— Ниун еще не разучился колдовать, верно? Я слышал, как один высокий человек приказал демонам вас уничтожить. Двое против пятерых — это нечестно, поэтому я вмешался в драку и забрал у многорукого демона его силу. Это я могу! Это я могу! Теперь я чувствую себя таким же сильным, как много лун назад, — если, конечно, на свете существует луна.
— Перед смертью он сказал — «Фрэнк». — Эльрик нахмурился. — Быть может, так звали его раньше?
— Все может быть, — сказал старый Ниун. — Бедняга-демон! Теперь он погиб. А вы, двое, не из Амирона, хотя этого, — в красном, — я видел раньше.
— Мы встречались, — с улыбкой сказал Ракир, вытирая окровавленное лезвие меча об одну из змеиных голов. — Ты — Ниун, Который Все Знал.
— Я — Ниун, Который Все Знал и который почти ничего сейчас не знает. Скоро я вообще все забуду и смогу вернуться из этой ужасной ссылки домой. Такой договор я заключил с Орландом, хранителем Рунного Посоха. Я был глупцом, пожелавшим все знать, но Орланд наставил меня на путь истинный и послал в это измерение, чтобы я все забыл. К несчастью, как вы могли заметить, я еще многое помню и даже сохранил свою волшебную силу. От знаний трудно избавиться. Я знаю, например, что ты ищешь черные рунные мечи. Я знаю, что тебя зовут Эльрик из Мельнибонэ. Я знаю твою дальнейшую судьбу.
— Ты знаешь мою судьбу? — Эльрик встрепенулся. — Скажи, что меня ждет?
Ниун открыл рот, словно намереваясь разразиться длинной речью, и тут же закрыл его.
— Я забыл, — сказал он.
— Неправда! — Эльрик сделал шаг вперед, его красные глаза гневно блеснули. — Неправда! Ты помнишь! Я вижу, что ты помнишь!
Ниун опустил голову.
— Я забыл, — повторил он.
Ракир схватил альбиноса за руку.
— Он действительно забыл, друг мой.
Эльрик кивнул.
— Хорошо. Скажи, Ниун, ты знаешь, где находится Тоннель под Трясиной?
— Конечно! От Амирона совсем недалеко до трясины. В ней стоит памятник: черный гранитный орел на черном гранитном постаменте. Под памятником находится вход в тоннель. — Ниун, как попугай, скороговоркой повторил эти фразы несколько раз, затем поднял голову. Лицо его было безмятежным. — Что я тут такое вам сказал?
— Ты объяснил нам, как добраться до Тоннеля под Трясиной, — ответил Эльрик.
— Правда? — Ниун захлопал в ладоши. — Превосходно! Теперь я и это забыл. А кто вы такие?
— Нас тоже лучше забыть, — мягко улыбнувшись, произнес Ракир. — Прощай, Ниун, и спасибо тебе за все.
— За что?
— За то, что ты помнил, и за то, что забыл.
Старый колдун что-то счастливо забормотал себе под нос, а Эльрик и Ракир пошли по городу Амирону, задерживая дыхание, морщась от зловонных запахов. Изредка два спутника видели в окнах любопытные лица; двери тихо скрипели, скрывая очертания чьих-то фигур.
— Из всех жителей этого проклятого богами города я, пожалуй, завидую одному Ниуну, — сказал Ракир.
— А мне его жаль. — Эльрик вздохнул.
— Почему?
— Мне кажется, забыв все, он забудет и о том, что ему позволено покинуть Амирон.
Ракир рассмеялся, хлопнул альбиноса по спине в черных доспехах.
— Ты пессимист, друг Эльрик. Неужели ты во всем видишь только плохое?
— Скорее, я ни в чем не вижу хорошего, — ответил альбинос, слегка улыбнувшись.
Они молча шагали по каменистой земле, окутанной вечными сумерками, и примерно через час подошли к трясине. Черная вода мрачно поблескивала. Тут и там были разбросаны островки черной колючей осоки. В черном тумане изредка появлялись и исчезали мелкие животные. В нескольких сотнях футов от края трясины возвышалось нечто похожее на огромный черный валун.
— Памятник, — сказал Ракир, останавливаясь и опираясь на лук, который он нес в руке. — Хотел бы я знать, как до него добраться? У тебя нет никаких мыслей на этот счет, друг Эльрик?
Альбинос осторожно поставил одну ногу на колеблющуюся поверхность, с трудом выдернул ее из холодной зловонной жижи.
— Где-то здесь должна быть тропинка, — заметил Ракир. — Ведь твоему брату тоже пришлось идти через трясину.
Эльрик пожал плечами.
— Кто знает? Если он прибег к помощи потусторонних сил, трясина вряд ли была ему помехой. — Внезапно альбинос почувствовал сильную усталость и присел на влажный камень. От насыщенного солью воздуха у него закружилась голова. Действие лекарственных трав, которые он принял перед тем, как пройти во Врата Тьмы, заканчивалось.
Ракир подошел к альбиносу, сочувственно посмотрел на него, сказал с наигранной веселостью:
— Что ж, господин колдун, значит и тебе придется прибегнуть к помощи потусторонних сил.
Эльрик покачал головой.
— Я практически ничего не знаю о том, как вызывать обычных демонов. Йиркан изучил множество рукописей по демонологии, поддерживал связь с мирами, населенными демонами, специально занимался черной магией. Нам же, чтобы добраться до памятника, придется найти какую-нибудь тропинку.
Воин-священник из Пама вытащил из кармана куртки красный платок, вытер вспотевший лоб, затем помог Эльрику подняться на ноги. Спутники пошли краем трясины, не выпуская черный памятник из виду.
Они одновременно увидели тропинку: черная мраморная лента, прямая, как струна, уходила в туман.
— У меня такое ощущение, что нас хотят заманить в ловушку, — задумчиво сказал Ракир, глядя на скользкую мраморную поверхность, покрытую болотной жижей. — Но в конце концов, что нам терять?
— Не будем медлить. — Эльрик поставил ногу на мраморную тропинку, осторожно пошел вперед. В руке он держал факел из туго связанных камышей, горевший неприятным желтым пламенем и сильно чадивший.
Ракир последовал за альбиносом, выставив перед собой лук, опираясь на него, как на палку. Красный Лучник тихонько насвистывал мелодию песни, которую знал каждый его соотечественник и которая называлась: Песня Сипа Героя Высших Измерений, Собравшегося Принести Себя в Жертву. Она была очень популярна в Паме, в особенности среди воинов-священников.
Эльрику мелодия не понравилась. Более того, она вызвала у него раздражение, но он промолчал, так как все его внимание было поглощено тем, чтобы не упасть со скользкой тропинки, которая к тому же начала колыхаться под ногами.
Они прошли полпути. Памятник был виден, как на ладони: черный орел с добычей в клюве, стоявший на черном постаменте. У Эльрика возникло такое ощущение, что это — надгробный памятник. Быть может, здесь похоронили какого-нибудь великого героя? А может, под памятником были погребены два черных меча, чтобы никто больше не смог воспользоваться оружием, которое питалось человеческими душами?
