Он уже предвкушал, какое захватывающее дух повествование сложит и с каким вниманием ему будут внимать покоренные слушатели. Иногда Ши украдкой поглаживал лежавшие за пазухой Отмычки, ощущая их резкие грани как подтверждение собственной удачливости.
Возможно, эта удачливость спасла ему жизнь. В какой-то миг Ши наклонил голову, и почти сразу над его макушкой, с шорохом рассекая воздух, пролетело нечто стремительно вращающееся. От испуга Ши присел и коротко вскрикнул. Непонятная вещь косо врезалась в деревянную стену дома, выбив пару щепок и глубоко застряв.
В предутреннем сумраке Ши разглядел двух-лезвийный топор-лабрис с необычно длинной рукоятью, украшенной серебряными кольцами, и ужаснулся, представив, с какой силой его метнули.
– Альс! – задушенно пискнул воришка. – Альс, там…
Договорить ему не позволили. Нечто маленькое и быстрое прыжком выскочило из-под покосившегося глинобитного забора, сбило растерявшегося Ши с ног, плюхнулось сверху и принялось с такой злостью трясти за отвороты жилета, что мотавшаяся голова воришки часто застучала по булыжникам. Привязанный к спине клинок Ар-Гийяда едва не переломил Ши хребет. Он завопил, отталкивая неведомого супостата.
Короткий рывок – и вырвавшийся на свободу Ши откатился в сторону, пересчитывая ребрами булыжники. Драгоценные Отмычки вместе с запасливо прихваченной берилловой диадемой и парочкой золотых браслетов выпали, оставшись валяться на мостовой. К ним протянулись две руки, но Аластор успел первым.
– Мое! – зашипело непонятное существо, отброшенное взломщиком в сторону. – Отдай! Сокровище! Мое!
– А-альбрих? – заикнулся Ши, наконец разглядев нападающего.
Дни, проведенные в бегах, плохо сказались на старом дверге. Ухоженная борода превратилась в клочковатое помело, добротный наряд покрывала россыпь грязных пятен, а маленькие вытаращенные глазки блестели, как у безумца. Вдобавок он размахивал устрашающего вида кинжалом с зазубринами на лезвии, и это не понравилось Ши больше всего. Драться со спятившим карликом – спасибо, избавьте!
Однако Альбриха интересовал не воришка. Он желал заполучить Отмычки. Предмет спора покачивался на вытянутом указательном пальце Аластора, заманчиво взблескивая.
– Отдай, – упрямо повторил дверг.
– А волшебное слово? – иронически осведомился взломщик. – Зачем они тебе? В твоем возрасте, почтеннейший, дома надо сидеть, в тепле и уюте, а не шарить ночами по чужим сундукам. Тебя Рекифес в Алронге заждался. Он тут неподалеку носится, грабителей ловит. Хочешь, мы его кликнем? Месьор королевский дознаватель чрезвычайно обрадуется встрече с тобой.
– Он обещал простить, если я выслежу, кто придет за нашими сокровищами, – сгоряча брякнул Альбрих, слишком поздно сообразив, что выдал себя.
– Ах, во-от оно что, – протянул Альс. – Уважаемый дверг еще и соглядатайством промышляет? Ну, тогда нам не по пути. Счастливо оставаться и легкой дороги в Кезанкию. Умхийда, кстати, тебе тоже не видать, как своих ушей.
Об Умхийде, некогда похищенном и до сих пор не найденном ожерелье гномской работы, взломщик упомянул совершенно напрасно.
Дверг наклонил лысую голову, гневно заурчал и бросился на Аластора, выставив перед собой нож, словно мясницкий тесак.
– Да провались ты, мелочь приплюснутая! – проорал взломщик, отпрыгивая и замахиваясь на Альбриха единственным оружием, которое оказалось у него в руках – связкой отмычек. – Вот навязался на мою голову!
Под ногами у дверга распахнулся черный провал, обрамленный волнообразно извивающейся узкой лентой золотистого цвета.
Альбрих попытался остановиться, запутался в собственных ногах и с размаху влетел в уготовленную ему западню. Мелькнули подошвы стоптанных сапог, донесся затихающий вопль, наполненный не страхом, а разочарованием неутоленной мести.
Лента сама собой затянулась, связалась кокетливым бантиком и осталась лежать на мостовой.
Ши дополз до исчезнувшей ямы и подобрал ленту. Атласная, гладкая, самая обычная. Воришка безмолвно и вопросительно уставился на слегка оторопевшего Аластора. Тот истерически хихикнул.
– Надо быть поосторожнее в словах, – с трудом произнес взломщик. – Что-то сегодня все мои скверные пожелания сбываются…
– Может, тебе в колдуны податься? – чуть заплетающимся языком предложил Ши, вставая. – Заработаешь уйму кругляшек на уничтожении заклятых врагов.
– Дело не во мне, – Аластор наклонился за оброненной золотой короной. – Дело, мой друг, в вещицах, которые мы таскаем с собой. В тиаре. В ятагане Ар-Гийяда, болтающемся у тебя за плечом. Колдовством, похоже, наделены именно они… Ты по-прежнему хочешь оставить себе эту безделушку? – он протянул Ши загадочные Отмычки.
Воришка, поколебавшись, взял, но вид у него сделался крайне задумчивый. Он надолго замолчал и только у Старой лестницы вдруг окликнул приятеля:
– Альс!
– Чего? – нехотя откликнулся взломщик, размышлявший о чем-то своем.
– Как думаешь, куда угодил Альбрих?
– Представления не имею. Надеюсь, ему там понравится. И не спрашивай, что сталось с Кебрадо. Он, конечно, не самый мой лучший друг, но зла я ему не желаю. Впрочем, он сообразительный – выкрутится.
– Про Эпиналя ты тоже так говорил, – вполголоса заметил Ши. – Впрочем, я о другом. Я решил, как поступить с Отмычками.
– Как же? – заинтересовался Аластор. Воришка тяжко вздохнул:
– Я отнесу их обратно. В храм на Кривоколенной улице. Денька через два. От них, похоже, сплошные неприятности, хотя они очень красивые. Пусть лежат там. Верно?
* * *
Блааургух, один из древнего и теперь немногочисленного племени Демонов-с-Огненными-Би-чами, дремал на берегу лавового озерца глубоко под Кезанкийскими горами. На взгляд человека, Блааургух мало напоминал живое существо, скорее, огромную груду камней, над которой пляшет облачко раскаленных искр. Порой камни приходили в движение, медленно приподнимаясь и доказывая, что Дух Огня еще жив.
Под высокими сводами пещеры, в которой обитал Демон, внезапно зародился истошный, пронзительный визг. Нечто крохотное, вопящее, дергающееся стремительно рухнуло вниз и смачно шлепнулось шагах в пяти от морды Огненного Духа. Блааургух нехотя приподнял веко – словно замшелый камень вопреки законам природы покатился не вниз, а вверх по склону, открыв узкую трещину, наполненную пламенем – и взглянул на незваного гостя.
Пришлец был мал ростом, бородат, лысоват, разгневан, напуган, и, вне всякого сомнения, относился к двергам. С этим народом у Подгорных Духов шла давняя вражда, причины и истоки коей уходили аж в Изначальные времена. Гномы, разумеется, не могли силой одолеть сородичей Блааургуха, однако быстро выяснили, что соседство с постоянно грохочущими кузнями и оживленными поселениями рудознатцев для Порождений Огня невыносимо. Огненные Духи разрушали гномские обиталища – на месте погибших немедля возникали новые, еще больше и шумнее.
