Дворец - Наталья Викторовна Бутырская

истинный мир. Мэй, напротив, почти всегда смотрела именно так и говорила, что настоящий мир можно узреть лишь через магию, так как магия и есть жизнь. Может быть, у Мэй так оно и было, а мир Уко прост и жесток. И магия — лишь еще один способ убить или быть убитым.

Цянь Ян сказал, что сам будет отыскивать магические ловушки, а Уко пусть отслеживает обычные. Один солдат, сильно в возрасте, предложил кидать что-нибудь в проход, ветку или копье, чтобы заклинания срабатывали на них. Ян покачал головой.

— Может, что-то и отреагирует, но вставить в ловушку дополнительное условие несложно, например, вес или наличие Ки. Тогда такие заклинания будут пропускать все неживое или животных и птиц, но срабатывать на человека.

— Да чего их слушать? — взорвался солдат помоложе. — Там и ловушек всего ничего. Да и вообще, можно же идти не по дороге!

Он резко свернул в кусты, сделал всего несколько шагов и свалился, содрогаясь в мучительной попытке вдохнуть. Две минуты, и он затих.

Ян хотел что-то сказать, но Уко опередила его. Оскалив зубы, она посмотрела на солдат.

— Если вы все попрете вперед, буду только благодарна. Быстрее дойду до места!

Все промолчали. А они двинулись дальше. Сначала Ян хотел обезвреживать каждый замеченный капкан и каждую западню, но сообразил, что тогда император успеет полдворца вывезти, потому решили их обходить или разряжать, если проход был невозможен. Потери были все равно. Не все солдаты смогли пройти в точности там и так, как показывали Ян и Уко, пару раз и сами ученики смогли выжить лишь благодаря магическим щитам, которые ставили на рефлексах. Один раз Ян едва успел уклониться от стрелы, Уко повредила ногу и прихрамывала.

Но до загонов они дошли. Уко никогда прежде не видела летунов и по привычке представляла себе что-то вроде загона для яков или лупоглазов, а тут перед ними предстала высоченная каменная стена с кольями, направленными внутрь. За ней торчали три башни, с которых, наверное, можно было потрогать Небеса. Ворота были открыты, и солдаты, ощетинившись арбалетами и луками, осторожно вошли внутрь. Ян и Уко последовали за ними.

Запертые сараи размером с сыхэюань, мощные основания башен, суетящиеся евнухи… Уко не обратила на это никакого внимания. Она смотрела на огромного пушистого зверя с длинными усами, который мягко извивался, словно переливаясь, вокруг трех человек. Какой-то солдат прицелился и собрался было выстрелить в них, Уко выхватила плеть и вышибла оружие у него из рук.

— Придурок! Ты в кого собрался стрелять?

— В евнухов!

— А если зверушка взбесится, ты ее успокаивать будешь? Или думаешь убить ее из арбалетика? Быстро! Проверьте сараи, животных не трогать! Если кто будет сопротивляться, убейте! Но только людей. Всех людей связать и усадить здесь посередине!

А сама пошла к тому здоровенному летуну. Евнухи рядом с ним с ужасом уставились на девушку.

— Не убивайте! Пощадите! Мы не воины! Мы всего лишь смотрим за летунами.

Уко подумала, что они могли бы натравить чудовище на нее. Она легко уместиться в его огромной пасти.

— Белобород не опасен для человека, — тут же заверил ее один из евнухов, проследивший ее взгляд. — Они с рождения приучены не трогать людей.

— Кто-нибудь сегодня вылетал?

— Нет. Мы готовили Белоборода для императора Чжи Гун-Ди и его семьи, но они не пришли.

— Почему?

— Мы не знаем, не знаем! Может, не успели собраться?

— Сколько здесь всего летунов?

— Драконов — всего три, а простых летяг — двадцать шесть, но они заперты в сараях.

— Отведите дракона на место. Чтобы он не мог взлететь.

Евнухи разговорами убедили Белоборода вернуться в загон, хотя дракон явно хотел полетать. Потом Уко пригнала слуг в центр площади, где уже сидели остальные работники. Много… Человек семьдесят. Удивительно, что эти люди больше переживали не за себя и не за императора, а за своих подопечных. Совсем юный парнишка всё бормотал, что не успел напоить четырех летунов.

Тем временем мастер Ши продолжал свой рассказ.

«Император Чжи Гун-Ди не прятался. Он спокойно ждал в своих покоях, четвертый принц стоял с горсткой охраны перед дворцом. Императору не раз предлагали покинуть дворец на подготовленном летуне, но он отказывался. Сначала он говорил, что эти глупые бунтовщики не смогут пройти далеко, а потом просто молчал…»

— Не молчал! Премудрый правитель не молчал! — вскочил Бу Хуан. — Он сказал: «Если я оставлю свою страну перед лицом страшной угрозы, как некоторые малодушные, чем я буду лучше них?». Он сказал: «Кто бы ни одержал верх, я или Кун Веймин, нельзя проливать много крови. Перед нами враг более страшный». Он сказал: «Если я сбегу, начнутся восстания и ненужные войны. Если Кун Веймин знает, что делает, то пусть победит».

— Звучит так, будто он заранее сдался, — сказала Цянь Джи.

— Журавля он ставил выше не только собственной жизни, но и всей династии. Выше жизни своих детей! — рявкнул евнух.

— Неправда! — спокойно заметил император Ли Ху. — Младших он за месяц до того отправил погостить к старшим дочерям, в другие страны, хотя никто никогда так не делал. Он не надеялся победить лису.

— Но он делал все, что было в его силах!

— Этого мало, — усмехнулась Мэй. — Если бы я в Академии делала только то, что в моих силах, то меня бы вышвырнули в первый же год. В Син Шидай учат побеждать, а не стараться.

— Да! Госпожа Ван Мэй! Император Ли Ху! Син Шидай! Син Шидай! — воспрянули духом юные слушатели.

Они сидели, не зная, что и думать. То ли их обожаемый учитель Кун молодец, то ли предатель, который ради собственных честолюбивых замыслов едва не поставил страну на край гибели. А слова госпожи Ван дали им опору.

Ши Хэй обнаружил, что снова не взял тушечницу и чистую бумагу. Слова императора Чжи Гун-ди надо обязательно записать. Потомки должны услышать обе стороны, и кто, если не Ши, сможет показать правду?

«Бой перед покоями императора оказался самым ожесточенным и долгим. У защитников на доспехах стояли мощные массивы, четвертый принц оказался неплох в магии и, как и ученики Академии, был увешан кристаллами с Ки. И место они выбрали отличное: узкий проход между деревянными стенами, которые плотным ковром оплели вьющиеся розы, за стенами густые кусты вышиной с два человеческих роста, да и пространство перед самим домом было небольшое. Император Чжи Гун-ди любил уединение. Часто в этот дом к нему приводили детей, и он играл с ними, забыв об императорском величии, как любой заботливый отец.

Кун Веймин не стал