ни одной кошки! Потравил бы их и глазом не моргнул бы! Разводят, понимаешь, нежности к этим блохастым кусачим тварям, когда по ним живодерня плачет. По ним и по детям!
Младший констебль забрал у Финча сверток и, приоткрыв дверь, вышвырнул его за порог.
– А это что такое? – спросил Перкинс, повернувшись к Арабелле. – Сэр! Девочка что-то сжимает в руке. Конверт.
– Нет! – завопила Арабелла. – Это мое! Не забирайте!
Она попыталась спрятать конверт за спину, но младший констебль ловко выхватил его из ее пальцев.
– Отправь в ящик с уликами! – велел мистер Доддж, усаживаясь за свой стол. – Потом разберемся.
Перкинс опустил конверт в деревянный ящик, стоявший на краю стола старшего констебля, и спросил:
– Что делать с детьми, сэр? Оформлять?
– После ужина, – ответил мистер Доддж. – А пока надень на них кандалы!
– Сэр, это же просто дети…
– Нет, Перкинс, это не просто дети, – убежденно ответил мистер Доддж. – Это непослушные, разбалованные сопляки, которые никогда не следуют правилам и для которых такого понятия, как закон, не существует! А родители их, безвольные и слабохарактерные, потакают им. В силу своей безнаказанности эти хорьки, которых ты называешь детьми, не проявляют никакого почтения ни к частной жизни, ни к частной собственности, ни к представителям закона.
– О чем вы, сэр?
– Вечно забираются куда не положено, воруют конфеты и рассказывают грязные шуточки про констеблей. Вот в былые времена родители били детей ротанговой тростью, запирали в чулане и не просто лишали сладкого, а лишали еды! И вот тогда из детей вырастали образцовые граждане, на которых полиция всегда могла положиться. А сейчас… да сейчас это разве ж наказания? Смех один. Не позволяй провести себя, Перкинс. Их лучше держать на привязи.
Перкинс нехотя снял с гвоздика на стене литые скобы-браслеты, соединенные цепью, просунул в них одну за другой руки Финча и закрутил винты. То же он проделал и с руками Арабеллы. Кандалы были огромными, тяжелыми, оттягивали запястья и больно давили. Финч почувствовал себя самым настоящим каторжником. Он вдруг подумал, что дедушке было бы за него очень стыдно.
– Но мы ничего не сделали! – попытался протестовать мальчик.
– Молчать! – прикрикнул мистер Доддж.
Младший констебль тем временем присоединил кандалы к большому железному кольцу, торчащему из пола. После чего тяжело вздохнул и направился обратно на свое место.
Для этого ему пришлось подняться по металлической лестнице, которая вела на огороженную перилами площадку наблюдательного поста. Взобравшись наверх, Перкинс сел за стол и вернулся к прерванному ужину.
В своем тесном логове в башенке он походил на ворону в гнезде. Развернуться там и правда было негде – на столе стояли: печатная машинка, телеграфный ключ и аппарат для приема сообщений, а также там разместились механизмы управления перископами. Создавалось впечатление, что мистер Доддж поселил там Перкинса за какую-то провинность.
Сам старший констебль с удобством сидел за большим дубовым столом, обитым темно-синим крепом. По левую руку от него (и подальше от арестованных) уютно горел камин, а по правую стояла тумба с радиофором. У стены за спиной полицейского примостился шкафчик картотеки, над которым висел план Горри. Возле карты кнопками были закреплены плакаты «Разыскивает полиция» с изображенными на них угрюмыми щетинистыми рожами. Рядом с ними соседствовали – Финч сперва даже не поверил своим глазам и кивнул Арабелле, указывая и ей тоже, – уже знакомые детям афиши. С них кокетливо улыбалась Фанни Розентодд.
Констебли будто бы забыли о присутствии детей. Перкинс доел суп и скрылся за газетой у себя наверху. А мистер Доддж догрыз мясо с кости жареной кроличьей ножки, вытер губы и пальцы салфеткой и подставил ухо под рог радиофора.
Оттуда раздавался заунывный, но вместе с тем несколько тревожный голос: «Метеорологическая станция в Бруберри передает, что ожидаемая снежная буря будет иметь весьма скверный характер. Согласно шкале Кейринга, это будет буря Третьего, а возможно даже, Второго порядка. Напоминаем, что снежная буря ожидается уже через три дня. Будьте готовы и следуйте установленным инструкциям!»
Финч наклонился к Арабелле:
– Что будем делать? – шепотом спросил он.
– Не знаю… – отчаянно ответила девочка. – Будет очень плохо, когда они все расскажут дяде Сергиусу.
Мистер Доддж бросил на них уничижительный взгляд.
– Не переговариваться! – громыхнул он и снова подставил ухо под медный рог радиофора.
Финч угрюмо отвел взгляд в сторону и уставился на план Горри, рассматривая на нем синие закорючки в виде полицейских шлемов, которыми были отмечены прочие «Фонари констебля».
«Неужели все полицейские здесь такие злобные, как этот Доддж? – подумал мальчик. – Как же выбраться? Что бы сделал мистер Кэттли?! Нет! Правильнее спросить: что он сделал?! Ведь он был в такой же ситуации: его схватили, но он сразу же освободился. Как же у него это вышло? Что он там говорил про обман?»
Незаметно даже для самого Финча его взгляд переполз с плана Горри на плакаты о розыске. «Может, среди них есть Человек в черном? Нет… конечно, нет. Вряд ли полиция вообще знает о его существовании».
Постепенно его вниманием завладела неунывающая (но только на афишах) Фанни.
«Интересно, что бы она сделала, угоди она в такие неприятности, как мы с Арабеллой? Как бы она выпутывалась? Обманывала бы, как мистер Кэттли? Или вскружила бы голову констеблю? Да судя по всем этим афишам, мистер Доддж и так в полной ее власти – прямо как те джентльмены в паутине и…»
И вдруг мальчика словно озарило.
Финч выразительно поглядел на Арабеллу. Та покачала головой, не понимая. Он кивнул в сторону афиш на стене. Девочка по-прежнему не понимала. Финч нахмурился из-за ее недогадливости и решил действовать первым – а она поддержит, если все же снизойдет и догадается, мисс первая ученица класса!
– Сэр… – начал он осторожно. – Эти афиши с Фанни Розентодд…
Констебль поднял на него взгляд, под которым, мальчик был уверен, всех арестованных мгновенно настигал инфаркт. Но Финчу было не до инфарктов – ему нужно было выпутываться из передряги.
– Что?! – Казалось, мистер Доддж сейчас просто лопнет от нахлынувшей на него ярости. – Даже не смей называть ее прелестное имя своим грязным детским ртом!
– Я вовсе не хотел вас обидеть, сэр! – воскликнул Финч. – Просто интересно: вы что, поклонник мадам Розентодд?
– Поклонник? – презрительно поморщился мистер Доддж. – Да у меня собраны все афиши с ее выступлений, есть даже коллекция редких открыток. Я больше чем поклонник! Что дети понимают?!
Разговор привлек внимание Перкинса. Он выглянул из-за газеты.
Арабелла поняла, к чему клонит Финч. И мгновенно оценила потенциал его затеи.
– Как это «что понимают»? – делано возмутилась она. – Мадам Розентодд наша подруга!
Констебли, не сговариваясь, рассмеялись.
– Что смешного? – оскорбился Финч.
Мистер Доддж откинулся на спинку кресла и сцепил кончики пальцев.
– Чтобы мадам Розентодд общалась с какими-то жалкими детьми! Ни-ни!
– Мы только сегодня с ней говорили! – заявил Финч.
– Правда? – лукаво поинтересовался Перкинс. – Тогда вы должны знать, какого цвета у нее сейчас волосы. Она часто меняет прическу в зависимости от сценического образа.
– Белые как снег! – сообщил Финч. – И подвитые волнами.
Перкинс опустил газету и вопросительно глянул на мистера Додджа. Тот посмотрел на него и удивленно кивнул. После этого оба полицейских перевели недоуменные взгляды на детей.
– Она наш добрый друг! – заявил Финч гордо.
– Очень близкий друг! – добавила Арабелла. – Она разрешает нам называть ее Фанни!
– И чем докажете? – На губах мистера Додджа появилась недобрая усмешка.
Арабелла кивнула на ящик для улик.
– Письмо, – сказала она. – Которое вы у меня забрали. Это от нее! Она мне написала! Можете прочитать его и убедиться.
Финч с ужасом поглядел на нее.
– Нет! – прошептал он. – Что ты делаешь?!
– Поверь мне, – так же шепотом ответила девочка. – Все будет хорошо.
– Ну что ж! – заявил мистер Доддж. – Пусть будет по-твоему. Только знаешь что? Если ты соврала, тебя ждут намного более серьезные неприятности, чем сейчас. Я не потерплю ложь представителю закона!
– Просто прочитайте уже письмо! – гневно воскликнул Финч.
Старший констебль ухмыльнулся, будто вел партию в трольридж, имея на руках все козырные карты, взял конверт из ящика и прочитал то, что было на нем написано:
– Адресовано Арабелле Джей, Горри, улица Трум, дом номер семнадцать, квартира номер девять. – Он бросил взгляд на обратный адрес и нахмурился. – Отправлено из… кабаре «Пересмешник».
– Сэр! – взволнованно воскликнул констебль Перкинс. – Что в письме?! Читайте же!
– И сам знаю, Перкинс, – проворчал мистер Доддж, доставая из конверта сложенный листок. – И сам знаю. Итак! – Он развернул бумагу и принялся читать вслух:
«Дорогая Арабелла!
Пишу тебе, как и обещала. Надеюсь, письмо застанет тебя в здравии и хорошем настроении.
Твой не-дядя отыскался довольно быстро. Он сидел за столиком у портьеры, слева от сцены. Заказал бокал “Идлен” –
