Множество дней мы были в дороге, минуя удивительные страны и шумные города, прежде чем оказались перед домом или, скорее, роскошным дворцом Бенгали. Войдя по широкой парадной лестнице внутрь, я был поражен творящимися там беззакониями, ибо хозяин дома непрерывно, дни и ночи, предавался немыслимым оргиям.
Экзотические танцоры и странные существа, лишь отдаленно похожие на людей, наполняли низкие просторные помещения. Боль, страх, отчаяние, любовь и ненависть сплетались в единый клубок извращенных удовольствий. Густые запахи редчайших благовоний смешивались с запахом пота возбужденных тел. Повсюду звучала чувственная музыка, извлекаемая из диковинных инструментов. Бенгали же равнодушно взирал на разыгрывавшиеся перед ним страсти, изредка приказывая казнить того, в ком видел хоть малейшие признаки своей болезни — безысходной скуки.
Этот беспутный человек поведал мне, что именно он похитил моего отца и держит его в заточении. Он также сказал, что освободит его, но только при одном условии: если я найду для него и для всех его приближенных такое наслаждение, которое им никогда не наскучит, и они будут вкушать вечное блаженство, пока существует мир.
Я принял его предложение, ибо не только желал спасти отца, но и заинтересовался поставленной передо мной задачей как ученый. В самом деле, подумал я, почему бы и не попробовать избавить людей от скуки, которая время от времени терзает каждого из нас.
Я долго собирал снадобья, девять видов волшебных грибов, восемь видов целебных камней, способствующих здоровью и укрепляющих кровь. Я отправлялся за снадобьями к вершинам гор, поднимался на девять высоких хребтов, под нависшими кручами искал целебные камни, а в скалистых расщелинах — красные волшебные грибы. Я составил порошок из пяти камней, поднимающий дух и уносящий его в запредельные сферы. Я сумел изготовить эликсир любви и долголетия, что увеличивает человеческие возможности, дает силу отбросить земную шелуху и, пронзив небеса, устремиться ввысь, туда, где нет ни горя, ни бедности, ни смерти, ни болезней, туда, где небожители наслаждаются объятиями небывалых красавиц и вкушают плоды из садов радости, благоухающих неземными ароматами.
Я также отправлялся в морские путешествия, чтобы ценой неимоверных усилий добыть нефритовый гриб, похожий на животное с хвостом и светящийся в темноте, гриб, который способен отнять у человека даже самое большое его зло — разум.
Но пресыщенному вельможе всего этого было мало. Ибо, как известно, новые возможности порождают новые желания, а бороться со своими желаниями он был не в силах. Тогда я обратился к древней магии. В библиотеке своего отца, насчитывающей десять тысяч свитков, я обнаружил легенду о том, что в некоем потаенном месте, скрытом не только от простых людей, но и от большинства магов, существует волшебный камень, исполняющий любые прихоти своего владельца, но добыть его может только могучий воин. И я принялся его искать. Это оказалось очень непросто. Наконец в бездне времен я нашел того, кто мне нужен…
Видам Гулли умолк и словно позабыл, где находится. Его глаза были пусты, а лицо неподвижно, как восковая маска. Весь зал, затаив дыхание, ждал продолжения удивительного рассказа.
— Теперь мои поиски завершились, — тихо произнес Видам Гулли. — Ты избран из многих, Кулл. Тебе выпал редкий жребий увидеть то, чего не может увидеть никто, прикоснуться к тому, чего тысячи лет не трогали человеческие руки.
Советник Ту насторожился, а Видам Гулли, пока он раздумывал, достал какие-то вещицы и разложил их перед собой. Выбрав одну из длинных деревянных дощечек, он нараспев прочел несколько слов на незнакомом языке, а затем негромко сказал:
— Нам пора отправляться, Кулл.
Неожиданно сделав резкое движение, он бросил в короля яркий шарик, в то же мгновение взорвавшийся тысячами разноцветных лепестков. Опомнившись, люди Кулла попытались закрыть владыку своими телами, но рядом с ним возникла гигантская птица. Раздался громкий клекот, от взмахов крыльев поднялся сильный ветер, чудовищное создание схватило короля, вместе с ним вылетело в широкое окно и скрылось в беспредельных просторах неба.
Видам Гулли бесследно исчез.
Птица крепко деражала Кулла в громадных когтях. Мерные взмахи крыльев стремительно уносили ее вперед. Вначале атланту показалось, что его грудная клетка не выдержит могучих объятий, но, едва он перестал сопротивляться, чудовище ослабило хватку.
Кулл впервые смотрел на землю с высоты птичьего полета и постепенно узнавал знакомые места. Они летели в сторону Атлантиды — древней родины Кулла. В разрывах проплывающих внизу облаков мелькали леса, поля, деревни, реки, города, затем до самого горизонта раскинулась широкая водная поверхность. Гладь моря едва заметно рябила от волн. Кое-где виднелись темно-зеленые проплешины небольших островов и совсем крошечные белые пятна парусов на мачтах кораблей.
Большая птица редко взмахивала крыльями, ей было достаточно потоков ветра, с которыми она прекрасно умела управляться. Миновав Острова Пиктов, самый большой из которых едва заметной темной полоской проплыл вдали, они оказались над пустынным открытым морем. Зеркало воды стало ровным и чистым, без единого пятнышка. Атлант знал, что где-то впереди находятся Острова Заката, но они лежали на самом краю света, а за ними простиралась никому не ведомое пространство мрака и пустоты. Правда, оставалась надежда, что птица повернет к Верулии, но чем дальше она летела, тем эта надежда становилась слабее.
Постепенно начало темнеть. Сумерки медленно завладели безбрежными просторами океана, и казалось, что солнце медленно тонет в пучине, как напоровшийся на рифы корабль. Яркая луна неспешно взошла на небосвод, озарив мертвенным сиянием вздымавшийся из воды остров.
Неожиданно мир накренился, и птица камнем рухнула вниз. Далекая земля дико закружилась, серебристый диск луны внезапно засверкал под когтями чудовища. От стремительного падения в бездну у Кулла перехватило дыхание. Проклиная Видама Гулли и всех его темных предков вплоть до десятого колена, король Валузии крепко сжал зубы и, воззвав к светлым богам, отдал себя на их волю.
Над островом в вихревых потоках воздуха кружилась мелкая черная пыль, которая тут же забила Куллу глаза и нос. Атлант зажмурился и задержал дыхание, но вездесущая пыль упрямо лезла в ноздри. Птица сделала широкий круг над побережьем и, раскинув крылья, мягко опустилась на землю. Кулл, которого она выпустила из когтей, едва упел откатиться в сторону.
— Хвала Валке, — выдохнул он, поднимаясь на ноги.
Птица огляделась по сторонам и на миг встретилась с ним глазами. Кулл уже напряг мышцы, готовясь к схватке, но огромное пернатое создание лишь скользнуло по нему равнодушным взглядом и, громко захлопав крыльями, снова взмыло в воздух.
