всегда, выглядел идеально – от волос, аккуратно собранных в низкий хвост, до свежей, превосходно сидящей одежды.
– Это тихий бунт против подобающего вида или желание быть ближе к народу? – Он недовольно скрестил руки на груди.
– Это давление ответственности, принятого решения и, как результат, бессонная ночь.
Советник хмыкнул в своей манере и кивком указал прислуге на меня.
Я потерял счет времени, пока меня приводили в порядок. Что-то втирали в лицо, под глаза и даже в подстриженные волосы. Но по-настоящему я растерялся тогда, когда мне принесли одеяние. От белизны и ослепительности его вида глаза заслезились. Я боялся, что испачкаю одежду, даже если только притронусь к ней. Все вокруг мгновенно стало грязным, серым и недостойным.
Слуги замерли в ожидании, пока я колебался. Из этого состояния меня вывел окрик советника:
– Клянусь Богами, если ты сейчас же не оденешься и не выйдешь, то я самолично тебя запихну в эти тряпки! А потом ты сам будешь отчитываться Совету, почему господин великий Словотворец опоздал на собственную церемонию.
Поборов неуверенность, я прикоснулся к белоснежному великолепию, и мне показалось, что слуги в этот момент вздохнули с облегчением.
Через несколько минут я уже стоял перед Алеистером в новом облачении. Мои красиво уложенные волосы блестели, кожа мерцала на свету. Одежда походила на одеяние небожителей. Она была сшита из чистейшей белой ткани – и свободные штаны, и туника с мантией. Широкие рукава украшала едва заметная вышивка, которая переливалась при движении, играя на свету. Завязки на тунике и штанах блестели серебром. Все это ярко контрастировало с моим медовым цветом кожи, придавая необыкновенный вид.
Советник задумчиво осмотрел меня со всех сторон и удовлетворенно хмыкнул:
– Совсем недурно, даже очень хорошо. Сейчас ты вполне сойдешь за прекрасную воскресшую легенду. Теперь можно показаться на глаза всему Совету.
Воодушевление угасло в зародыше. Мне предстояла встреча один на один с Советом в полном составе. Живот неприятно скрутило, но я беспрекословно последовал за Алеистером.
Комната, в которую меня привели, больше походила на огромную залу, посередине которой стоял овальный стол, окруженный мягкими стульями. За столом присутствовали семеро мужчин разного возраста. Из знакомых лиц здесь были первосвященник Ават и еще двое, имен которых я не знал. Глазами я пытался найти того, кто выкупил Йори. Но быстро понял глупость этой затеи – это мог быть кто угодно из них.
Тишину нарушил хриплый голос:
– Подойди, мальчик.
Я повиновался и придвинулся ближе к столу.
– Высоко поднятая голова и осанка, – резко гаркнул старик, сидевший справа от меня. – Ты не должен быть жалким подобием Словотворца!
– Приношу свои извинения. – Я выпрямился и упрямо уставился на противного старика.
– У тебя есть вопросы, мальчик? – спокойно проговорил мужчина, сидящий слева.
Да! У меня была просто куча вопросов, но никто здесь на них мне не ответит.
– Нет, мне все предельно ясно.
– Признаюсь, мне не очень нравится эта идея, – произнес самый внушительный и молодой мужчина из присутствующих, сидящий по центру. Его голос был приятным, звучным и знакомым. – Но другого выхода, к сожалению, у нас нет. С момента объявления тебя Словотворцем ты всюду будешь следовать за королем, во всех поездках, на приемах, выездах в город, на войне и даже на казнях. Своим присутствием ты будешь подтверждать, что Небеса благословляют действия короля.
Я сглотнул, но взгляда не отвел. Про казни я никогда не задумывался.
– Я вас понял.
– Тогда ты исполнишь свою роль и поможешь прийти к нашей общей цели. И запомни, мальчик, ты подчиняешься не королю, а нам – Совету, как и он сам. Ты не должен своевольничать, только выполнять то, что прикажем мы. Не разочаруй нас.
– Благодарю.
Я поклонился и как можно достойнее покинул эту удушающую комнату.
За дверью меня ждал Алеистер. Когда мы немного отошли от дверей, он спросил меня:
– Что тебе сказали?
– То же, что и вы, только добавили, что теперь будут творить все, что им вздумается, под прикрытием того, что у них появился глашатай Небес.
Советник удивленно поднял бровь:
– Это они так сказали?
– Нет, это было написано между строк красными чернилами, – покачал я головой.
– А ты всегда был такой сообразительный?
– Мне кажется, наоборот – глупее меня сейчас не найти.
Алеистер резко обернулся и внимательно посмотрел на меня.
– Скажи, Этан, кому ты служишь?
– Вы действительно считаете, будто после всего, что я узнал, мне захочется служить Совету?
От одной только мысли стало тошно. Я уже их ненавидел.
Советник слегка улыбнулся.
– Только никогда больше не говори такого. Ты сейчас становишься двойным игроком, как я и капитан охраны со своим заместителем. Мы все верны только одному человеку. У каждого свои причины, но цель одна.
Я кивнул: понятно, что не один я невзлюбил этих людей и их методы. Тут меня осенило:
– Скажите, советник, а кто из них купил Йори?
Алеистер поправил выбившуюся из хвоста прядку.
– Видел там одного мерзкого на вид человека? У него вся левая рука увешана перстнями, а губы постоянно красные от вина и растянуты в ухмылке, будто он презирает всех и каждого.
Я стал прокручивать все увиденное там в голове. Со мной говорили лишь трое – слева и справа по краям, а также один по центру. Эти точно не подходили. Когда я зашел, то обратил внимание на первосвященника, он морщился, закрывая нос, а рядом с ним сидел… Вот оно! Мужчина держал чашу с вином, которое стекало по его рукам, а пальцы были унизаны драгоценностями. Отец Ават же был, скорее всего, недоволен из-за запаха, исходившего от напитка. Так, значит, это был он. Я ухмыльнулся.
– Что ты задумал? – Советник обеспокоенно посмотрел на меня.
– Что может задумать Словотворец, который исполняет лишь волю Небес? – Я пожал плечами.
– Не советую начинать играть в их игры. Ты обречен на мгновенное поражение.
– Не бойтесь, я не такой дурак, чтобы соваться в змеиное логово голым. Но вот вы, советник, могли бы уже давно придумать, как использовать Словотворца в нашу пользу.
Алеистер удивленно смотрел в мои глаза несколько долгих секунд, а потом понимающе улыбнулся.
– Я думаю, мы с тобой подружимся, волчонок.
– Вы ведь специально сказали про мою сестру, зная, что после этого я точно не смогу уйти? – внезапно спросил я, хотя и так все понимал. – А Его Величество же, наоборот, не говорил, потому что хотел дать мне свободу выбора.
– Ты хочешь упрекнуть меня за это?
– Совсем нет, – я покачал головой, – просто хочу, чтобы вы знали – вам удалось повлиять на мое отношение к
