Придя в себя и отскочив назад, мужик набычился и снова бросился на меня, целя на этот раз в голову.
Уклонившись от летящего в лицо кулака, я резко пробил правой под дых и, когда солдат снова согнулся, нанес удар коленом ему под глаз. Калечить парня не было смысла, а так — даже челюсть осталась цела.
Нелепо взмахнув руками, солдат завалился на траву, и над площадкой на мгновение повисла мертвая тишина.
Драка длилась всего секунд десять-пятнадцать. Поначалу никто не сообразил, что, собственно, произошло, и лишь когда мой противник упал, трое бойцов вскочили на ноги. Спустя мгновение очнулся десятник.
— А ну прекратить! — рявкнул он, положив ладонь на рукоять меча. — Разведите их в стороны!
Двое солдат тут же повисли на поднимающемся с земли товарище, у которого в глазах читалось только одно желание — убивать. Нет, в целом мужик выглядел неплохо, а его стойкости позавидовал бы любой профессиональный боец. Ведь пропустить удар в пах и после этого снова броситься в драку — на такое способен не каждый. Жаль, конечно, что все так закончилось, но по-другому ведь быть не могло.
— Ты что же, ублюдок, такое творишь? — подойдя вплотную ко мне, сквозь зубы процедил Абэ. — Совсем разум потерял?!
Отвечать я ничего не стал — просто стоял и смотрел на него сверху вниз. Не, ну а что в таких случаях говорить? Он же и сам видел все в мельчайших подробностях.
Видя, что я никак не реагирую на его слова, десятник обернулся к двум стоящим рядом бойцам и, кивнув на меня, приказал:
— Этого в яму, за нападение на товарища! Утром, перед строем, выдать ему десять палок!
— Но, командир… — поморщился один из солдат. — Он же…
— Молчать! — рявкнул Абэ. — Выполняйте!
В первые мгновения я даже не поверил в происходящее. Десять палок — это же по спине? А там ещё какая-то яма… Он что же, ослеп? Хотя нет, судя по роже, с глазами у него полный порядок…
— Нападение на товарища, значит? — оскалился я, когда солдаты положили мне руки на плечи. — Ну и козел же ты, десятник…
— Ещё десять палок, за оскорбление командира, — глядя мне в глаза, холодно произнёс Абэ. — Уводите этого дурака, пока он не наговорил на что-то серьезное!
— Давай двигай! — подтолкнул меня в плечо один из солдат. — Посидишь до утра — мозги встанут на место.
— Ты за своими мозгами лучше смотри, — устало огрызнулся я и пошёл в том направлении, куда меня подтолкнули конвоиры.
Спорить и сопротивляться было бы глупо. Нет, конечно, вывернуться из простенького захвата и уйти — для меня бы никаких проблем не составило, но я же пришел сюда не за этим. Сказали под арест? Да без проблем — ведь за драку в подразделении должно прилетать каждому. Другой вопрос, почему виноватым назначили меня? Десятник посчитал, что тому мужику больше досталось и нужно восстановить справедливость, или моему противнику за драку прилетело бы что-то посерьёзнее десяти ударов палками по спине? Ну не десять, а двадцать, но тем не менее? Вот это и называется незнанием местных реалий. Впрочем, ничего страшного — когда-нибудь я во всем разберусь.
«Тюрьма» находилась неподалёку от одной из скал, возле забора, за которым стоял смешанный лес. Просторную яму пятиметровой глубины сверху прикрыли досками и засыпали землей так, что в потолке осталось лишь небольшое отверстие. Если не обладать способностями человека-паука, то в одиночку выбраться не получится. Впрочем, сбегать я не собирался, и мне все эти условности были до лампочки.
— Там внизу гадить нельзя, — кивнув на дыру в земле, пояснил мне один из конвойных. — Так что, если нужно, мы тебя сводим до «ящика».
— Нет, спасибо, — покачал головой я, — до утра дотерплю.
— Вот и хорошо, — буркнул конвоир и, подойдя к толстому столбу на краю ямы, размотал привязанный к нему канат. Кинув конец в яму, он смерил меня взглядом и задумчиво произнёс: — Не знаю, парень, что с тобою случилось, но с этого не стоило начинать…
— Начинать с чего? — поморщился я. — Мне нужно было стерпеть? И я ведь его даже не покалечил.
Солдат какое-то время смотрел мне в глаза, видимо, пытаясь осмыслить сказанное, затем кивнул и, усмехнувшись, толкнул меня кулаком в плечо.
— Меня Кенто зовут, его — Рио, — кивнув на второго конвойного, произнёс он. — А тебя, значит, Таро?
— Да, так и есть, — пожал плечами я.
— Тогда добро пожаловать в десяток. И не держи зла на Мэсу. Он правильный парень, хоть и горячий, ну а двадцать палок — это не страшно. Абэ-сан выдал тебе по минимуму.
Ну да, что-то подобное я и предполагал…
В яме пахло гнилыми досками и землей, а проникающего сквозь отверстие света было достаточно, чтобы рассмотреть все внутри. Собственно, ничего особенного я не заметил. Размерами примерно четыре на три метра. Стены — земляные, на полу разбросаны обрезки гнилых досок. Не Хилтон, конечно, но вполне можно жить. Особенно если принять во внимание то, что я здесь один.
Конвоиры вскоре ушли, даже не подумав оставить наверху часового. Странно, но, с другой стороны, я же никого не убил? Так какой тогда смысл заморачиваться охраной?
Вещей у меня с собой не было, поэтому я нашёл на полу самую целую доску и, улёгшись на неё, попытался уснуть. Мне и в той-то жизни часто приходилось спать где попало, а уж этому-то парню тем более не привыкать.
Глава 11
Я проснулся от ощущения чужого присутствия. Сообразив, где нахожусь, откатился к стене, осторожно поднялся на ноги и приготовился к встрече.
На дворе уже стояла глубокая ночь. В «камере» было довольно светло, хотя никаких источников света рядом не наблюдалось. Только луна в окошке на потолке и пара звёзд, но глаза различали каждую мелочь: от камушка на полу до торчащего из стены корешка.
Выбросив из головы все эти странности, я прислушался, пытаясь сообразить, что могло меня разбудить, когда сверху донеслись звуки чьих-то шагов. Следом послышалось знакомое сопение, и спустя пару секунд в камеру упал конец привязанного к столбу каната.
— Эй, Таро, давай уже вылезай! — в окошке появилась довольная физиономия Иоши. — Оставил тебя на сутки, а ты уже опять во что-то ввязался! Почему сразу меня не позвал?!
Ну да… Логичный вопрос. Наша связь позволяла тануки чувствовать меня на любом расстоянии в пределах этой земли. Я же такой способности был лишен, но зато мог до него мысленно докричаться. Представить перед внутренним взором енота и мысленно произнести его имя. Конечно, это не переносная рация и не мобильная связь, но ещё там, на горе, мы договорились о трёх условных сигналах. Стоит мне позвать один раз, и енот поймёт, что мне угрожает опасность. Два раза — «встречаемся вечером за усадьбой в лесу». Три — «как хорошо, что у меня есть такой друг!». На последнем варианте настоял, понятно, Иоши, но я особо не сопротивлялся.
Помимо всего прочего тануки способен различать всплески моих эмоций, а это сегодня случалось. Причём не в момент самой драки, а когда десятник объявил меня виноватым. Енот это почувствовал, и вот он здесь, но…
— Слушай, Иоши, я не собираюсь отсюда бежать, — улыбнувшись, покачал головой я. — Мне это просто не нужно.
— Хм-м… — тануки озадаченно почесал себя за ухом, затем ухватился за канат и мягко спрыгнул ко мне.
— Э! Ты чего это? — удивленно выдохнул я. — Тебя же могут найти!
— Да конечно, — довольно оскалился Иоши. — Эти лопухи свой стержень в штанах вряд ли найдут. Обычному человеку сложно увидеть меня, особенно если я сам того не желаю. Те солдаты, что стоят на стене, в эту сторону не посмотрят, патруль сюда тоже не подойдёт.
— Что, вот так прямо и не подойдут? — поморщился я. — А если у них есть такая задача?
— Способность ёкай отводит глаза, но если у человека сильная воля или он получил приказ, то остаться незаметным будет сложнее. Однако я такое сразу почувствую и успею сбежать. — Енот по-хозяйски опустился на доски и, стащив с плеча сумку, посмотрел на меня. — Так, ты пить будешь, или чего я сюда пришёл?
