Как только это случилось, их отец с головой окунулся в бутылку, и за несколько дней до начала революции скончался от передозировки алкоголя в крови. Через два года после этого Лиза, сестра Влада, которая была младше него на четыре года, вышла замуж и уехала на Дальний Восток, практически прекратив общение с родными, а мать Влада вновь вышла замуж, забрала Дмитрия, которому было всего тринадцать лет, и уехала на север, оставив Влада здесь, в Нижнем Новгороде. С тех пор в городе не осталось никого из родных Влада, и, отчасти от одиночества, отчасти от тяжелой жизненной драмы, Влад начал употреблять алкоголь. Поначалу он делал это чтобы просто расслабиться, но со временем у него начала вырабатываться зависимость, и теперь уже появилась вполне четкая угроза того, что он может повторить судьбу своего отца…
Меньше, чем через час, Влад наконец доехал до работы. Холодный душ пошел ему на пользу – Влад почти протрезвел, голова уже почти не болела, и он мог здраво мыслить. На здоровую голову, надо сказать, Влад мыслил очень хорошо – он умел моментально усваивать информацию, и довольно быстро находить выход из тяжелых ситуаций. Самой же отличительной его чертой было то, то Влад нисколько не терялся в стрессовых ситуациях, и, когда возникала опасность, Влад быстро находил способ спастись самому и спасти коллег от угрозы здоровью и жизни. С учетом того, что ему и его коллегам часто приходилось заниматься реставрацией памятников и ветхих сооружений, на месте работ иногда происходили обвалы, и каждый раз, когда Влад был на месте, он успевал моментально найти выход из ситуации и защитить себя и остальных. За это Влад заработал огромное уважение среди своих коллег, и уже давно стал вторым лицом после своего начальника, Прохова Семена Ивановича, который был в два раза старше его.
- Ты опоздал! – сказал Владу Прохов, встретив его на входе.
- Всего на шесть минут! – ответил Влад, взглянув на часы. – Семен Иваныч, вы же знаете, что я здесь каждый день задерживаюсь! Что решат какие-то шесть минут?
Прохов взглянул на Влада. Глаза Влада все еще были туманны.
- Ты что, пил? – спросил он.
- Немного, - ответил Влад. – Но на мою работу это не повлияет. Мы, вроде, хотели сегодня этнодеревню восстановить после пожара? Когда выезжаем?
- Никуда ты сегодня не выезжаешь, - ответил Семен. – В здание зайди.
Влад и Семен зашли в здание.
- Поздравляем! – хором поприветствовали Влада и Семена его коллеги.
- Что произошло? – спросил Влад.
- Я ухожу от вас, - ответил Семен. – И переезжаю в Москву. Меня пригласили на должность министра культуры. Поэтому сегодня я последний день нахожусь в этом городе. Завтра я уеду. Ты, как наиболее опытный и уважаемый работник, с понедельника займешь мое место.
- Теперь ясно, - ответил Влад. – Поэтому сегодня мы устраиваем прощание с вами… А есть какая-нибудь вероятность, что вы вернетесь сюда?
- Пока буду министром, скорее всего, нет, - ответил Семен. – А когда меня снимут с должности, наверняка вернусь, но уже буду сидеть дома, на пенсии. Так что, давай, пить завязывай, и продолжай здесь мое дело.
- Как скажите! – улыбнулся Влад.
Хотя Влад и Семен были друзьями, Влад нисколько не огорчился уезду своего друга. Те, кто не знали Влада, могли бы сказать, что его реакция понятна – начальник уезжает, сам он становится начальником, и никто теперь не будет его контролировать. Но те, кто знали Влада, о таком и не подумали бы. Они уже знали, что Влад был бескорыстным человеком, не стремившимся к власти или славе, и не пытающимся накопить богатство. Хотя Влад и был отчасти доволен своим повышением, он понимал, что на него теперь ложится ответственность за всех своих коллег. За Семена Ивановича Влад тоже был рад – он знал его, как отца, и понимал, что Прохов вполне достоин звания министра культуры.
ПЕТР I.
Пока Беляков вместе с учениками находился в полуразваленном лагере, директор школы, Квайс Петр Петрович, отдыхал вместе со своей женой в Сочи, прогуливая, по возможности, все деньги, предназначенные для учеников его школы.
Тринадцатое июня. Утро.
Петр проснулся прежде того, как позвонил будильник. Он уже сидел за кружкой чая и, не сводя взгляд, смотрел на стену.
Наконец зазвенел будильник. Нина выключила его и повернула голову в ту сторону кровати, где еще должен был быть ее муж. Но его там не было. Нина быстро оделась и зашла на кухню.
- Петь, ты когда проснулся? – спросила она.
- Два часа назад, - безразличным голосом ответил Петр.
- В смысле? – удивилась Нина. – Сейчас же еще только семь утра? Зачем ты так рано встал?
- Просто не спалось, - ответил Петр.
- Так, понятно, - сказала Нина. – Что тебя сейчас мучает? Опять из-за этого Белякова переживаешь?
- А ты догадливая, - ответил Петр.
- Слушай, мы уже говорили на эту тему, - сказала Нина. – Он не сдаст тебя. Не посмеет. Пока ему нужны средства на лечение матери, он полностью будет от тебя зависеть. Да и, в конце концов, предложи ему взятку, чтобы он молчал, и забудь про него.
- Нет, не выйдет, - ответил Петр. – Хочешь знать, что будет, если я предложу ему взятку?
- Он будет благодарен и не сдаст тебя, - вздохнула Нина.
- Ошибаешься, - ответил Петр. – Он оплатит лечение матери на несколько месяцев вперед, а сам сразу же побежит к ментам, чтобы заложить меня.
- С чего ты взял, что он станет кусать кормящую руку? – удивилась Нина.
- Потому что ему это внушали с детства, - ответил Петр.
Лицо Нины изменилось.
- Ему внушали кусать кормящую руку? – спросила она.
- Ему внушали бороться с коррупцией, особенно в моем случае! – повысил голос Петр.
Нина на пару секунд задумалась.
- Откуда тебе вообще известна такая информация? – спросила она.
- Все просто, - ответил Петр. – Я навел о нем справки. А точнее о его родителях. И знаешь, что я узнал?
- И что же? – спросила Нина. – Что его отец умер десять лет назад, а мать загремела в больницу? Это?
- Что они оба были детдомовцами, - ответил Петр. – Понимаешь? Причем оба родились в девяностые годы прошлого века. А это было самое коррумпированное время. Сейчас дети у меня живут как цари, по сравнению с тем, что было в девяностых! И знаешь, что стало с начальством их интерната?
- И что? – спросила Нина.
- Они переехали, - ответил Петр. – Спокойно слиняли в другой регион. А детишки, которые были их воспитанниками, выросли, и забыли обо всем. Все забыли, кроме этих двоих. Родители Белякова собрали улики, нашли их в Москве и подали в суд.
- И сколько лет им дали? – спросила Нина.
- Нисколько, - ответил Петр. – Раньше правительство, да и суды тоже, более лояльно относились к коррупции. Они дали судье и прокурору откат, и их оправдали.
