Главный стол, на котором когда-то, вероятно, стояли самые дорогие приборы и ставились решающие опыты, был очищен от медицинских приборов. Чья-то безжалостная рука отодвинула все в сторону, причем некоторые из инструментов упали на пол, а стеклянные части хитроумных приборов разбились на мелкие осколки. От них поднимался легкий, почти выветрившийся, но все еще будоражащий запах, который привлек внимание Сухмета. Но старик ничего не сказал, а Лотар не стал спрашивать.
На освобожденном пространстве стояла небольшая печь с трубой, выведенной в крохотный камин в углу комнаты, фарфоровые тигли для плавления драгоценных металлов и шлифовальные круги. Еще здесь стояло несколько деревянных подставок для тяжелых книг, только лежали на них не книги, а круглые, отполированные до зеркального блеска вогнутые диски, очень похожие на тарелки. Конечно, это были совсем не тарелки.
Рубос, как всегда, едва дело доходило до магии, отошел в сторону, пропустив вперед Сухмета. Восточник осторожно провел над приборами рукой и уверенно сказал:
– Это результат проб и неудач. Ни один из этих инструментов не может служить даже суповой миской приличному псу. М-да, пожалуй, этот ваш Капис – самый безрукий ремесленник, какого я только видел. Столько материала перепортил, что хватило бы на небольшой монетный двор.
Рубос спросил:
– Это серебро?
Лотар подошел поближе к столу и в не очень ярком свете увидел, что это было.
– Платина с редкими добавками, – ответил он. – Теперь понятно, куда ушли его денежки. Это действительно очень дорого – столько раз ошибаться и запарывать работу.
– А вот, кажется, то, что мы ищем, – сказал вдруг Сухмет, и в суховатом голосе старика зазвучало торжество.
Он почти подбежал к высоким козлам, подобным тем, на которых работают маляры. Они были подвинуты к пролому в стене, вырубленному на высоте больше человеческого роста. Под ним на полу валялись обломки кирпичей и куски окаменевшего раствора. На самом верху козел на подставке для книг донышком вниз стояла странная мелкая миска. Она была отполирована гораздо тщательнее, чем остальные тарелки.
Слуги внесли князя в лабораторию. Он быстро осмотрелся, прищурившись. Лотар с тревогой заметил, что блеск внимания и интереса постепенно гаснет в его взгляде. Скоро князь уже не будет понимать, что вокруг происходит. Но пока у него еще оставались силы.
Сухмет ловко, как мартышка, взобрался на козлы, снял странную миску и, спустившись, передал ее Лотару. Желтоголовый повертел ее в руках. Гонг был ровным, гладким, холодным. Вдоль его края с наружной, выпуклой стороны шли какие-то руны или иероглифы. Лотар не понимал, что могут означать эти неумело нарисованные знаки. Привычка к буквенному письму подвела Каписа и в этом необходимом элементе оформления Гонга.
Князь оттолкнул носильщиков и встал на ноги.
– Это и есть Гонг, вызывающий собак?
– Скорее всего, – ответил Лотар.
– Это он, – отозвался Сухмет. Он стоял у конторки и держал в руках несколько папирусов. Лотар разглядел, что записи на них напоминали астрологические расчеты. – Вот еще одно доказательство. Он вычислял положение звезды Зо-Мур, чтобы правильно пробить дырку в стене и установить Гонг под нужным углом.
Лотар покачал головой:
– Я думаю, он сначала хотел его испытать.
– Почему ты так думаешь? – спросил Гергос. – Он мог сделать все, что угодно. По крайней мере, свое барахло уволок в безопасное место.
– Во-первых, собаки слишком быстро успокоились. Не забывай, Гергос, я был там. Во-вторых…
– Вообще-то, – сказал вдруг Сухмет, – для испытания больше подходит башенка над библиотекой. Там и дырку не нужно пробивать.
– Сегодня ночью ты был там. А с тобой, как ни странно, он не захотел связываться. К тому же он не был уверен, что Гонг сработает. Вот поэтому, я думаю, он хотел лишь испытать его.
– Ну а толпа на улицах? – спросил князь.
– Толпа реагирует на так называемый «шепот» – побочное действие вызывания собак. Я думаю, Капис, устраивая испытание и зная, какое действие «шепот» оказывает на слабые людские души, с самого начала предусмотрел атаку на воеводу Сошура. Он знал, что его из города не выманить, и вздумал избавиться от воеводы прямо здесь, в стенах Мирама.
– А смерть… – Князь замялся, но все-таки договорил: – А убийство Прачиса?
– Убил не он. Когда княжич попытался рассеять толпу, его уже не было на площади. Это доказывает, что у него и в мыслях не было убивать княжича. Убил тот, кто очень умело использовал обстоятельства и кто, конечно, посвящен в заговор.
Князь внимательно и долго рассматривал Гонг Вызова в руках у Лотара. Желтоголовый даже подумал, не подойти ли к князю и не вручить ли эту штуку, чтобы он смог рассмотреть ее получше. Но не успел.
– Это следует уничтожить, – сказал князь.
– Достаточно будет спрятать подальше в подвал, куда не доходят лучи Зо-Мур. Хотя… Если заговор разветвлен, заговорщики попытаются снова добыть его.
– Значит, дело следует считать решенным? – спросил Гергос.
Князь, не отрывая взгляда от неглубокой полированной миски, шагнул вперед, вытащил немощными, вялыми руками из ножен своего носильщика короткий меч и показал острием на стол, где стояли тигли, шлифовальные круги и неудавшиеся Капису гонги.
Лотар подошел к столу и положил Гонг на край. Князь размахнулся и рубанул изо всех сил… Но сил у него было немного, поэтому на твердом металле остались лишь вмятины и царапины. Но тогда он стал яростно, как молотком, бить по Гонгу, пока на разрубил его на две неровные части.
Потом разжал пальцы, и меч со звоном покатился по плитам пола. Князь вытер лицо и, с трудом переводя дыхание, произнес:
– Продолжай искать, чужеземец, и не вспоминай о прошлом слишком часто.
Лотар кивнул, Сухмет принялся по обыкновению кланяться, а Рубос щелкнул каблуками, выражая послушание. Князь обвел их тяжелым, уже тонущим в приступе боли взглядом.
– И поторопитесь. Имена или головы заговорщиков мне нужны как можно скорее. Теперь я начинаю верить – если мы обезглавим заговор, собак не будет.
Носильщики едва успели подхватить князя – ноги у него стали подкашиваться – и, не взглянув на остальных, унесли своего господина из лаборатории. Теперь он даже не пытался делать вид, что идет своими ногами. Его унесли, словно раненого или павшего с поля боя.
Гергос повертел в руках разрубленный Гонг.
– Негодяй! – с чувством произнес он. – Жаль, что он успел бежать. Если бы он попался мне в руки…
Рубос проворчал:
– Если ты не будешь тут стоять, может быть, его еще можно поймать. Ведь из долины не выйдешь.
– А чем, думаешь, занимаются мои люди? – Гергос слабо усмехнулся.
