так что если вдруг однажды кому-то опять захочется вернуть его к жизни, то найти тело будет очень непросто.
Мм? Мо Цин забрал тело Ло Минсюаня на гору Праха? Почему мне не сказал? Хотя в последние два дня я была так утомлена, что не удалось толком поговорить с ним.
– Отлично, это спасет от еще одной сумасшедшей Лю Сужо. Если меня снова будут так мучить, я этого не вынесу.
– Кроме того, глав четырех школ небожителей, которые поддержали воскрешение золотого бессмертного, нашли под горой Ветров. Последователи уже забрали их. Вот только у тех затуманен разум: они только и могут, что выкрикивать имена Лу Чжаояо и Ли Чэньлань. В Цзянху ходят слухи, что разъяренная душа Лу Чжаояо все еще не покинула этот мир и время от времени занимает тело Ли Чэньланя. Говорят, ты вернулась помешать воскрешению золотого бессмертного, а теперь отправилась на поиски десяти Великих школ небожителей, желая отомстить.
– Ха-ха! – холодно усмехнулась я. – Что и следовало доказать: эти праведнички, с которыми ты знакома не понаслышке, способны лишь нелепые слухи распускать.
Когда Призрачный рынок остался позади и наконец пробил час Крысы, я вошла в ее тело и услышала еще одну новость.
– А еще люди, которые нашли этих четырех глав, рассказали, что на горе Ветров теперь очень жутко. Им показалось, что ночью они слышали женский плач. Некоторые даже говорили… – Чжиянь пристально посмотрела на меня. – Некоторые говорили, что узнали голос Лю Сужо.
Я бросила на нее быстрый взгляд:
– Сейчас мы с тобой обе призраки. Думаешь, это испугает меня?
Чжиянь вздрогнула:
– Можешь остаться со мной еще ненадолго? Я сама испугалась…
– Ну что за бесполезная девчонка…
– Неудивительно, что Лю Сужо стала злым призраком.
Чжиянь медленно летела рядом, поэтому я не стала ускорять шаг.
– Она была слишком одержима и слишком бессовестна, поэтому быстро лишилась всего, чем дорожила. Эта змея умерла на горе Ветров и заслужила скитаться там в форме злого духа. Отныне она никогда не забудет свою ненависть и никогда не сможет отомстить. Так и будет год за годом блуждать по склонам. Впрочем, это к лучшему: нет необходимости искать, где ее заточить.
Когда я это сказала, Чжиянь немного успокоилась и кивнула:
– Ты права, она должна винить только себя.
– Все еще боишься?
Я повернулась к ней.
– Больше не боюсь. Великая Повелительница демонов, ты становишься все лучше и лучше! – с улыбкой ответила Чжиянь.
Уже двое обмолвились о моем великодушии, вот только сама я в него не верила…
Обернувшись, я помахала рукой и уже собиралась переместиться во дворец Не-зло, как мимо пронесся порыв ветра, взметнулись черные одежды и прямо передо мной появился Мо Цин.
Я вытаращила глаза:
– Как раз собиралась вернуться и найти тебя.
Мо Цин улыбнулся:
– Я тоже отправился искать тебя.
Поскольку он пришел сам, мне больше некуда было спешить. Я последовала за ним по лесной тропинке, медленно шагая и наслаждаясь лунным светом. Не проронив ни слова, мы просто беззаботно бродили. Мо Цин всегда излучал это мягкое и тихое спокойствие.
Я небрежно сорвала длинный лист и принялась складывать из него фигурку. Этой технике еще в детстве научил меня дедушка. Я сложила листик в виде бабочки и протянула Мо Цину. Он посмотрел на нее, но не торопился брать, а только слегка коснулся крыльев. Сложенная из листа бабочка грациозно затанцевала, кружась между нами. Глядя на нее, я улыбнулась: никак не ожидала, что Мо Цин оживит мое творение.
Внезапно бабочка мягко опустилась на мои губы. Трепет ее крыльев напоминал дыхание во время поцелуя. Удивившись, я подняла голову и увидела его глаза, в которых мерцали блики лунного света. Мое сердце дрогнуло.
«Маленький Уродец, неужто решил меня поддразнить?»
Когда он взмахнул рукой, бабочка слетела с моих губ и приземлилась на кончики его пальцев.
– Я принимаю этот дар.
Решив вернуть бабочку себе, я протянула руку:
– Но я не говорила, что дарю ее тебе.
Он ловко увернулся от моих пальцев, и в его голосе зазвучали строгие нотки:
– Чжаояо… Веди себя хорошо.
Тогда я просто… передумала, не в силах сопротивляться его чертовски красивой улыбке…
– Хорошо. Чего не сделаешь ради тебя.
Он тихо рассмеялся глубоким и низким смехом, воспламенив и вмиг иссушив мою кровь.
– Шици все еще не нашли?
– Завтра я отправлюсь на Белошелковую гору вместе с последователями палаты Тысячи забот, чтобы обыскать формации.
Это был, пожалуй, самый быстрый способ. Только там, на Небесах, знают, сколько мое тело провело в той ледяной пещере и долго ли еще протянет. Так что, разумеется, чем скорее я его найду, тем лучше. Однако я сразу подумала о другом:
– Если мое тело не найдено, что же ты закопал в могиле на запретной территории?
Мо Цин дернул рукой, и что-то выскользнуло из его рукава.
– Вот это. Как найдем твое тело, я снова надену его на тебя.
Я присмотрелась к вещице в руках Мо Цина и не смогла сдержать удивленного возгласа.
– Выходит, ты раскопал мою могилу?
– Да, – честно ответил он и вручил мне маленькое серебряное зеркальце. – Считай, что это подарок в обмен на бабочку.
– Не считается! Ты и так мне его подарил, оно уже мое. Как можно подарить одно и то же дважды? И даже хочешь обменять его на бабочку, нечестно! Я отказываюсь!
Я собиралась обмануть Мо Цина и вытребовать что-нибудь новенькое, но заметила, что он вдруг ушел в себя.
– Что такое? – спросила я.
– Как… ты узнала, что это мой подарок?
«Ой…»
Я прикрыла рот рукой. Кажется, проболталась… Я широко раскрытыми глазами уставилась на него. Лунный свет падал на Мо Цина сзади, поэтому его лицо было в тени. Я же стояла напротив, так что мой глуповатый изумленный взгляд наверняка не остался незамеченным.
Много лет назад под древней аркой у горных врат пьяная я провела с Мо Цином ночь, а затем провалилась в глубокий сон. Наутро, пока я крепко спала, он повесил мне на шею зеркальце. Но мое забытье продлилось больше полугода и стерло из памяти все, что произошло за те три дня, поэтому о нашей любовной связи никто даже не догадался и Мо Цин был уверен, что лишь он один знает о той ночи. Эту тайну он запечатал в собственном сердце и никому не раскрывал, мне в том числе. Тогда как я могла узнать, что зеркальце подарил Мо Цин? Я так уверенно заявила, что дважды дарить одно и то же нельзя, однако… откуда все узнала?
Чтобы скрыть удивление,
