Дора видела, как расползается по земле темный густой туман, даже дымка, как от нее леденеет трава, как дрожит все вокруг с каждым новым порывом ветра. Это была тень. Она то и дело поднималась, бросаясь на птицу, пыталась опутать ее, схватить, оттолкнуть, но та оставалась на месте.
«Ты сможешь, ты сможешь. Ты сильный. Ты ждал этого так долго, что не должен отступить».
С каждым новым броском тени ворон вздрагивал, но не отпускал луну. С каждым новым броском с него сыпались перья, и там, где они касались тени, она таяла.
Дора не знала, сколько так простояла, прежде чем ее все-таки сморила тревожная дремота. Не знала, сколько времени прошло, но проснулась она от стука в окно.
– Гор-разда ты спать. – Голос ворона звучал совсем тихо, и он почти что упал на подоконник, когда Дора впустила его в дом. – Это было непр-росто. Еще никогда мы не бор-ролись так. Как р-равные.
Он не нашел сил даже зарыться в принесенное полотенце, и Дора сама укутала его, забрала на руки.
– Ты в порядке? – спросила она осторожно. – Я видела, ты терял перья.
Ворон посмотрел на нее удивительно тепло.
– Думал, спр-росишь о другом. Но благодар-рю тебя. В пор-рядке. Устал, но ничего… Пр-риду еще в себя. А пер-рья… пер-рья отр-растут.
Он устало дернулся, опустил голову на край полотенца.
– Наверное, быть человеком так же утомительно. Теперь смогу проверить, если захочу.
И тут Дора поняла.
Он победил.
Тень исчезла.
– Так ты… ты… – Она не находила слов от радости, и ворон слабо закаркал – видимо, смеялся.
– Я, – подтвердил ворон. – Как много р-решает вер-ра… Ты повер-рила в меня, но не повер-рила в это… Побор-рола свой стр-рах перед ним. И оно ослабло. Я совсем забыл за давностью лет: оно питалось и страхом. Но ты сумела его пр-роучить.
Дора улыбнулась в ответ, и ворон ласково боднул ее руку.
– Так ты снова сможешь стать человеком? – спросила она. – Самым настоящим?
Ворон задумчиво посмотрел на нее, повел крыльями, словно пожимал плечами.
– Смогу. Да только, мне кажется, в холода этого делать не стоит. Птицей пр-роще зимовать. Да и пр-ривык я… Тысячу лет тосковал, думал, что запер-рт, а тепер-рь понимаю – пр-ривык. – Помолчал. – Птица свободна. А человек вечно пр-ривязан к земле.
Теперь тоска в его голосе была светлой и зыбкой, как рассветные лучи. Он отпускал. Прошлое и себя самого, чтобы оставаться собой. Просто немного другим.
– Еще проще зимовать, когда есть те, кто поможет, – сказала Дора скромно. – Оставайся здесь. Я спрячу тебя на чердаке, а потом уговорю маму. Или поставим тебе домик в теплице.
Ворон весело посмотрел на нее.
– Так я совсем изнежусь и забуду обо всем, что умею. А вдр-руг это вер-рнется? Хотя бы и чер-рез тысячу лет, – заметил он.
Дора пощекотала его шею, и ворон довольно зажмурился.
– Теплица так теплица. Только пр-ридется тебе отдать мне диванную подушку – уж больно они славные, – произнес он тепло. – И мясо мне покупай посвежее, и…
Ворон говорил и говорил, больше шутя, а Дора рассеянно улыбалась. Гнетущее чувство, преследовавшее ее почти неделю, пропало, и осень за окном снова стала уютной, а не зловещей.
Дом снова стал родным, и Дора отпустила все страхи.
Ворон наконец нашел силы сесть ей на плечо и ласково клюнул в щеку.
Руководитель редакционной группы Анна Неплюева
Шеф-редактор Павла Стрепет
Литературный редактор Любовь Купфер
Креативный директор Яна Паламарчук
Дизайнер Валерия Шило
Иллюстрация на обложке Марина Привалова
Оформление блока Tom Arrow
Леттеринг Вера Голосова
Корректоры Дарья Ращупкина, Юлия Молокова
ООО «Манн, Иванов и Фербер»
mann-ivanov-ferber.ru
Текст песни группы Rozgi «Венок».
Зайцелоп – мифический зверь, кролик с оленьими рогами и крыльями. Иногда клыкастый.
Популярная в США марка мороженого.
Мары заведуют кошмарами, конечно.
Сеть американских семейных ресторанов.
Ложки любви – деревянные узорчатые ложки, которые дарили друг другу влюбленные. Уэльская традиция.
