– Благодарю, граф, – сказал он, подумав. – Вы прекрасно справились. Пожалуй что, садитесь к столу и познакомьтесь с моими друзьями. Вам еще вместе работать и работать. А я пока ненадолго вас всех покину…
Он осторожно снял с колен Мару, поставил ее в сторонке, встал и, не оглядываясь, вышел.
Его небесное великолепие, господина имперского наместника разместили пока что в одном из кабинетов Сварога. Вход охраняли два бравых молодца из личной дружины Сварога (орлы из Серебряной Бригады уже улетели, сделав свое дело). Строго говоря, такой вот произвол нарушал немало писаных законов империи, но Сварог справедливо полагал, что императрица задним числом придаст его хамскому самовольству вполне пристойное юридическое обоснование. Все-таки есть свои прелести и в откровенном, ничем не прикрытом абсолютизме – понятное дело, когда именно ты числишься среди фаворитов и доверенных лиц самодержицы…
Тут же стоял Интагар. Как выразились бы авторы старинных романов в пресловутом стиле балерио, его лицо несло отпечаток нешуточного внутреннего борения. Прекрасно понимая, в чем тут дело, Сварог сказал с ухмылкой:
– За мной, Интагар, и выше голову!
Дверь отперли, и они вошли – Сварог размашистой походкой победителя, Интагар значительно медленнее, не без робости.
Наместник, де факто собственно уже переставший быть таковым, вскочил, пылая благородным гневом. Упитанная и ухоженная, средних лет особь из разряда бездельников, в жестком от золотого шитья и драгоценных камней повседневном вицмундире.
Сварог остановился перед ним, заложив руки за спину. Он и сам прекрасно знал, что улыбка у него сейчас зловещая и гнусная, но ничего не мог с собой поделать: впервые получил возможность на законных основаниях припереть одного из раззолоченных заоблачных трутней…
Какое-то время наместник, брызгая слюной и надсаживаясь, орал во всю глотку, грозя всеми мыслимыми и немыслимыми карами не только возомнившему о себе Сварогу, но и доброй половине королевства – без особенной фантазии и красноречия. Когда Сварогу это надоело, он преспокойно сделал еще шаг вперед и от души вмазал по сытой роже – раз, два, три… Подумав, для симметрии добавил и четвертую затрещину. Подцепив щиколотку наместника носком сапога, ударом локтя отправил его на пол.
Прочно утвердился на расставленных ногах, многозначительно постукивая кулаком по левой ладони. Лежавший на полу сановник, глядя на него снизу вверх с оцепенелым ужасом, неуверенно вякнул что-то насчет Канцелярии земных дел – но уже скорее по инерции…
Сварог веско произнес:
– Сапогами затопчу, сволочь, если еще хоть слово услышу… – и гаркнул: – Встать! Встать, смирно, кому говорю!
Охая и хныкая, наместник выполнил приказание, встал перед Сварогом, как лист перед травой, испуганно косясь, заслоняясь руками. Сварог мрачно констатировал свою полную и окончательную победу. Этого откормленного бездельника жизнь до сих пор баловала исключительно приятными своими сторонами, и он, оказавшись в непростой ситуации, попросту не умел проявить твердость…
Словно опытный фокусник, Сварог выдернул из-за обшлага свернутый в трубку листок с показаниями маркиза-дипломата и встряхнул, разворачивая. Поднес к глазам наместника:
– Умеете читать по писаному, сударь мой? Если мне память не изменяет, мы имеем здесь вопиющее и злонамеренное, умышленное к тому же нарушение параграфа пятого Небесной Хартии: всякий лар, злоумышляющий на жизнь другого лара, подлежит… Напомнить вам, чему вы подлежите? По-моему, пожизненному заключению в замке Клай…
– Граф Гэйр… – в ужасе пролепетал наместник.
– Я вам сейчас не граф Гэйр, любезнейший, а начальник девятого стола. А это будет похуже восьмого департамента… Вы ведь не могли не читать очередных циркуляров о назначениях? Там все подробно описано…
Судя по перекошенному лицу наместника, циркуляры он читал от корки до корки. Глядя на это шмыгающее носом ничтожество, Сварог вдруг почувствовал лютую скуку. Не было никакого удовольствия в том, чтобы дожимать эту падаль. Отойдя на пару шагов, он властно сказал:
– Работайте, Интагар. На всевозможную мишуру, украшающую этого субъекта, можете не обращать внимания. Перед вами – обычный злоумышленник, покушавшийся на королевскую особу с целью лишения жизни. Из этого и исходите. Ну?!
Интагар выступил вперед. Сварог следил за ним с ухмылочкой. Забавно и поучительно было смотреть, как министр полиции на глазах переступал через что-то в себе, поднимаясь над вдолбленными с детства истинами.
Потом Сварог громко, выразительно откашлялся, придавая прыти своему министру. Тот наконец решился. Аккуратно снял камзол, повесил его на спинку ближайшего стула, неторопливо, картинно закатал рукава рубашки. Наместник следил за этими приготовлениями с нешуточным ужасом. Обретая все больше уверенности, Интагар цепко ухватил его за искрившиеся бриллиантами отвороты вицмундира, притянул к себе и принялся цедить тихо, угрожающе:
– Я сам с тобой возиться не буду, жирная твоя рожа, баран холощеный, сволочь… Я тебя кину в подходящую камеру, где уже сидят человек двадцать с невероятными сроками, привыкшие ко всему на свете. В том числе и пользовать друг друга вместо баб, потому что баб большинству из них по причине длительности сроков, пожалуй, в жизни уже не увидеть… И поставят они тебя раком, и драть будут, пока не надоест… Вот там ты у меня узнаешь, с какого конца краюху откусывать. Я тебя там забуду, как бы ты в дверь ни колотился… А перед этим я тебе самолично уши калеными щипцами подпалю, чтобы приятно воняло…
Он был страшен сейчас, возвысившийся над прежней жизнью, – и наместник, жалобно пища что-то, кинулся к Сварогу, вцепился в него так, что отдирать пришлось бы, пожалуй, дюжине палачей, бледный, как стена, запричитал:
– Граф, умоляю, уберите этого монстра! Я не виноват, в конце концов, он меня запугал, он говорил, что дело выйдет абсолютно верное…
– Кто? – хладнокровно спросил Сварог.
– Герцог Орк…
– Вот тебе на! – сказал Сварог не без удивления. – То-то я в последнее время что-то не слыхивал о нашем неугомонном герцоге. Не с его характером надолго исчезать в безвестность… А он вот что придумал, проказник. Ну, коли уж начали, рассказывайте с толком и расстановкой, пока этот хмурый дядька не взялся исполнять свои обещания. Между нами говоря, он может учинить и в сто раз побольше того, что вам так щедро пообещал…
Глава пятая
Дела давно минувших дней…
Сварог восседал за столом в так называемом угловом кабинете, и в самом деле расположенном в углу громадного здания. Балкон там выходил на крутой обрыв, заросший колючим кустарником, почти отвесный склон, уардов на полсотни спускавшийся к земле, к узкой речушке, вдоль которой тянулась высоченная кованая ограда, а за оградой простирались дикие земли, примерно лиги через полторы упиравшиеся в правый берег широкого Итела. Из-за своего расположения кабинет этот считался самым надежным среди подобных помещений – почти невозможно было подобраться незамеченным под окно какому-нибудь коварному иностранному шпиону, чтобы злонамеренным своим ухом уловить секретнейшие беседы его величества. В любом случае кабинет этот Сварог предпочитал даже не из соображений безопасности – очень уж живописный оттуда открывался вид на равнину и Ител, чьим притоком была та самая хлипкая речушка (между прочим, глубиной всего уарда в полтора, так что, теоретически рассуждая, подводная лодка обитателей Токеранга ни за что не смогла бы по ней пройти, чтобы влепить в окно кабинета ракету. Правда, она преспокойно могла проделать это, всплыв в Ителе, но Сварог все же надеялся, что до этого не дойдет. Вздумай лилипуты совершить покушение именно на него, возможностей было предостаточно и прежде…).
