единой маной. Если задеть один стебель, то остальные тут же отреагируют на это. Внешний вид у растений достаточно специфичный. Вы можете представить открытую челюсть линги размером с четверть нашей улицы? Это и будет скоплением лутрисов. А запрещены они по одной простой причине: источник никому и никогда не определял их для добычи.
– Потому что никто с ними не справится? – предположил Юрген.
– Верно.
– Это странно, – задумался Юрген. – Ральф дал мне свитки с немного другим описанием лутрисов. Они только с одной стороны имеют зубья, с другой же покрыты мягкими ворсинками.
– Это двойственность, присущая только лутрисам, – согласился Вебер. – Дело в том, что они растут на границе двух улиц. Острые зубья у них от Моховой, а мягкая шерсть от Майской. Я в течение нескольких лет изучал, каким образом мана влияет на строение живых организмов. И могу вам с уверенностью сказать, что окружение влияет на ману, как и наследственность.
– Как мне добыть эти растения, если они никого не подпускают к себе? – озадачился Юрген.
– Я думаю, это возможно для юноши, чью ману они не чувствуют. Во всяком случае, получится добраться до самых хрупких ростков, чья эмаль не окрепла. Главное не прикасаться к ворсинкам, так как они очень чувствительны.
– Но если я сорву один из них…пусть даже самый безобидный, как мне потом выбраться, чтобы меня не убили остальные?
Вебер задумался.
– Лутрисы растут также в «моховом запретнике». В десяти километрах к востоку от Майской библиотеки. Согласитесь, не обязательно опускаться на самое дно, чтобы сорвать один росток? Можно поддеть его маной, которую лутрисы не чувствуют. Если же вы не умеете плавать, можно забраться на высокое дерево и попробовать оттуда поддеть ростки.
– Ну хватит об ужасах. Как вам усланг? – поинтересовалась Лиана, мана ее хлынула к брату Агнес. Тот встрепенулся.
– Очень вкусно! – воскликнула Агнес.
– Ничего лучше не пробовал, – пробормотал ее брат, демонстративно отодвигая тарелку.
– Мы нашли его в реке, которая к Западу от деревни, – сказал Вебер. – А говорят, что там животных давно не водится.
– Просто никто не хочет входить в ту реку, ведь в ней огромное количество маны. От нее и с ума сойти недолго.
– Странно, что Александр еще никого из своих Малеконских щенков не послал в Западную часть, – выдал брат Агнес. – Хотя я слышал, что Глеб Макеин там был. Может поэтому он стал таким кретином.
Юрген насторожился. Мана Лианы рванула к брату Агнес, отвесила ему легкую оплеуху.
– Такое количество маны в воде…Эта река хранит в себе целую историю.
Действительно, только благодаря ей Юргену удалось выжить в Альте.
– Всем известно, что вода – это начало жизни, – сказал Вебер.
– Наверное поэтому мы по уши в замороженной воде, – внезапно отрезал брат Агнес. Мана Лианы хотела уже отвесить сыну очередную пощечину, как тот резко встал со стула.
– Хорошо, что Гален не видит, как мы сидим за одним столом с Малеконским щенком и мило болтаем о всяких речках и озерах.
– Достаточно! – вмешался Вебер. – Ты уже отличился своим поведением.
– Действительно! Пожалуй, я лучше пойду к Дебре на второй этаж. Хорошо, что в этом доме остались люди, не променявшие свои идеалы на мнимую свободу.
С этими словами он вышел, оставив после себя пучок ледяной маны. Юрген напрягся. Малеконский щенок, значит? Как же ему хотелось взять и размазать этот надоедливый пучок по стенкам, чтобы он не загрязнял пространство своим присутствием. Столовая застыла в неловком молчании.
– Не обращай внимание, – Лиана обратилась к Юргену. – Он в последнее время не в себе.
– Все в порядке, – успокоившись, ответил Юрген. – Знаете, меня не особо жалует и Александр.
– Он никого не жалует, если рассудить, – добавил Вебер.
– А я его боюсь, – сказала Агнес. – И сына его Назара. Он сказал, что если еще раз увидит меня на Малеконской улице, то отправит обратно домой в замороженном виде.
– Когда это ты успела побывать на Малеконской улице? – удивилась Лиана.
– Так ведь плоды химы, которые на столе…это я их принесла.
Вебер качнул головой.
– Я тебе говорил, что нельзя появляться на Малеконской улице. Ты еще не готова, – серьезно сказал он.
– Но я…все мечтаю побывать у озера, хоть немного попробовать…ману возле источника.
– Я все сказал.
Мана Агнес хлынула к Юргену. Он внезапно почувствовал ту же самую беспомощность, какую испытывал в Альте, лишенный возможности вести нормальную жизнь. Ему захотелось заступиться за Агнес.
– Назара мало кто любит даже на Малеконской улице, – быстро сказал Юрген. – Как и Александра.
Вебер настороженно перекинул взгляд с Агнес на Юргена. Неужели между ними образовалась связь?
– Проблема не только в Александре и Назаре, – мягко возразил Вебер. – Мы об этом с Агнес уже несколько раз беседовали. Так ведь, малышка?
Агнес печально кивнула.
– Как только ситуация в деревне успокоится, мы переедем на Майскую улицу, – продолжил Вебер. – Я постараюсь договориться с Александром поместить нас подальше от остальных жителей.
– Нужно просто немного подождать, – добавила Лиана. – Еще лет сорок-пятьдесят. Мы почти накопили с твоим отцом нужное количество маны.
– Конечно, мам. Я все понимаю.
Мана Агнес легонько коснулась Юргена. «Нам здесь больше нечего делать, – чувствовалось в ней. – Пойдемте в прихожую». Юрген поблагодарил Вебера и Лиану за потрясающий обед и неспешно вышел из кухни, провожая взглядом потрет Галена, висевшего на стене. Странно, что его не убрали после всего случившегося.
– Я пойду, мама? Провожу Юргена.
– Конечно, дорогая.
Агнес вышла из столовой. В прихожей ее ждал Юрген. Он разглядывал ледяные статуи домашних животных.
– Это всего лишь лед, – сказала Агнес. – Артика поглотил источник. Раньше мы наполняли маной и статуи людей, но эта традиция исчезла вместе с Галеном. После смерти его статую кто-то забрал. Все наши решили, что это был Александр.
«Статуя Галена стоит в доме Хонори, – вспомнил Юрген.
– А кем был Гален? – напрямую спросил Юрген. – Я заметил, что в деревне не особо любят о нем говорить.
– Я знаю только то, что он боролся за наши права. Больше мне мама ничего о нем не рассказывала. Никаких свитков не осталось после его исчезновения, в библиотеке все уничтожили.
– Это странно, тебе не кажется?
– Ничего странного, – равнодушно ответила Агнес. – Нас не любят в деревне. Но вот когда я вырасту…
Агнес замолчала, как бы стесняясь говорить о своих дальнейших планах.
– Что произойдет, когда вырастишь? – спросил Юрген.
– Я контролирую ману лучше, чем мои родители, – прошептала Агнес. – И думаю, что через пять лет мне удастся пройти испытание охотников. Нужно только немного практики.
– Ого, испытание охотников, – удивился Юрген. – Я слышал, что к нему долго готовятся.
– Я почти готова.
– Уверен,
