нуждалась в моей заботе. Поэтому я просто легла на подоконник и велела ей попрактиковаться в боевых искусствах во дворе. Теперь, когда не нужно больше прятаться от Мо Цина, я могла спокойно ее учить.
Несколько дней назад, заняв тело Чжиянь, я помогла ей с медитацией и культивацией. Приняла даже несколько девятиоборотных пилюль, так что она достигла неплохих успехов в самосовершенствовании. Позаимствовав тело Чжиянь всего несколько раз, я нанесла ему совсем незначительный вред, зато ощутимо укрепила ее духовные силы.
Если говорить начистоту, когда она впервые вошла в школу Десяти тысяч убиенных, ее уровень культивации был не выше, чем у средненьких и плохоньких последователей демонического пути. Теперь же я не сомневалась, что в бою с властителем Северной горы она сможет ответить на атаку не хуже меня.
Сегодня, когда я посоветовала Чжиянь сосредоточиться на практике, она взялась за тренировки со всем старанием и за день устала так, что не осталось даже сил думать о Лю Цанлине. С наступлением вечера, едва солнце коснулось горных пиков, я вскочила и подлетела к ней. Я сообщила, что сначала собираюсь наведаться на Призрачный рынок и рассчитаться с долгами, а к часу Крысы ей следует прийти туда, чтобы сразу передать мне свое тело: тогда драгоценное время с Мо Цином не будет потрачено впустую.
– А как же я? – Чжиянь выглядела обиженной. – Ты просто собираешься бросить меня на Призрачном рынке?
Я невозмутимо посмотрела на нее:
– После напряженного дня тебе наверняка захочется немного тишины…
– Не захочется.
– Не препирайся, – бросила я. – Тебе точно нужна тишина. За это время ты слетаешь куда захочешь, насладишься ветерком. Не переживай, через час ведь тело снова будет твоим.
Она прикусила губу и подчинилась.
– Хорошо.
Я решительно направилась к Призрачному рынку и добралась до места задолго до часа Крысы, поэтому времени на все дела должно было хватить. Для начала я собиралась заглянуть в обменный пункт и проверить, сколько у меня денег, а потом разыскать Цао Нина и его мать, расплатиться с ними и подписать зеленую бумагу.
Вот только искать их не пришлось: госпожа Чжоу нашла меня первой. Будучи ниже ростом, она все равно смотрела на меня сверху вниз. Неудивительно, что старушка недолюбливала меня: в ее глазах я была бессердечной лисицей, похитившей сердце сына. Зная, что она злится на меня, я нарочито встряхнула волосами, чтобы выглядеть еще соблазнительнее:
– Долг выплачен, так что приводи сына, подпишем зеленую бумагу!
– Нечего уже подписывать! – взорвалась госпожа Чжоу, едва услышав меня. – Мой сын вознесся на Небеса! Он обрел бессмертие! Нет больше смысла подписывать зеленую бумагу!
Госпожа Чжоу хотела схватить меня, но, как и прежде, прошла насквозь и упала, громко крича:
– Верни мне сына!
А? Что? Почему каждый раз, когда я сталкиваюсь с этой старухой, происходит что-то непонятное? Что значит «обрел бессмертие»?
Я поинтересовалась:
– Он был мертв так долго и все равно стал бессмертен? Как это работает? И если он вознесся на Небеса, как это относится ко мне? Как я верну его?
Госпожа Чжоу вытерла слезы, укоризненно указывая на меня:
– Это из-за денег, которые ты сожгла! Ты сожгла для него столько денег! Так много! И за такой короткий срок! Он тут же воспарил к Небесам! Он не вернется!
Что? Выходит, если для тебя сжигают очень много жертвенных денег, это дает бессмертие? Почему никто на Призрачном рынке не сказал мне об этом?!
– Я могла лишь стоять и смотреть, как мой сын возносится на Небеса! Собственными глазами наблюдать, как он улетает!
Она плакала горючими слезами, но по какой-то неописуемой причине мне вдруг стало смешно.
К несчастью, ее истошные вопли привлекли внимание призраков поблизости. Мне стало не по себе: я вовсе не хотела, чтобы меня снова обвинили в чем-то и посадили в тюрьму. Едва я собралась окликнуть женщину, рядом появился призрак. Это был Цзыю. Он пролетел мимо меня и помог старухе подняться.
– Госпожа, кажется, вы совсем перестали отличать добро от зла! Сестрица помогла вашему сыну вознестись на Небеса, теперь он бессмертен! Это же благословение, которого ищут многие, но не каждому дано снискать! Кто-то несколько жизней тратит ради подобного! Как вы можете ее винить?!
Старушка всхлипывала, не в силах ответить.
– Сестрица, пойдем.
Цзыю поманил меня в сторону, желая поскорее увести от этой сварливой женщины. Я понимала его добрые намерения, но…
– А как насчет зеленой бумаги? – Я переводила взгляд с Цзыю на госпожу Чжоу и обратно. – Как же мои бумаги о разводе? С кем мне их подписывать?
Тот улыбнулся:
– Твой «муж» вознесся на Небеса. Зачем тебе подписывать зеленую бумагу? Теперь ты вдова и снова обрела свободу.
«Другими словами… пара пилюль Возвращения Души – и вот я вдова? Ну и ну…»
Поглаживая подбородок, я задумалась. Если не расскажу Мо Цину сама, он никогда и не узнает. Вполне можно скрывать это от него хоть всю жизнь, а когда умрем, ему будет не до того… Впрочем, даже если узнает, это не имело бы значения.
Размышляя так, я медленно следовала за Цзыю к закусочной, и вдруг по пути меня озарило.
– Тогда что насчет меня?
От неожиданности Цзыю резко обернулся:
– А что такое?
– Ну как же я? – Я в смятении уставилась на него. – Для меня ведь тоже сожгли очень много жертвенных денег. Неужели тоже вознесусь на Небеса?
Цзыю выглядел так, будто мой вопрос его позабавил.
– Сестрица, можешь не волноваться. Тебе не стать бессмертной.
– Почему нет?
– Убийцы не могут обрести бессмертие, – принялся осторожно объяснять он. – На самом деле это не полностью зависит от тебя. Кто желает бессмертия, тот не должен убивать на протяжении десяти жизней, обязан жить праведно и отличиться великой добродетелью. Такова была судьба того ученого. Сестрица, ты лишь подтолкнула его в этом.
Ох… Его объяснения не слишком успокоили мои страхи.
– Выходит, сжигание жертвенных денег может отправить призрака на Небеса? Почему раньше никто мне об этом не говорил?
Цзыю не знал, смеяться или плакать:
– Когда призраки получают жертвенные деньги, это то же самое, что получить благодарность от живых. Чем больше благодарности, тем лучше видно, что умерший сделал много добрых дел за свою жизнь: например, одна десятая жертвенных денег означает одну десятую долю заслуг. Когда заслуг накапливается достаточно, что-то меняется. Но… если честно, я впервые вижу, чтобы сожгли настолько много жертвенных денег. Такого никто не ожидал, поэтому и не сказали тебе. Ничего подобного прежде просто не случалось.
Получается, я перестаралась. Но разве можно винить меня? Виноват Мо Цин: он принял
