ждала меня в комнате в башне, и я впервые была рада видеть лицо фейри, обладающей навыками убийцы. Я слишком устала, чтобы развязывать всю шнуровку моего очередного наряда самостоятельно. В голове даже промелькнула мысль, что я бы проспала всю ночь в шелках, безвозвратно испортив их, если бы на то вынудили обстоятельства. Но не стоило врать самой себе: чувство сна не настигло меня. Все из-за свойств местного вида тканей, под которыми практически не удавалось заснуть. Я начала сворачиваться клубочком рядом с Муном, моим кэтсугой, который уже по привычке появился на подоконнике, так как окно я оставляла открытым перед сном.
Стоило мне поднять руки, кивнув на шнуровку, струящуюся сзади по рукавам и по бокам лифа, как Эйр тут же перестала возиться с кувшином для воды и помогла развязать узлы, удерживающие мое тело внутри этой мягкой серебристой тюрьмы.
Сегодня она двигалась неуклюже. Это было заметно по тому, как служанка с трудом развязывала шнуровку, и мне стало интересно: не позволила ли она себе выпить волшебного вина до того, как к нам присоединились новые «гости»? Возможно, ей повезло не так, как мне, и на нее чары, снимающие похмелье, не распространялись.
После минувших событий мне все порядком надоело.
Вскоре я сняла рукава и ждала только того, когда Эйр закончит развязывать узлы на корсете, чтобы можно было стянуть платье через голову. Меня уже окутывала дрема, и я представляла, каково будет наконец утонуть в горе подушек, беспорядочно разбросанных на моей кровати, пока не заметила, как служанка украдкой и с подозрением посмотрела на дверь.
– Кто с тобой был?
Я так широко зевнула, что почувствовала, как щелкнула челюсть.
– Не кто иной, как Террек.
Она неодобрительно хмыкнула, и на меня накатила волна раздражения. Следом последовало мое замечание:
– Вообще-то, он вполне неплохой мужчина.
Она снова хмыкнула, будто подстрекая вступить в спор, но усталость уже поглотила меня. Мнение фейри об их короле-провидце не было тайной, и я сомневалась, что мои слова изменят чье-либо отношение к нему, какими бы доводами я ни воспользовалась.
А ведь мне пришлось бы опровергать мнения, сложившиеся не один век назад.
Пусть фейри и старели не так, как люди, потому практически невозможным становилось определение их возраста в годах, но однозначно возникала мысль, что Террек был невероятно древним. Если бы мне пришлось копнуть поглубже, то я бы в первую очередь подметила, что здесь он один из старейших фейри. Старейший из тех, кого я встречала. Возможно, мое предположение было ошибочным и на самом деле он просто оставался среди королей самым уставшим или же пребывал на грани сумасшествия.
Стоило понимать, почему Террек действует на нервы тем фейри, которые были вынуждены так долго иметь с ним дело, но сам по себе Провидец казался до странного невинным: он не заслуживал того презрения, с которым к нему относились другие. Я чувствовала себя виноватой за то, что не устояла перед теми же выводами, хотя все это время он пытался протянуть руку помощи. Он точно определил, что мне было нужно больше всего, и сделал все возможное, чтобы помочь.
Освободившись от шелков, я сбросила сорочку и буквально свалилась на кровать.
На мгновение мне показалось, что Эйр смущенно отвела взгляд от моего обнаженного тела, но, должно быть, мне просто почудилось. Она видела мое обнаженное тело по меньшей мере десяток раз и не придавала этой части своей работы особого внимания. Вот оно, просто очередное тело, далеко не такое примечательное, как у полноценного фейри.
Несмотря на то что я умирала от желания остаться одной и обдумать все произошедшее, начиная от заключенной с Сиреном сделки и заканчивая Уэйланом с принцами, присутствие фейри, снова принявшейся шевелить угли в камине в изножье моей кровати, успокаивало.
Я перекатилась на кровати, повернувшись спиной к служанке, как раз в тот момент, когда дверь со скрипом отворилась, являя взору ворвавшуюся из коридора без стука с охапкой белья… Эйр?
– Прости, – со свойственной ей неохотой пробурчала она. – Во дворце настоящий переполох. Не представляешь, как сложно было сюда добраться…
Не прошла она и двух шагов, как застыла, а незаконченная фраза замерла на губах.
Мне потребовалось несколько расплывчатых сонных мгновений, чтобы понять случившиеся. Моргая, я смотрела на фейри, стоявшую с разинутым ртом в дверях, а потом стала складывать пазл.
Заботливая возня у огня. Новизна шнуровки моего платья. Смущение при виде моей наготы.
Если Эйр стоит прямо передо мной, тогда кто… кем оказалась та фейри, что раздела меня?
Еще никогда усталость не покидала меня так быстро. Я вскочила на колени, а ненастоящая Эйр подпрыгнула. Ее движения менялись так быстро, что зрительно уловить ее образ было невозможно, пока она не оказалась прямо за спиной у настоящей Эйр, дверь перед которой теперь была плотно закрыта. Руками она заслонила взгляд настоящей Эйр, и секундой позже фейри без сознания рухнула на пол, а у меня даже не появилось лишней секунды, чтобы вовремя простынями прикрыть свою наготу.
Я открыла рот, приготовившись закричать, но меня опередил кэтсуга.
Мун, издав оглушительный вопль и пролетев через всю комнату с выпущенными когтями, вцепился в грудь двойника Эйр. Вместе они спутанным клубком свалились на пол, позволив мне, не обращая внимания на изначальные порывы, сделать то, что действительно могло мне помочь. Я выудила из-под матраса кинжал с дьявольским лезвием и выставила его перед собой.
Свет пламени из камина отразился в лезвии, направившись лучами на катающихся передо мной существ.
Действительно существ, потому что с кэтсугой на полу боролся – и, надо сказать, проигрывал – не простой двойник Эйр.
А демон.
– Уэйлан! – Как только его имя слетело с моих губ, хватка моей руки на рукояти клинка ослабла.
Демон бросил на меня взгляд из-под полосующих его когтей и прорычал:
– Будь так любезна, отзови своего демона, или ты собралась позволить своему проклятому питомцу разорвать меня на кусочки?
В горле застрял смешок, когда он назвал Муна демоном, но я его подавила. Хлопнула в ладоши и опустилась на колени, приказав кэтсуге отпустить свою жертву.
После еще нескольких минут уговоров Мун наконец согласился отцепиться от демона. Кэтсуга отошел к моим щиколоткам, обвив их и задержавшись взглядом на своей добыче.
Шерстка зверя взъерошилась, а состояние Уэйлана было ужасным. На его предплечьях появились глубокие порезы. Царапины на лице стали свидетельством попыток Муна выцарапать демону глаз. Одну из этих царапин Уэйлан промокнул вытащенным из кармана накрахмаленным белым платком.
Глядя на них, сразу становилось ясно, кто выиграл этот бой.
Я благодарно посмотрела на Муна,
