Только сейчас Кормак увидел, что к Торлейфу подошли не норманны, а ютты во главе с Хальфгаром Волчьим Клыком. Это были те, кто уцелел на "Жрицах огня".
— Дураки! — радостно вопил Торлейф. — Вы еще не начали свой торг, а я уже знал, кто вы такие. Эти волки плыли днем и ночью, чтобы опередить вас, один из раненых слышал, что вы узнали от его умирающего товарища. Ясное дело, выкуп достоин принцессы, принцессы Елены, сестры Геринта. Не перечьте, от ее служанки я знаю, что это она. Сейчас вы умрете, ты, Кормак Мак Арт, и твой глупый вождь, который спрятался среди команды. И я буду иметь ладью, сокровища, принцессу и голову Вульфера!
Марк обнимал заплаканную девушку и ни на что не обращал внимания. Вдруг до него дошло, что это Торлейф и Хальфгар довели ее до такого состояния. Он выхватил оружие и бросился на Торлейфа, а тот с явным удовольствием парировал удар юноши.
— Ты, дьявол, — кричал легионер, — я вырву твое сердце за то, что ты сделал…
Торлейф уже не шутил: мощным ударом он разрубил меч нападавшего. Марк прыгнул на него с голыми руками, и только меч Кормака, принявший атаку Торлейфа, спас его голову. Он впился ладонями в шею норманна, а тот, хотя был чуть не вдвое больше, зашатался под таким натиском. Он отбросил бесполезный меч и бил Марка огромными кулаками, оба упали на землю, Марк был почти без сознания, но не отпускал шею Торлейфа.
Норманны атаковали. Они оттолкнули Кормака, старавшегося прикрыть Марка, кто-то бросился на него с топором. Он успел принять удар на щит, после чего коротким движением поразил нападавшего. Увидев следующего, бросившегося на Конала, он прыгнул между ними. Норманнский топор задел его плечо.
Вокруг раздавались привычные звуки битвы. Кормак встал. В левой руке еще были остатки щита, испачканные его собственной кровью. В толпе он увидел Торфина. Кельт попытался пробиться к нему и прикрыть отход Марка и Елены. В этот момент кто-то ударил его по ногам, Кормак рухнул на землю. Прежде чем Торлейф бросился на безоружного Марка, Кормак успел вскочить, но, увидев противника, атакующего обломком меча и остатками щита, норманн расхохотался. Кормак увернулся от его удара, но попал на мокрый песок и потерял равновесие. Торлейф снова прицелился, но на этот раз попал в метко подставленный щит, из-за которого смотрели злые глаза Вульфера.
— Ты всегда был трусом, — крикнул викинг. — Так попробуй померится силами с мужами, а не ранеными и женщинами!
Кормак собрался с силами и бросился на помощь Марку. Снова какой-то норманн пытался его задержать, но он по-кошачьи скользнул мимо. Торлейф, сын Харди, рычал и лупил по шлему Вульфера так, что от него сыпались искры. Вульфер покачнулся от одного из таких ударов, а Торлейф бросился его добивать. Но это было не так просто — викинг обрел равновесие и с криком рубанул топором, и удачно — ниже щита, разрубил кольчугу и достал до тела. Ошалевший от боли норманн еще в горячке выбил у него щит, но в ответ лезвие топора викинга рассекло ему шлем и череп до самой челюсти. Торлейф упал на землю.
А битва уже разгоралась: с одной стороны в нее вступила команда "Ворона", с другой — те норманны, которые прятались за частоколом. Кормак и Конал защищали Марка и принцессу.
— Отступайте на корабль! — кричал кельт. — Оставьте золото и опомнитесь! Защищайте принцессу!
Услышав это, викинги задержались и схватились за луки. Многие норманны погибли прежде, чем добежали до поля боя. Постепенно силы сравнялись. Хальфгар с оставшимися юттами отступали, но теперь, имея рядом норманнских союзников, с воплями бросились в атаку. Отряды вновь столкнулись, острия мечей рубили доспехи и тела, трещали кости, и в мгновение ока песок пропитался кровью. Никто не просил и не надеялся на снисхождение. Хальфгар топором убил одного противника, а потом бросился на Конала, который вел перепуганную девушку. Конал хорошо владел мечом, но ему трудно было сопротивляться бешеному натиску, с которым юттландец атаковал его. В конце концов менестрель упал на колени, а противник занес над ним топор для смертельного удара. Кормак бросился спасать его, но находился еще слишком далеко, чтобы предотвратить несчастье. И вдруг кто-то прыгнул на Хальфгара, и оба покатились по земле, сцепившись и беспорядочно нанося друг другу удары. Это был Марк — безоружный, ослепленный гневом.
Кельт увернулся от удара и из-под щита вонзил кинжал в тело врага. Клинок с треском сломался, но уже после того, как сделал свое дело. Кормак поднял оружие убитого и двинулся к месту, где Марк и Хальфгар все еще дрались врукопашную. Молодой человек явно уступал, а ярость не могла заменить ему силы.
Когда Кормак подбежал к ним, Хальфгар уже вырвался из бешенных объятий Марка и ударил щитом в лицо юноши. Когда он заносил топор для последнего удара, что-то сверкнуло у его ног. Это был медальон принцессы, оборвавшийся с шеи Марка во время борьбы. Это на долю секунды отвлекло Хальфгара. Он наклонился и поднял медальон. Кельту этих мгновений хватило, чтобы атаковать Хальфгара. Мастерский удар меча выбил у него топор и пришелся в шлем, который, хотя и треснул, но спас голову. Хальфгар потерял сознание.
— Скорее на корабль! — закричал Кормак. — Помогите мне отвести Марка!
Первым подоспел Конал с принцессой. Она была бледна, но владела собой. Она помогла менестрелю поднять Марка и повести его к ладье.
Ютты и норманны упали духом, увидев обоих своих вождей поверженными, но, уразумев, что враги отступают к своему кораблю вместе с пленницей и частью выкупа, о котором не забыл предусмотрительный Вульфер, они снова бросились в атаку. И тогда, будто по сигналу, с другой стороны берега, из-за вытащенного на песок "Ворона" до них долетел пронзительный крик, и из леса выбежал еще один отряд норманнов, более многочисленный, чем обе воюющие группы.
— Западня захлопнулась! — крикнул Кормак. — На корабль!
— О Вотан! — взвыл Вульфер, срубив голову очередному противнику. — Сыны викингов, дайте вашим мечам напиться крови!
Когда они пробились к кораблю, оказалось, что убегать уже слишком поздно. У них было лишь время выстроиться в оборонительную линию вокруг носа ладьи, закрываясь стеной щитов и рядом клинков. Люди Торлейфа ринулись на них с обеих сторон. Обороняющиеся сражались с яростью, достойной героев: на каждого их убитого приходилось двое противников. Но врагов было слишком много, и к тому же большая их часть вступила в бой со свежими силами. Численный перевес был трехкратным. На таком малом расстоянии у оборонявшихся не было того преимущества, которое им обычно давали луки, а натиск был столь силен, что даже взобраться на борт драккара казалось совершенно невозможным…
