ариана выглядела вымученной. – Можешь не спешить.
Каая кивнула, благодарная за то, что он не стал углубляться в эту тему. Она вошла в маленькую комнатку и плеснула себе в лицо холодной водой, прислушиваясь к звону посуды.
После того как она вымыла руки, они вместе сели за стол.
Ариан, очевидно, не смог найти сыр, но это ее ни капли не беспокоило. Она была бы рада съесть даже несколько изюминок или горсть орехов, а на столе лежали всевозможные фрукты и целая буханка хлеба.
– Завтра я должен помочь с уборкой урожая, – сказал он, прожевав кусок. – Я мог бы забрать тебя после.
Каая сделала последний глоток чая.
– И мы вернемся сюда снова?
– Да. Но только если ты этого хочешь.
На ее губах заиграла осторожная улыбка.
– Звучит хорошо.
– Я покажу тебе твое спальное место. – Он уже собирался встать, но она схватила его за руку.
– Подожди, пожалуйста. Ты и так слишком добр ко мне.
Ариан уставился на ее ладонь, все еще державшую его руку.
– Мне было несложно, даже приятно. А еще там темно, это…
– Опасно? – Уголок ее рта дернулся вверх. – Я ценю это, Ариан, честно, очень ценю. – И она правда ценила. Но последние четыре года она ночевала на улицах по ночам и умела защищаться.
– Неужели ты не боишься? – тихо спросил он.
– Со мной случалось много плохого. И я все пережила. – Когда Ариан не ответил, она добавила: – Спасибо тебе за сегодняшний вечер.
Он поднял голову, и его взгляд остановился на ней.
– Тогда до завтра, Каая. Береги себя.
Весь обратный путь она думала об Ариане. Возможно ли такое, что он был к ней добр просто так?
«Неужели ты не боишься?»
Она, разумеется, боялась. Это было единственное чувство, сохранившееся в ней. По крайней мере, до этого момента. Потому что сейчас появилось что-то еще, искра надежды, которая вспыхнула в ней и на следующий день, когда Ариан сдержал свое слово и появился в ее переулке. В его руках снова была корзина, и он поднес ее к Каае, чтобы она могла в нее заглянуть.
Ее лицо тут же засияло, и она с энтузиазмом полезла в корзину.
– Мареновые ягоды! – И только она хотела поднести ко рту одну из них, как Ариан мягко схватил ее за запястье.
– Сначала их надо вымыть, – засмеялся он. – Прайор отдал их мне, ведь к завтрашнему утру они наверняка скиснут. Дома ты сможешь убрать с них зелень, и будем пировать!
Дома.
Каая широко улыбнулась.
Сейчас
Каая
Было раннее утро, когда Каая вышла из дома.
Несмотря на то что она любила свои ежедневные тренировки со Стальным Крылом, она ненавидела ледяной ветер, задувавший в лицо и развевавший ее длинные волосы во все стороны. Трясясь от холода, Каая закрыла за собой дверь и вышла в сад. Закрыла на мгновение глаза и втянула в себя воздух, пахнущий травами и эльфийскими ягодами. Близилась осень, и у эльфов оставалось не так много времени, чтобы собрать урожай. Но, когда придет подходящее время, она снова с большим удовольствием отведает мареновых ягод. Она с улыбкой посмотрела на куст, на котором они росли.
С момента первой встречи их с Арианом связывало очень многое. Ее мысли неизбежно возвращались к тому дню в переулке, отчего в груди разливалось теплое чувство. Ариан дал ей не только еду и кров.
– Помнишь, как ты спросил меня о доме?
Он удивленно посмотрел на нее.
– Да.
– Ну… теперь ты мой дом.
Каая отчетливо помнила, как быстро билось ее сердце, пока она ждала реакции Ариана. Незадолго до того, как она заснула, он осторожно накрыл ее одеялом и прошептал:
– И ты мой.
Дом. Он подарил ей дом, который состоял из куда большего, чем обычных четырех стен.
Все еще улыбаясь, Каая отвела взгляд от эльфийских ягод. Она сделала еще один глубокий вдох, балансируя мечом в правой руке. Его вес был знаком ей лучше, чем что-либо другое в этом мире.
«В один момент он станет частью тебя. Продолжением твоей руки». Слова ее учителя эхом отдавались в ее голове снова и снова. Как же он все-таки прав.
Хотя Каая в последнее время крайне редко использовала Стальное Крыло, – ей не нужно было больше защищать себя на улицах, – владение мечом стало для нее чем-то очень знакомым, почти естественным. И чтобы не терять это чувство, она взяла за правило практиковаться по несколько часов каждый день.
Каая подняла Стальное Крыло и обхватила рукоять обеими руками. Сделала глубокий вдох и выгнула спину, отставив
