их сдал?? И как проследили??!
Дальше стало не до мыслей и вопросов – перемахнувшие через изъеденную временем стену противники оказались совсем рядом.
Вот алебардщик кидается на него, метя пробить грудь прямым ударом. Торнан сделал вид что растерялся, и инквизитор присел и нанес Торнану удар в живот – но кожа василиска выдержала. Монах резко отскочил, попытался ударить воина древком алебарды в лоб. Торнан отступив на шаг, избежал удара. Монах в свою очередь попытался тоже отскочить, чтобы использовать преимущество длины оружия, но в это самое время Торнан нанес удар. С хрустом лезвие вошло в запястье, разрубая кость. Инквизитор выронил алебарду, и ринулся прочь.
Его товарищ замахнулся алебардой, вздев ее обеими руками… Торнан поднял свой ятаган, проскочил вперед, и рубанул наискось. Алебарда выпала из руки раненного. Капитан еще раз поднял клинок и ударил, метя в шею. Раненный присел, и удар пришелся вскользь, хотя и по той руке, куда угодил первый. Монах упал, скорчившись, и остался лежать на земле. Один из них –тот что налетел на Мариссу, сидел на земле, обхватив раненную ногу. Но главарь монахов, обнажив меч, стал наступать на Мариссу, загоняя ее к стене. Он был зол и полон решимости, проворно и ловко двигаясь, извиваясь всем телом, вкладывая в удар не только силу рук, но и всех мышц.
–Держись!! –взвыл он, кидаясь на помощь. Враг развернулся ему навстречу но потерял темп. Торнан отразил удар обухом, а потом отклонился, и меч прошел вплотную к его руке. Сойдясь вплотную, он нарочно пропустил удар, болью отозвавшийся в ребрах, и ударил растерявшегося мечника кулаком в подбородок, так что тот рухнул навзничь, растянувшись во всю длину.
Воспользовавшись моментом, Торнан попытался вырваться из кольца, расчищая путь Мариссе, но уже трое монахов атаковали его, вращая палашами.
Где же Чикко, почему он не помогает –или опять чары сдохли?!
Вот подскочил еще один, выхватив из сапога кинжал, метнул его в Торнана. Тот отбил его клинком, и в ту же самую выскочивший из темноты инквизитор прыгнул на капитана, увернувшись от удара ятаганом.
Но увернувшись от первого удара, монах наткнулся на второй. Острие ятагана рассекло его щеку.
Торнан отвел клинок, готовясь вскрыть жертве горло…
Боль пронзила голову. Ятаган выпал из внезапно ставшей такой слабой руки…
Последнее что он услышал, был чей-то истошный рев.
– Именем инквизиции! Стоять! Да ловите же проклятую суку!..
***
...Очнулся Торнан на соломе, под которой был голый каменный пол, и не сразу сообразил –где он. Некоторое время он приходил в себя, не в силах собрать разбегающиеся мысли. Наконец он привстал, оглядываясь, разминая затекшее тело. Вроде ничего сломано не было, ран тоже как будто нет, хотя можно было лишь порадоваться, что в полумраке не видны синяки от ударов.
Он медленно поднял руку и ощупал затылок.
Хвала Громовнику, череп вроде не проломили! Капюшон из волшебной шкуры погасил удар. Куртку с него содрали – не такие дураки в этой инквизиции, чтобы не понять –что именно за шкура на нее пошла.
Торнан попытался сесть. На несколько мгновений тошнота подкатила к горлу,
голова закружилась, но усилием воли северянин отогнал дурноту и слабость. В свое
время ему приходилось попадать и в более тяжелые передряги.
Торнан услышал приближающиеся шаги.
- Живой, кажись!
Торнан поднял глаза и за дверной решеткой увидел надсмотрщика –немолодого горбуна в пресловутой желтой сутане. На миг фигура раздвоилась, потом снова приобрела прежние очертания, и наконец Торнану удалось сфокусировать взгляд на лыбящейся харе тюремного служителя.
-А ты надеялся, что я подохну? - спросил Торнан.
-Как бы тебе о том не пожалеть, хе-хе! – сообщил стражник. Впрочем, кажется, тобой заинтересовался сам отец Саректа, так что... Он мерзко захихикал.
–Дайте поесть хоть... –миролюбиво попросил Торнан.
–Ах, скажите на милость! –всплеснул руками тот. Подайте ему поесть? Ну и чего подать? Чего? Брюквы со сметаной? Или чего еще? Сена с хреном, соломы с уксусом? –хихикнул стражник.
–Да и соломки бы пожевал, – вымученно улыбнулся Торнан.
–Ничего, –донеслось из-за двери. Как сволокут тебя в пытошную, будет тебе и уксус в глотку... и хрен в задницу!
–Погоди, – отозвался Торнан. Дадут боги – укорочу я твой язык.
–Тут и не такие как ты грозились... А теперь ими червяки с воронами завтракают, –лениво бросил страж, уходя.
Окончательно придя в себя, Торнан глубоко задумался. Встав, он измерил шагами камеру, осмотрел ее всю внимательно. Подергал решетки, отметив, что железо местные тюремщики использовали неплохое, и фокус с веревкой тут не пройдет. Подтянулся на оконной решетке, и убедился, что камера расположено высоко, а прутья замурованы на совесть.
Потом вновь опустился на солому, и
