Забавно, но в империи никто не слышал о легионах Древнего Рима, а щиты тут используются только для прикрытия самураев, когда те производят стрельбу. Прямо передо мной на стене стоит пятнадцать таких щитов, но держать их можно только двумя руками.
С техническим прогрессом все вроде нормально. Водяную мельницу изобрели, и стальные пластины кузнецы куют без проблем. Сталь тут лучшего качества, чем в средневековой Японии, но о полном рыцарском доспехе никто даже не слышал! Впрочем, ничего удивительного. Доспехи и оружие отражают существующее положение дел, а поскольку конница империи не знакома с понятием таранного удара, серьезный обвес им просто не нужен. Нет, стремена тут изобрели, и вроде бы все как надо, но одно дело просто тыкать копьем с коня, и совсем другое — в правильном строю скакать на вражеские порядки.
Сам я не сильно разбираюсь в средневековых доспехах и максимум — отличу бацинет [65] от шапеля [66], но даже с моими знаниями тут можно неплохо устроиться.
Проблема лишь в том, что знание без практики бесполезно, а для того чтобы ввести что-то новое, ты должен обладать деньгами и властью. Большими деньгами и большой властью, поэтому о сотне конных рыцарей можно сразу забыть. Такое под силу только императору и даймё. Там ведь только одних коней придётся выводить полвека, если не больше. Доспехи я сам не скую — руки растут из задницы с самого детства, да и объяснить, как их делать, у меня тоже вряд ли получится. В итоге остаются арбалеты и щиты. В этом-то я хоть немного соображаю. Впрочем, арбалеты — это слишком отдаленная перспектива, а вот со щитами может и прокатить.
По крайней мере, я очень на это надеюсь.
Казалось бы, любому нормальному человеку очевидна польза щита, но не факт, что у меня получится убедить в этом сюго или того же Накату. Люди всеми силами сопротивляются изменениям, даже если выгода очевидна. Достаточно вспомнить, с каким скрипом на Земле отменялась линейная тактика сражений. Нет, я, конечно, пообщаюсь на эту тему с Накатой, но все равно проще будет заказать себе правильный щит, и, когда он будет готов — просто показать на примере. Вот закончу это дежурство и попробую отпроситься к замковому броннику. Денег-то, надеюсь, у меня хватит.
После тех памятных занятий с Накатой ничего особенного не произошло. Десяток принял меня нормально и больше никаких проверок никто не устраивал. Кохаем, правда, зовут, но это тут в порядке вещей — я ведь самый младший и по сроку службы, и по возрасту. На дежурства десятки заступают по очереди, в остальное время народ тренируется, изучает священные тексты или работает. Подъем, судя по солнцу, часов в семь, отбой — примерно в одиннадцать, увольнения только по личному распоряжению самурая. Кормят вроде нормально… В смысле, на Земле бы я такое есть, конечно, не стал, но здесь выбирать не приходится.
Нет, так-то, в целом, служба устраивает, но настроение портит то, что в своем обучении мне так и не удалось сдвинуться с места. В тот день я прозанимался до самого вечера, и самурай, видя такой энтузиазм, полностью освободил меня от работ. Три дня! Три долбанных дня, с утра и до позднего вечера, я размахивал на площадке деревянным мечом, но никаких подвижек у себя не заметил. Нет, я не кретин и понимаю, что быстро даже кролики не родятся, но мне почему-то казалось, что изменения почувствую сразу же. В общем, получается как всегда, и что в том мире, что в этом. Хочешь всего и сразу, а получаешь нихрена и мелкими дозами. Впрочем, упрямства мне не занимать, а до зимы ещё времени много. Я и по миллиону повторений сделаю, если понадобится. Главное, чтобы был результат.
— Таро! С-смотри! — свистящий шёпот Кенто выдернул меня из раздумий. Я повернул голову, проследил за взглядом товарища и увидел идущего к стене самурая. В своём неизменном шлеме и, как всегда, при полном параде Наката шёл по спящему лагерю с каким-то странно-задумчивым выражением лица.
Командира, судя по всему, что-то определенно заботило, причем настолько, что он решил подняться среди ночи и самолично проверить посты. Иначе бы какого хрена ему здесь понадобилось? Отхожее-то место находится в другой стороне лагеря. Не, конечно, есть вариант, что Накате приснился страшный сон, и он теперь боится заснуть, но в это как-то верится слабо.
Пока я перебирал в голове причины, самурай приблизился и, не обратив внимания на солдат внизу, сразу поднялся на стену.
Всего наверху находилось пятеро часовых, но, как выяснилось, командира интересовал именно я. Пройдя мимо замерших на стене бойцов, Наката приблизился и, остановившись, смерил меня задумчивым взглядом.
Не понимая, что происходит, я лишь крепче сжал в руке копье и, выпятив грудь, состроил самую бравую физиономию.
Продолжалось это примерно минуту. Наката молча смотрел на меня, я изображал полную боевую готовность, всем своим видом показывая, что граница провинции на прочном замке. В какой-то момент самураю надоело меня разглядывать, он скрестил руки на груди и наконец произнёс:
— Кенджи передал мне ваш разговор. Монах сказал, что твой знакомый почувствовал какую-то угрозу со стороны степи. Я хочу знать, что конкретно он тебе говорил?
— Ничего конкретного, — мгновение поколебавшись, покачал головой я. — Тануки почувствовал чьи-то следы, но тот, кто их оставил, уже давно покинул ущелье. Ками этого места куда-то исчез, и спросить было некого. Это все, что я знаю.
— А почему ты не доложил сразу мне? — в голосе самурая лязгнул металл.
— Потому что «сразу» меня повели к столбу, — выдержав его взгляд, пожал плечами я. — Чуть позже Кенджи рассказал, что ничего такого не чувствует, и я посчитал это глупыми страхами.
Не, ну вот какого хрена он ко мне привязался? Кем бы я выглядел, если бы рассказал ему о каких-то эфемерных следах, хозяин которых к тому же куда-то свалил?! Психушки тут пока что не изобрели, но копье мне уже вряд ли доверили бы. И меч бы еще деревянный отобрали до кучи, хотя… Нет, я прекрасно понимаю, что в мире, где боги материальны, нужно прислушиваться к любому предчувствию. Наката, конечно, прав, но я ведь видел, как они в тот день разговаривали с монахом! То, что нужно, Кенджи рассказал, и его в психушку уж точно никто не отправит.
— Впредь ты будешь мне докладывать все, включая глупые страхи, — уже без наезда произнёс самурай. — А сейчас скажи: ты можешь как-то позвать сюда своего приятеля?
— Да, могу попробовать, — кивнул я, уже предчувствуя какую-то задницу. — Только вы хотя бы объясните, что происходит?
Нет, я совершенно не переживал за енота. Тануки тут почитают, и даже просто встретить их считается огромной удачей, так что обидеть моего приятеля не посмеют. Напрягало другое… С Кенджи самурай поговорил в тот же день после нашей с ним тренировки, и за все прошедшее время он меня ни разу не дёрнул. То есть он сам не придал этим сказкам никакого значения, но сейчас вот подорвался среди ночи и вдруг запереживал? Ага, конечно, так я и поверил!
— Я не знаю, — слегка помедлив, покачал головой самурай. — Но мне кажется, что в ущелье что-то готовится. Стена неприступна. Ни моголы, ни Кимура сюда прийти не посмеют, и оттого вдвойне странно. Такие предчувствия не обманывали меня никогда.
Едва он закончил говорить, из лагеря за спиной послышался шум. От ворот донёсся удивленный крик часового, грохнуло по камню ведро, кто-то возмущённо ругнулся.
Услышав это, Наката нахмурился, перевёл взгляд в сторону шума, а в следующий миг его брови удивленно поползли вверх.
Уже примерно зная, что увижу, я скосил взгляд и… с трудом сдержал наползающую на губы улыбку.
Выставив пузо вперёд и широко размахивая лапами, по лагерю в нашу сторону шёл Иоши, а за ним с ошалевшей физиономией семенил Рио — один из заступивших на ворота часовых. Самым комичным было то, что енот выглядел как боевой генерал, которого непонятно почему отправили проверить отдельный батальон стройбата. И солдаты вроде бы такие же, и форма даже похожа, но есть небольшой нюанс… Блин, я даже и предположить не мог, что мой собутыльник способен выглядеть настолько внушительно в соломенной шляпе, красном шарфе и с неизменным мешком за спиной.
