К изумлению нападавших, намеченная жертва даже не попыталась убежать. Молниеносным движением светловолосый юноша вынул из колчана дротик.
Он метко бросил легкое копье в самого близкого противника. Последние лучи заходящего солнца бросали огненные отблески на сверкающие доспехи всадников.
Маленькое копье глубоко, с беспощадной точностью, пронзило горло бородатого всадника. Плетеная стальная кольчуга окрасилась ярко-красной кровью. Еще не заглох предсмертный хрип первой жертвы, как уже второе копье, направленное железной рукой юноши, пело свою смертоносную песню, пронизывая незащищенную броней подмышку второго всадника.
Все произошло настолько быстро, что остальные всадники еще ничего не поняли, как уже двое из них лежали бездыханными на земле, а намеченная, вроде бы, легкая жертва спокойно стояла, поджидая их.
— Пусть меня поразит Иштар! — заорал один из уцелевших — статный чернобородый мужчина среднего возраста, вероятно, предводитель шайки. — Домин и Шох убиты! Вперед, ребята, держите этого сосунка!
После этого призыва двое других, которым нерадостная судьба их товарищей явно не вдохнула дополнительной смелости, бросили сети и вытащили изогнутые поверху сабли. С гневными криками они пришпорили своих коней, чтобы догнать проворного юношу.
Мгновенная задержка, однако, стоила им очень дорого. Еще не успев достичь жертвы, один из них уже почувствовал острие боевого топора меж ребер и захлебнулся в собственной крови. Другой выпал из седла, как пораженный громом, с забитым в левую глазницу копьем.
Столь легкие победы не ослабили внимания юноши. Резким прыжком влево он увернулся от ловко брошенной главарем уже не существующей банды охотничьей сети и выпрямился, готовый к решительной схватке.
— Клянусь Дэркето, недоносок! Ты убил моего брата! — скорее прошипел, чем проговорил разгневанный всадник. — Я, Мургеш из Хоршемиша, вырву собственными руками душу из твоего проклятого тела и положу твое сердце на алтарь богини, чтобы упокоить дух моего брата!
Увидев, что в руках его противника нет никакого оружия, Мургеш медленно направил своего коня к юноше. В правой руке он держал длинную саблю, а в левой, кроме поводьев лошади, сжимал маленький кинжал с длинным тонким острием.
Несмотря на ярость, вызванную неожиданной гибелью товарищей, он не спешил. Вероятно, он был опытным бойцом. Добыча от него не ускользнет!
Действительно, для почти невооруженного юноши это было опасной ситуацией — всадник успеет настичь его и мгновенно рассечь клинком, если тот решит бежать.
Почти неуловимым для человеческого глаза молниеносным движением, юноша прыгнул на приблизившегося всадника. Стальные мускулы его правой руки впились в запястье Мургеша, сжимающего саблю. Ребром левой ладони он нанес в лицо противника стремительный удар, направленный вверх. Послышался сухой треск костей, и тело наездника обмякло, как восковая кукла. Косточки переносицы вонзились в мозг, и главарь присоединился к своему брату в царстве мертвых.
Но последняя атака дорого стоила юноше. Мургеш все-таки успел отчасти выполнить свою угрозу. Между ребер юноши торчал, забитый почти до рукоятки, кинжал.
Упав на колени возле неспокойного жеребца, светловолосый юноша изумленно ощупал холодную сталь.
Тонкая струя крови просочилась между потерявшими чувствительность пальцами. Последними усилиями раненый попытался вынуть хищное острие, впившееся в его плоть. В этот момент лошадь дернулась и тяжелое тело мертвого разбойника упало на русую голову. Все утонуло в черной пасти мрака.
* * *
Боль. Боль и тьма. Как будто огромный гранитный блок придавил Плама. Его сознание исчезало, как мгла при ярком солнце. Он был бесплотен и беспомощен, подвластен непреодолимой силе. Побежден. Несомненно — это смерть! Конец жизни — безнадежная черная пустота. Или может быть начало вечности?
Тьма. Тьма и холод. Наверное, он был мертв и его дух попал в какой-то безрадостный мир множества богов, населяющих его мир или бескрайнюю Вселенную. Совсем скоро он поймет, кто его настоящий бог, кому служит его несчастная душа. Светозарный Митра, далекий и недостижимый, зловещий мрачный Сет, гордая, гневная Иштар, величественный Эрлик, двуликий Хануман, непроницаемый Асура? Кто? Может быть, кто-то из давно забытых древних богов Атлантиды, Ахерона или Лемурии? Кто?
Сознание медленно возвращалось в истерзанное тело. Всепоглощающая боль уменьшилась и притаилась в правой части груди. Отяжелевшие веки с трудом открылись.
Он был жив! Жив!!!
Он чувствовал, как с каждым мгновением жизнь все сильнее пульсирует и возвращается к нему. Он почувствовал, как тысячи иголочек пронзают онемевшие конечности. Память его прояснилась.
Внезапно в его мысли хлынули воспоминания о прошедшей битве. Первый бой и первая победа!
Где-то поблизости горел огонь. Мрак, окутавший сознание Плама, рассеялся. Воскресшее любопытство заставило его оглядеться.
— Не шевелись! — властный, но спокойный и дружелюбный голос застал его врасплох. Друг или враг? Напряжение прервало дыхание Плама. — Расслабься, не говори! Я друг, хотя бы на этот момент, — продолжил все тот же голос, отдающийся эхом во тьме.
— Кто ты?
— Сказал же тебе — друг, — ответил спокойный голос. Плам понял, что хозяин голоса — хайбориец. Но произношение было для него слегка чужим и незнакомым. В Заморе, Кофе и Хауране так не говорили.
— Пей! — приказал голос, и юноша почувствовал заботливую руку, которая поддержала его голову. К губам поднесли рог с жидкостью, которую его жаждущее горло приняло ненасытно. По жилам разлилось приятное освежающее тепло.
— Убийство заставляет людей много пить, потеря крови тоже, — продолжал незнакомец. — А поскольку ты сегодня попробовал и то, и другое, пей еще!
В округе все было спокойно. Плам почувствовал себя настолько окрепшим, что рискнул повернуть голову в направлении ласково греющего огня.
Он заметил, что находится у подножия гранитной скалы, слегка нависшей над укромной полянкой. В дальнем конце прогалины паслись несколько коней.
Возле головы Плама сидел человек, укутанный в темный плащ. Бледные отсветы огня освещали волевое скуластое лицо с правильными чертами. Мужчине было около сорока лет. Слегка посеребренные борода и усы, заботливо постриженные и изящно загнутые вниз, придавали лицу незнакомца благородное выражение.
— Мое имя — Реас Богард из Офира, — сказал мужчина. — Я нашел тебя недалеко отсюда и позаботился о тебе. Ты выздоровеешь быстро, рана у тебя не серьезная. Я ее прочистил и перевязал, умастив целебными травами.
