Гончие Динанна пришпорили своих коней, и ночь огласил грохот подкованных копыт.
До столицы оставалось ещё с пол мили, но Галан уже видел солдат, занимающих позиции на стенах.
— Это наши земли, — сказала Ниа хриплым голосом. — Перворождённых Динанна. Логово Великого волка. Как они могли так сильно подвести нас? Что могло заставить их предать нас?
Галан махнул копьём в сторону их славного воинства.
— Кого это волнует? Это скоро закончится. Предстоящее сражение может и будет тяжелее, но оно же станет и решающим. И когда мы закончим, то сможем восстановить королевство и закончить наши дни в мире. Мы можем гордиться нашим правлением, Ниа.
Она поймала его взгляд и между ними промелькнула понятная обоим, не требующая произнесения мысль.
Он наклонился к ней ближе.
— Может, мы и не произвели на свет наследника, зато восстановили королевство и дали нашим людям надежду. Нам есть чем гордиться, Ниа.
— Ваше величество, — позвал его лорд Малвас, пришпоривая своего коня, чтобы нагнать короля.
Ниа улыбнулась Галану и отъехала в сторону, её подбородок был горделиво поднят, а во взгляде сверкало гордое пламя.
Мелвас выглядел обеспокоенным. Казалось, воину не хотелось начинать разговор, он хмурился и тщательно избегал встречаться взглядом с королём.
— Что с тобой, славный муж? — спросил Галан. В другое время его, может, и позабавила бы неловкость генерала, но не накануне битвы. — Говори.
Мелвас покачал головой.
— Я не уверен, — он по-прежнему выглядел не в своей тарелке. — Теперь, когда я говорю об этом, оно кажется ещё более абсурдным.
— Возьми себя в руки, Мелвас. У меня нет времени на твои ужимки и колебания, только не накануне битвы. Выкладывай.
Мелвас нахмурился.
— Сегодня утром, когда я осматривал арьергард, я увидел нечто очень странное. На мгновение мне показалось, будто я увидел, как бойцы что-то едят…
— О чём ты бормочешь, Мелвас? — разозлился король. — Что они ели?
Тот поморщился.
— Мне показалось, будто они ели людей, которых только что убили.
— Ели тела? Что ты имеешь в виду? Хочешь сказать, они занимались каннибализмом?
Мелвас задержал на нём взгляд чуть дольше, чем обычно, но затем встряхнул головой и рассмеялся.
— Я знаю. Это абсурд. Извините, ваше величество. Похоже, я действительно слегка перебрал на празднике.
Галан наклонился ближе к своему генералу.
— Мы все слишком долго сражались и слишком мало спали, — он похлопал Мелваса по плечу. — Скоро ты вернёшься домой, завалишься кверху задом на кровать и станешь хвалиться тем, что сделал всю работу, — он рассмеялся. — Каннибализм!
Мелвас попытался улыбнуться, но его взгляд остался неподвижным и пустым.
— Галан? — позвала Ниа с другой стороны дороги. — Какие-то проблемы?
— Всего лишь Мелвас, не сумевший удержать его выпивку! А я предупреждал его, что так и случится!
Она рассмеялась и поехала дальше.
Галан притянул Мелваса к себе так близко, что их лица почти соприкасались.
— Мы собираемся положить конец этому восстанию. Мужи будут обращаться к тебе за советом. Ты понимаешь меня?
Мелвас кивнул и выпрямился в седле.
— Понимаю, сир.
Галан отпустил руку Мелваса, и лошадь генерала тут же унесла его в гущу всадников. По ходу движения Мелвас лаял приказы, но им всё же не хватало привычной энергии и силы.
Галан покачал головой и, нахмурившись, поскакал дальше. Однако затем он увидел Ниу, весело смеявшуюся с одним из блистательных рыцарей его свиты и король улыбнулся.
— За Динанн! — крикнул он.
И его орда ответила своему повелителю согласным рёвом.
Восемнадцатая глава. «Брызги пены»
Маленет жёстко грохнулась об пол, дыхание с хрипами вырывалось из её горла, пока она пыталась отдышаться. Лёжа на полу, хватающая воздух ртом, ошеломлённая и полуослепшая, она услышала, как где-то вдалеке раздался рев, и поверхность под ней задрожала.
— Готрек! — выдохнула она, глотку как будто кто-то забил пеплом.
Ты убила его! Наконец-то!
Череп Маленет колотило в месте, где она приложилась им о поверхность пола. Когда она кое-как встала на ноги и, пошатываясь, попыталась собраться с мыслями, к горлу подкатила тошнота. Всюду её окружал слепящий свет.
— Хорошая работа, эльф, — проревел Готрек, выходя из свечения. — Если сомневаешься в чём-то — взорви это.
Она попыталась заговорить, объясниться, но её дыхание всё ещё застревало пеплом в глотке.
Грубый, похожий на удар дубиной голос Готрека снова стал его собственным. Какая бы трансформация не происходила с ним до этого, похоже, она прекратилась, и он снова стал тем, кем был — грязной свиньёй, только и смотревшим как бы поиздеваться над альвийкой.
— Ты напала на меня? — рассмеялся дуардин.
— Коконы, — глубоко вздохнув, ответила она. — Сила мастер-руны. Ты переправил её в машины.
Он покачал головой, глядя на неё как на сошедшую с ума. Затем он засмеялся.
— Грунгни. Только эльги может быть таким изворотливым. Если это сработает, я куплю тебе бочку «Бугманского».
Он протащил её через зал, расшвыривая в стороны ошеломлённых трупоедов, попадавшихся на пути, пока свет не потускнел и они не увидели последствия взрыва.
Вспышка дала Могильной страже время, чтобы вновь перегруппироваться вокруг своего господина. К тому времени, как они с Готреком вернулись к ним, рыцари уже снова образовали круг щитов, и их оказалось больше, чем ожидала Маленет. Трахос тоже был там, его броня выглядела ещё более побитой, чем до этого, но он по-прежнему нерушимо возвышался над людьми. Впрочем, грозорождённый не спускал взгляда с потолка.
Маленет проследила за его взглядом и рассмеялась.
— Это сработало!
Шкивы и цепи, удерживающие непогребённых, пришли в движение, трясясь и разворачиваясь, словно ноги паука, и теперь со щелчками разматывались, опуская коконы.
— Могильная стража, вперёд! — приказал лорд Аурун. — Держите протравленных подальше от непогребённых.
Когда глаза Маленет приспособились к свету, она увидела, что взрыв сжёг протравленных. Ни она, ни Могильная стража не пострадали, но эфирный огонь опалил гулей, обжарив плоть на их костях, и теперь большинство пожирателей плоти усеивали пол в виде скорчившихся обгорелых костяков.
— Эфирный огонь, — пробормотала она. — Он сжёг их.
Рыцари меж тем набросились на переживших вспышку каннибалов, отомстив за поверженных на стенах братьев. Последовавшая за этим резня была тихой, но жестокой. Некоторое время были слышны лишь звуки лезвий кос, разрезающих плоть и кости.
Дальний край здания обрушился почти полностью, разбросав обломки по всей площади. Среди развалин стоял гигантский гуль, прикрывая глаза от света.
— Забирайте свои трупные яйца, — гаркнул Готрек. — Я разберусь с Крошкой.
Маленет развернулась и побежала обратно к Трахосу. Его шейная броня была повреждена, и что-то происходило с полированным зигмаритом — он пульсировал внутренним светом, как будто под его поверхностью полыхало пламя.
Рядом с ним стояла Лхосия, заворожённо уставившись на заработавшие механизмы.
— Это чудо, — прошептала она и перевела восторженный взгляд с машин на Трахоса.
— Это машинерия, — ответил грозорождённый. В его голосе не было боли, по крайней мере так показалось Маленет. Даже наоборот, он казался светлее, чем обычно. Звуча почти приятно.
К ним подъехал князь Волант, его скелетный «конь» двигался той же неуверенной, вихляющей походкой, что и протравленные. Князь, через головы своих людей, посмотрел на Готрека, что в это самое время бежал к огромному трупоеду во дворе полуразрушенного здания.
— Что с ним? — спросил Волант голосом, по которому было трудно определить испытывает он восхищение или отвращение.
— Поехавший, — огрызнулась Маленет. — Как бы то ни было, это мне в голову пришла идея…
— Смотрите! — воскликнула Лхосия.
Колонны достигли пола разделительной камеры, у основания каждой находился кокон, который спокойно опустился на усыпанный мусором пол.
