магос. Все стало намного хуже.
Магос Калкс собирался ответить, как вдруг прогремел очередной залп, на этот раз ближе. Техножрец и его охранники уперлись в почву тверже — земля содрогнулась и воздух наполнился пылью.
Когда клубы дыма рассеялись, Калкс схватил солдата за руку.
— Наоборот, — настойчиво прошептал он. — Мы спасены. Вот оно. Правосудие. Теперь эти обезьяны узнают, что случается, если оскверняешь имперский объект. Actiones-secundafidei. Вот так вот!
Он повернулся и засеменил к ступенькам, ведущим на гребень величественной плотины — прочной каменной стены высотой восемьсот метров и длиной полтора километра с грандиозным рядом опорных контрфорсов, выстроенных веером. Дамба преграждала вход в долину, словно божественный кулак. Еще более впечатляющим это строение делали клубки электромагнитной энергии, играющие на ее гребне.
Калкс бурчал себе под нос, с лязгом пробираясь сквозь завалы. Голова шла кругом от масштаба конструкции, за которую он отвечал.
— Окованные сталью, смазанные, связанные с богом с незапамятных времен. Я ни за что не отдам вас в потные лапы этих groti-grosi-животных.
Ступив на гребень плотины, Калкс застыл на месте. Прежнее воодушевление тут же пропало. Когда он входил в бункер, шла ожесточенная битва — теперь он видел лишь беспорядочное бегство. Лавина металлолома сошла на гарнизон магоса, и некогда безупречные ряды скитариев дрогнули, сбитые с толку заразительным бредом, пронесшимся по их рядам. Земляные укрепления были захвачены, зубчатый веер траншей наводнен ксеносами. Его железных ходунов опрокинуло, как деревья, и теперь они тщетно молотили воздух ногами: в них врезались орочьи шагоходы. Большинство гвардейцев Астра Милитарум погибли. Последнюю линию траншей все еще занимали его скитарии в красной форме, но даже их четкий строй был нарушен: загадочная мания толкала воинов бежать под перекрестный огонь или ввязываться в заведомо проигрышные схватки. Зеленокожие затопили почти всю долину своими громоздкими военными машинами, которые выглядели как уродливые ведра с короткими ножками, приводимые в движение паровыми поршнями и ощетинившиеся пушками.
Все из-за проклятия. Это было единственное разумное объяснение тому, что ксеносы брали вверх. Пока бойцы магоса сражались за свой разум и святость, эти вонючие твари воспользовались удобным случаем, чтобы напасть.
— Нет, — твердо произнес Калкс, тряхнув гривой из кабелей. — Этого не должно быть. Я этого не допущу.
— Нас предали, — сказал солдат, указывая на орудийные батареи, расставленные в дотах. Те лежали в руинах: выломанные стены были разбросаны по округе дымящимися камнями.
Калкс зашипел, сообразив, что они взорвались изнутри.
— Это дело рук лексмеханика Балха, — сообщил скитарий. — Вот почему я прервал вашу работу, магос. Он передал врагу все наши протоколы безопасности.
— Балх? — Калкс обмяк, как будто из него выпустили воздух. Он вспомнил лицо старого друга. Мало кому магос доверил бы такую информацию. — Как он мог так поступить со мной?
Солдат покачал головой:
— Он спятил, магос, как и все остальные. Темные силы поглотили его. Он не понимал, что творит. Мы… — Скитарий замялся. — Мы остановили его, но было слишком поздно. Мы нашли отпечатки Балха во всех системах. Он намеревался разрушить дамбу. — Воин посмотрел на море жестоких боевых машин внизу. — Лексмеханик хотел, чтобы эти монстры снесли ее. Хотел…
Техножрец поднял руку, заставляя подчиненного умолкнуть.
— Нет, не хотел. Absolvo injuria. Как ты и сказал, он лишился рассудка. Это был уже не Балх. Нужно почтить память человека, которого мы знали, а не думать о том, что с ним стало. Мы все жертвы этого проклятия.
Калкс собирался сказать что-то еще, когда к шуму добавился новый звук — рев реверсивных двигателей, работающих на прометии. Магос отвлекся от сцены битвы и посмотрел на вершину плотины. Космолет прорвался сквозь разреженный горный воздух, мерцая в собственной тепловой дымке, и спикировал к скалобетонной посадочной площадке, поднимая пыль и заставляя войска рассеяться. Калкс поспешил к кораблю, махнув своим людям следовать за ним.
Когда магос проходил под последней линией обороны плотины, его багровое одеяние окрасилось в синий, поскольку вдоль всего полуторакилометрового края дамбы к металлическим балкам были приварены синекожие жрецы, чьи раздробленные конечности превратили в двадцатиметровые стойки. Эти болтающиеся в воздухе, сплавленные с железом герои были электрожрецами-корпускариями, а потому их усеянная шрамами плоть сияла от постоянной пульсации искусственных молний. Глаза их давно сгорели — растаяли от невероятной мощи, переполняющей тела, ведь вся плотина в настоящий момент держалась за счет их веры. Песнопения жрецов были слышны даже за гулом приземляющегося летательного аппарата. Каждое гордое слово поддерживало строение под ними.
Магос Калкс прошептал благодарственную молитву корпускариям, пробегая мимо них, пристыженный их жертвой, но его взгляд под маской из треснувших линз был по-прежнему прикован к кораблю. Тот приземлился, двигатели заглохли, и с грохотом начал опускаться посадочный трап. Калкс жестом отдал приказ своим людям, и они рассредоточились позади него, готовя оружие.
Когда Калкс приблизился к самолету, пыль улетучилась, и к жрецу вышел колосс в длинной мантии, вырисовывающийся на фоне заходящего солнца.
— Где он? — осведомился новоприбывший, возвышаясь над магосом. Именно ему принадлежал тот самый голос, которым вещала отрубленная голова.
Изучив гиганта, Калкс пришел к выводу, что это Кровавый Ангел. Космодесантник был облачен в полный комплект древних великолепных лат из рельефного керамита, отделанного с таким мастерством, что его владелец мог быть только великим полководцем или флотоводцем. Доспехи имели необычный вид: поверхность напоминала голые мышечные волокна, покрытые слоем лака и отполированные до темно-красного глянца. Впрочем, на этом странности не заканчивались. Хотя Калкс никогда не видел Кровавых Ангелов так близко, внешность их представлялась ему совершенно иной. Бледное лицо воина перед ним казалось изможденным, даже измученным, а его глаза были такими же безжизненными, как и те, в которые Калкс чуть ранее глядел в бункере.
Мозговой процессор Калкса жужжал и щелкал, быстро просеивая информацию об организационной структуре Адептус Астартес. Кровавый Ангел носил длинный церемониальный плащ и богато украшенный меч на бедре, но именно мертвенная бледность в итоге позволила Калксу узнать гостя. Он видел эту живую посмертную маску в бесчисленных пикт-передачах и военных сводках.
— Старший библиарий, — обратился Калкс, отвешивая неуклюжий поклон, будто марионетка. Слухи и мифы проносились в его голове. — Мефистон-эксцельсус. Dominus-a-mortis [1]. Это… это честь для меня, — выдавил он.
Мефистон посмотрел мимо него на сеть укреплений, зданий Администратума и исследовательских станций, раскинувшуюся позади плотины, а затем что-то пробормотал.
Калкс непонимающе завертел головой. Мефистон говорил тихо, используя смесь диалектов, настолько устаревших, что Калкс не мог понять ни слова.
Когда Мефистон уставился на Калкса, магос осознал свою ошибку. Глаза Кровавого Ангела были зафиксированы в одной точке, а не мертвы. То были глаза страдающего бессонницей
