жить ближе к земле — среди аристократов их с трудом можно было отыскать. Ну а к огню здесь относились, как к неизбежному: вроде есть такое, даже полезное, но любить его никто не обязан.
Они всегда соперничали. Огонь и вода. Не могли ужиться рядом.
Говорили, что после бегства ракханов из империи, оставшихся сероволосых преследовали по всей стране, потом стали подозревать уже всех магов огня в заговоре против короны. В итоге, после долгих лет давления и подозрений число огневиков в Шакри-нару было меньше, чем в любой другой стране.
— Ваше высочество, — высокий блондин с тремя спутниками встал у них на пути, словно случайно столкнувшись с ними в галерее. Он радостно улыбнулся, приветствуя Пятого. Арвэл узнал его сразу — описание Цветтары было точным и склонился в уважительном поклоне, прижав, по традиции Асмаса, ладонь к груди.
Сопровождавший асмасцев придворный недовольно поморщился, не одобряя незапланированной встречи, но против лорда — мужа одной из принцесс — сказать ничего не посмел.
— Лорд Имхар, — поклонился он, не решаясь вступать в открытое противостояние, но тот на него даже не взглянул.
— Принц Арвэл, рад возможности познакомиться с вами лично, — лорд протянул ему руку, Пятый пожал ее, искренне обрадованный этой встречи — хоть один человек во дворце на его стороне.
Отец Цветтары был красив. Длинные светлые волосы волнами спускались по плечам, черты лица были тонкими, изящными, да и вся фигура… Арвэл рядом с ним себя богатырем ощущал.
— Не думал, что когда-нибудь увижу ракханов во дворце, — благодушно ухмыльнулся лорд — они пошли рядом по галерее, мимо выставленных полотен морских сражений. — Как она? — спросил Имхар и в голосе мужчины проскользнула искренняя обеспокоенность о дочери.
— Цветтара, то есть ее высочество, — поправился Арвэл, и его оговорка не ускользнула от внимания лорда, — передала вам послание.
Он вручил Имхару кристалл с запись.
— Если вкратце, она живет в комнате с невестой Шестого принца, но после Зимних праздников факультет менталистики переезжает в новое здание, так что у нее будет отдельная комната.
— Она счастлива?
Арвэл остановился, посмотрел в лицо лорда. Цветтара цветом волос и глаз пошла в мать, унаследовав от отца разве что изящность черт лица и взгляд: прямой, независимый.
— У вашей дочери сильный характер, Асмас ценит таких. К тому же лорд Кайлес отличный декан, а его жена за девочек, как за родных переживает. Не бойтесь, ей будет хорошо у нас.
Имхар расслабился, улыбнулся, потрепал Арвэла по плечу.
— Ну что же, ваше высочество, в таком случае нам остается лишь одно: не допустить вашей гибели. Это существенно осложнит ситуацию.
— Все так плохо? — не разделяя веселья лорда, поинтересовался Пятый.
Тот посерьезнел, понизил голос. Рядом напряженно сопя, топтался их сопровождающий. Он разрывался между долгом: быстрее отвести гостей в приемный зал и боязнью заполучить во враги влиятельного лорда.
— Я слышал о вашем положении, — Имхар посмотрел с сочувствием, — все, что могу для вас сделать — это отправить еды вашим людям, пока ослабили охрану особняка. Лично вам, насколько я знаю, приготовили ритуал терпения.
Пятый удивленно вскинул брови, напрягая память. Кажется, что-то такое он читал перед поездкой.
— Меня не допустят до императора?
— Допустят, — и лорд скорбно поджал губы, — но ваш огонь попробуют потушить, как у нас говорят. Готовьтесь, легко не будет.
— Спасибо за то, что позаботитесь о моих людях, — с признательностью склонил голову Арвэл. За себя он переживал меньше, а вот голодные парни не давали покоя.
— Это самое малое, что я могу для вас сделать, — кивнул лорд и удалился, не прощаясь.
В этом зале не было воды. Не было мягких стульев. Даже окна отсутствовали — только стены, с узкими от низа до верха отверстиями. Темно-серый пол. Покрытые шершавым, отталкивающим взгляд порошком, стены. Низкий потолок. И двери: идеально-белые, с инкрустацией герба империи. Они откроются, если правитель сочтет его унижение достаточным.
Это не комната — клетка. Арвэл словно в безысходность шагнул. Остановился. Взгляд прикипел к выделяющейся среди серого белоснежности. До слуха донесся шорох одежд, возбужденный шепот.
Его зверем на показ выставили. На радость жадных до зрелищ придворных.
Чужое злорадство ударило по нервам, огонь внутри отозвался бунтом: сжечь, наказать, уничтожить.
Арвэл стиснул зубы, беря под контроль стихию. Бунта от него и ждут.
«Дикарь», — слышалось за стенами.
Несдержанный, вспыльчивый, иными словами — огненный. Такими запомнила империя ракханов, такими считает до сих пор.
Но время, словно вода, меняет даже камень.
Они стали другими. Обрели мудрость. Сжились со своей огненной натурой. Выстроили жесткую, в чем-то жестокую систему обучения, и привитая с детства дисциплина, умение не бояться сложностей, выживать, не жалуясь, игнорирование слабости и боли, внутренний контроль помогают им сдерживать порывы стихии.
Огонь продолжал играть важную роль в жизни асмасцев, но перестал быть помехой даже для женщин.
Так что Арвэл гордо вздернул подбородок, посмотрел с насмешкой на щель в стене, где мелькнуло розовое платье и приготовился ждать, чтобы в следующий миг со стоном рухнуть на колени — чужая стихия придавила, точно потолок сверху упал, на плечи водрузили по камню, шею согнуло, кости затрещали от напряжения. Он захрипел, не в силах вздохнуть. На упрямстве, дыша через раз, уперся ладонями в пол, не позволяя согнуть себя до конца.
Хихикание за стеной стало откровенно злорадным.
Ракхан на коленях. Что может быть лучше⁈ Возомнили себя какими-то асмасцами. Вулканы, говорят, подчинили. Камни используют для стабилизации дара. Ерунда все это. Империю им никогда не превзойти. Шакри-нару была и будет сильнейшей страной на континенте, да что там говорить — во всем мире не найти второго такого государства. Правильно, что дикари стоят на коленях. Пусть знают свое место и преклоняют колени перед сильнейшим. А этому так вообще полезно постоять, укрепляя смирение. Пусть искупает вину за предков, которые предали
