Ни один гарм не смог бы поступить со своими сородичами так, как эти существа. Ни один! Гарм может убить другого гарма. Может околдовать его. Может обмануть. Но чтобы вот так пытать, наслаждаясь мучениями соплеменника?! Никогда!
Люди – это такие люди!
– Рагх… ну и шершавый у тебя язык! Кожу сдерешь! Снова хочешь поиграть?
– Очнись! Очнись, брат! Очнись!
Щенок медленно поднял веки и снова их зажмурил – яркое солнце било в глаза так, будто специально старалось их выжечь. Солнечный диск плавал высоко в ярком голубом небе, и несколько секунд Щенок никак не мог сообразить, где находится и почему тут оказался. Только что они с Рагхом спали рядом в тоннеле, в тишине и покое, и вдруг – свет, ветер и… запах. Запах крови!
Щенок поводил носом, проморгался и медленно начал подниматься с земли. Он вспомнил, как тут оказался. Все вспомнил. Запах крови послужил спусковым крючком, и воспоминания, словно стрела из арбалета, ударили в мозг, заставив вздрогнуть и собраться, как к бою.
Возле столба, к которому Адрус был привязан некоторое время назад, сидел Рагх, похожий на крупную собаку. Если не знаешь, что это гарм, от собаки не отличишь. Узловатые мускулистые лапы, широкая грудь, крупная, лобастая голова с могучей челюстью, легко перекусывающей самую крепкую кость. И веревки – как выяснилось.
Веревки, связывавшие Щенка, валялись на земле, часть их висела на кресте, раскачиваясь под ударами крепкого морского ветра. Небо было чистым, но на горизонте темнела полоска облаков, предвещающая шторм. Белые морские птицы истошно орали, проносясь над прибоем и подхватывая с берега мелкую рыбешку, то ли оглушенную волной, то ли выброшенную рыбаками. Спокойная, идиллическая картинка, если бы не десятки трупов, лежавших на берегу в пятнах засохшей крови.
Щенок осмотрел руки, ноги, посмотрел на живот и грудь, опустил взгляд ниже и невольно вздохнул – слава богам, остался мужчиной! Ожидал худшего. Грудь, живот, ребра – все было исполосовано уже зажившими шрамами, страшными, будто кто-то свежевал человека заживо. Впрочем – и свежевали…
У Адруса раны заживали быстро – небольшие раны. Серьезные раны могли убить его почти так же, как и обычного человека, не спасла бы и ускоренная регенерация. Для того чтобы восстановиться, человек использует энергию своего тела, и если рана велика, то энергии требуется много, очень много! И организм может сожрать сам себя. Другое дело, что Мастер Смерти гораздо более живуч, чем обычный человек. Обычный – не измененный магией и специальными снадобьями.
Щенок был мутантом, существом, которое изготовили в Школе Псов с тем, чтобы он, как верный пес, бросался на защиту своего хозяина, своего императора. Того, которого Щенок убил больше года назад. Того, чья корона сейчас хранилась в темных подземельях гармов. Без этой короны, согласно закону Занусса, императором не мог стать ни один человек. Впрочем, законы на то и существуют, чтобы их изменять. Или обходить…
– Плохо выглядишь, брат! – в мозг ворвался гулкий ментальный голос Рагха. – Они тебя сильно погрызли. – Картинка: голый человек, покрытый с ног до головы сеткой шрамов. Два шрама пересекали лицо – один спускался от уха к подбородку, другой – поднимался от подбородка к носу, рассекая обе губы на две части. Губы срослись, но из-за шрама, стянувшего кожу, казалось, что Щенок слегка улыбается – скривив угол рта, подсмеивается над собеседником.
– Что, я так выгляжу? – не удивился Щенок, разглядывая запястье, покрытое сеткой шрамов. – ты меня подлечил, да?
– А кто же еще? – Рагх фыркнул и положил голову на бедро человеку. – Только не смог до конца вылечить. Чтобы снова сделать твою кожу гладкой, нужно несколько дней, с перерывами. Давай мы заберемся под землю и я тебя буду лечить? Будем снова бегать вместе, ты будешь есть свои невкусные фрукты, а я вкусное мясо! Будет как прежде!
– Не будет как прежде, брат… – Адрус вздохнул и погладил гарма по лобастой голове. – Никогда уже не будет. Я вспомнил. Не все, но вспомнил.
– И что теперь будешь делать? – Гарм вскочил и сел на задние лапы, высунув широкий красный язык. – Снова пойдешь к людям? После того как они тебя едва не убили? Мне пришлось их всех убить! Думаешь, приятно было? И хорошо, что я вовремя успел! Как ты мог позволить себя схватить?! Ты, которого не могу схватить даже я! И никто из гармов!
– Я спал… – мрачно пояснил Адрус. – Ночью…
– Ты обманываешь меня, – фыркнул гарм. – Ты был с самкой! Ты так и не научился закрывать свои мысли до конца! Потому и расслабился, что был с самкой!
– Женщина. У нас они называются – «женщины», не самки! – слегка раздраженно бросил Адрус и тут же устыдился. – Прости, я тебя не поблагодарил за спасение. Если бы не ты, они разрезали бы меня на кусочки!
– Они и разрезали, – спокойно пояснил гарм. – Если бы мама и папа видели, из какого куска мяса я собрал целого Щенка – они бы мной гордились!
– Они и так тобой гордятся, – вздохнул Адрус. – А мной вот гордиться некому. Моих папу и маму убили люди. А меня схватили и посадили на цепь. А потом я убежал, убил плохих людей и… встретился с тобой.
– И я убил плохих людей… щенков, – с оттенком горечи в ментальном голосе сказал Рагх. – А почему ты не спросил, как я тут оказался?
– Почему ты тут оказался? – спохватился Щенок. – Ты же был далеко? Как меня нашел?
– Найти тебя несложно, – последовал смешок, – твои мысли разносятся на всю округу, и, если как следует прислушаться… В общем, нашел. Гармы – лучшие следопыты в мире! А оказался я здесь, потому что мне нужно с тобой попрощаться.
– Как – попрощаться? – досадливо поморщился Адрус. – Ты уходишь? Почему?!
– Мы уходим, – мрачно пояснил Рагх. – Далеко, за пустыню. Стая разделилась на две части. Одна, самая большая часть, хочет воевать с людьми, хочет их убивать. Мы – мама, папа и многие другие, двое из пяти гармов стаи, – не хотим войны. Такая война уже была и закончилась она плохо. Мы уходим. И я не могу оставить нашу стаю. У них нет такого лекаря, как я. Все лекари остаются со «стаей войны». Мама и папа нашли меня, сказали, что я уже взрослый гарм, почти взрослый, и я должен ставить свои желания ниже, чем долг перед стаей. Понимаешь?
– Понимаю, – кивнул Адрус. – Ох как я тебя понимаю!
– Вот, – печально кивнул гарм, и его острые уши шевельнулись и будто увяли, как древесные листы под лучами жгучего солнца. – Потому я и пришел, чтобы найти тебя и сказать, что я хочу, чтобы ты ушел со мной. А еще я знаю, что ты никогда не уйдешь со мной, брат. Или уйдешь?
– Нет, брат. – Щенок понуро свесил голову на грудь, потом оттолкнулся руками от земли и пересел поближе к гарму, обняв его руками за шею. Гарм был прохладным, будто солнце так и не смогло разогреть его плоть, напитанную холодом подземелий. – Брат, я не могу! Я вспомнил, что должен был сделать!
