главе обороны рискует весьма сильно, а я еще не встречал продажных шкур, которые не ценили бы собственных голов.
Гран-дукс вопросительно глянул на генералиссимуса, тот откашлялся и веско произнес:
– Первый маршал Талига прав. Военную власть следует сосредоточить в одних руках, и эти руки должны знать, как обращаться с оружием. Я – верный слуга города Фельпа, и мой долг вынуждает меня сказать: при всем моем уважении к отцам города, они не могут возглавлять оборону.
– Действия генералиссимуса и старшего адмирала тоже не свидетельствуют об их способностях, – обиделся желтолицый дукс.
– Город держится, – с достоинством отпарировал Титус, – и не наша вина, что узнавший тайну мерзавец выдал наши планы врагу. Хотел бы я знать, за сколько.
– Город держится благодаря стенам, а не благодаря генералам, – бросился в бой обладатель выдающихся ушей, – я уж не говорю о конфузии, приключившейся с нашим флотом. Я далек от того, чтобы обвинять адмирала Джильди, который, кстати говоря, вчера после совета таинственным образом исчез. Я понимаю, что разбитому флотоводцу хочется побыть в уединении, допускаю, что наше общество ему неприятно, но…
Джильди начал медленно подниматься, на его скулах заходили желваки. Он весьма напоминал человека, собравшегося кого-то убить. Массимо Варчеза положил руку на плечо адмирала.
– Господин Андреа́тти, – Варчеза изо всех сил старался говорить спокойно, – лично я не сомневаюсь, что предатель носит на поясе не шпагу, а чернильницу. Ваше воображение делает вам честь как сочинителю, и оно уже обошлось городу в круглую сумму…
– Военные мало понимают в том, что составляет истинную ценность, – обиделся ушастый. – Потомки будут помнить моего «Изливающего воды», даже когда забудут ваши поражения.
– Наши поражения растут из вашей жадности, – взорвался Варчеза, – у вас нет денег на оружие, но есть на бездарные вирши.
– Прекрати, Массимо, – перебил адмирал Джильди, – дукс Андреатти сказал, а я услышал. Значит ли это, что Фельп разрывает договор?
– Нет, – зачастил Андреатти, – вы, Джильди, понимаете мои слова слишком буквально. Я вас не осуждаю, вы еще не оправились от поражения…
– Поражение было неминуемым, – бросился в бой молодой адмирал… Как же его? А, Муцио Скварца. – И все потому, что Дуксия жалеет денег на флот. А может, это не жадность, а предательство?
– Выбирайте слова, адмирал! – возвысил голос гран-дукс.
– Выбирать слова пристало дуксам, а не военным! – Скварца не выдержал и вскочил. – Нам наносят оскорбление, потому что слуги города не могут бросить перчатку его отцам. Что ж, я разрываю договор и с удовольствием потолкую с Андреатти, и не только с ним.
– Муцио! – прикрикнул Гракка. – Мы воюем с Бордоном, а не друг с другом.
– Да, друзья мои, – произнес обретший былое красноречие гран-дукс, – и мы, исполняя свой долг, должны подняться над личными обидами. Прошу забыть, что мы в сердцах сказали друг другу. Многие из нас слишком остро восприняли ночную неудачу. Надеюсь, дальше этого зала сказанное не пойдет.
– Вы полагаете, сегодняшние слова окажутся тяжелее вчерашних и не доплывут до «дельфинов»? – скривил губу желтолицый дукс. – Наш высокий гость прав. Тайну может сохранить один, но не шестьдесят восемь и тем более не сто семьдесят шесть. Генералиссимус, вы готовы принять на себя всю полноту власти?
– И всю ответственность, – ввернул жирный дукс.
Толстый старик в роскошном мундире часто задышал. Титус очень хотел власти и очень боялся после первой же неприятности оказаться в тюремном замке.
– Отцы города Фельпа, – на лице генералиссимуса застыла мука обжоры, по совету врача отвергающего лакомое блюдо, – десять лет назад я бы принял предложенное мне бремя и безропотно понес его, но я стар и нездоров. И я не вижу среди слуг города Фельпа никого, кому по силам эта ноша, но среди нас находится первый воин Золотых Земель.
– Маршал Алва – подданный талигойской короны, а не слуга вольного города Фельпа, – перебил гран-дукс. – До подхода союзной армии он может помочь нам лишь советом.
– Слугой города вправе стать любой, подписавший договор, – произнес желтолицый, с неприязнью глядя на гран-дукса.
– Вряд ли Первый маршал Талига согласится. – Гампана постарался придать своему голосу сожаление, но не слишком успешно. – Талигойские аристократы служат лишь своему королю.
– Пусть это скажет сам Рокэ Алва! – выкрикнул Муцио.
– Требую голосования! – громыхнул доселе молчавший лысый дукс со шрамом над бровью.
– Дукс Рабе́тти, – лицо Гампаны пошло красными пятнами, – нельзя требовать голосования по неявному вопросу. Герцог Алва не просил славный город Фельп принять его службу.
– Хотел бы я знать, почему гран-дукс Гампана не желает видеть защитником Фельпа лучшего из ныне живущих полководцев, – вкрадчиво осведомился генералиссимус.
– Я слежу за исполнением законов! – с достоинством произнес Гампана, но Марсель не сомневался – гран-дукс с наслаждением бы придушил генералиссимуса. – Желают ли отцы города Фельпа знать, намерен ли Рокэ из Кэналлоа предложить свои услуги Дуксии?
Рокэ поднял голову, поочередно обведя взглядом и дуксов, и генералов с адмиралами, и замерших тестиго.
– Я не намерен, – отчеканил Ворон, – я их предлагаю. Иначе зачем бы я был здесь?
Странные слова. С одной стороны, они приехали воевать, с другой… Рокэ Алва согласен стать наемником, которому платят торгаши? Невероятно! Он разобьет бордонов, но что скажут в Талиге? Допустим, Алве на чужое мнение давно плевать, но ведь говорить будут не только о маршале, но и о его людях. Наследник графа Бертрама – адъютант фельпского наемника?! Мерзость.
– Рокэ из Кэналлоа предлагает свои услуги вольному городу Фельпу, – упавшим голосом произнес Гампана. – Принимает ли город Фельп его службу?
Шестьдесят пять рук поднялось вверх. Трое воздержались, против не выступил никто.
– Вольный город Фельп нанимает Рокэ из Кэналлоа, – провозгласил гран-дукс, – и труд его будет вознагражден. Какую плату Рокэ из Кэналлоа почитает приемлемой?
Марсель с надеждой глянул на герцога. Возможно, тот решил пошутить и сейчас потребует луну с неба или дуру с хвостом. Впрочем, птице-рыбо-деву дуксы могут и отдать.
– Я согласен получать ту же плату, что и командующий армией, – равнодушно произнес Рокэ.
Сколько у них получает генералиссимус? Две тысячи восемьсот золотых урготских «пташек»! [21] Хорошие деньги, но не для Рокэ и даже не для виконта Валме!
– Вольный город Фельп принимает условие Рокэ из Кэналлоа. Чем Рокэ из Кэналлоа подтвердит договор?
Алва усмехнулся и сунул руку в карман. Эта фельпская традиция выросла из купеческого обычая подтверждать честность залогом. Третью сотню лет генералы, инженеры, строители, фортификаторы, становясь слугами города, бросали на покрытый белым сукном стол золотую монету, которая торжественно опускалась в сафьяновый кошель, висящий на поясе мраморной покровительницы Фельпа. Когда слуга города, исполнив свою работу, получал плату, ему возвращали и залог.
– Чем я отвечу на доверие города? – Ворон что-то бросил на стол, на белом бархате вспыхнула звездная россыпь. – Принимает ли торговый город Фельп мой залог?
Сапфиры! Сапфиры немыслимо чистой воды, десятки сапфиров, и среди них кровавый дразнящий огонь. Алая ройя! Камень, цены которому нет и быть не может.
