и на навигационном экране тут же замигала проснувшаяся настройка.
Мы с Мличем кинулись к пульту. Навигационная программа просканировала полигон и…
Один, два… Четыре патрульных. «Райот»…
Алайских кораблей на полигоне не было!
— Смылись, ёшкины дети! — Келли икнул и покрепче обнял бутыль.
Нос у зампотеха сиял, когда он выполнял то, что было положено сделать эвакуированному медиком дежурному. Включал в навигаторской ближнюю связь.
Вызывала «Верона». Там был улыбающийся Рос, изъявивший желание срочно занять своё законное место в огневом кармане.
Его улыбка насторожила меня. Улыбающийся ни с того ни с сего Рос — дело нечастое и нечистое.
Однако додумать эту мысль я не успел — долгая связь тоже заработала.
Тут же с полуслова к нам начал ломиться Мерис, но попал в канал новостей, вызвал наводку, и вместо генеральского голоса динамики пафосно проблеяли:
— «…Э-лай не будет первым развязывать войны. Однако мы не исключаем нанесение упреждающего удара, если наши враги проявят агрессию», — так заявил военный советник, подчеркнув при этом, что Империя не может даже представить, каким масштабным и всеобъемлющим будет ответ Э-лая. Он станет прелюдией к гибели мирового неравновесия сил…
Мы переглянулись. Заявление было сделано в сугубо алайском духе: мол, вы нас не трогайте, а то мы вам та-ак превентивно врежем — тут же и окочуритесь.
— …и Хэдову мать!.. — ворвался в навигаторскую голос Мериса, перекрывая поставленный тенорок диктора.
— Абэ, — отозвался я. — То есть… Доброго времени суток, господин генерал.
— Зараза ты эйнитская! — обрадовал меня Мерис.
— Так точно, — согласился я на всякий случай.
— Это кто из вас придумал шантажировать Гхэгэна эйнитами⁈ — продолжал проверять мощность динамиков генерал.
Млич поморщился и чуть прикрутил бушующее начальство.
И тут же прорезалась картинка с перекошенным от гнева и помех лицом Мериса, небритым и бледным.
— Не могу знать, — ответил я уже генеральскому лицу.
— Что значит — не могу? — возбудилось лицо. — Что ты опять несёшь! Что за бардак у тебя тут творится!
Мерис был не один, но кто с ним, я не мог разглядеть, потому отвечал обтекаемо:
— Сам ничего не понимаю, господин генерал.
— Шлюпка — в ангар, — вполголоса скомандовал Млич.
— Что за шлюпка? — удивился я машинально.
— Рос вернулся. С… Э-э… С гостями из храма, как я понимаю, господин капитан. — Млич, напуганный рёвом Мериса, сразу начал меня навеличивать.
— У тебя что, действительно на борту эйниты? — жилка на виске генерала билась, как ручеёк, прыгая по невидимым мне камням. — Сколько⁈
Я пожал плечами:
— Не в курсе пока.
Келли ввел второй канал, и аккурат напротив морды Мериса проявилась голова Локьё.
Всполошились, начальнички. Сдохни мы здесь, вряд ли добились бы подобного интереса.
— Двенадцать, господин капитан, — тихо подсказал Млич, но Локьё услышал.
— Двенадцать эйнитов?
Я понял, кто это мог быть. Тоо не успокоился. Рос привёз наследника и забрал кого-то из несовершеннолетних. Но двенадцать-то зачем?
— Да там одна молодёжь…
Я осёкся. Понял, что сморозил глупость. Сколько раз мне твердили, что сила может только убывать с возрастом. А на пике психический потенциал как раз у 20−40-летних.
Мерис сделал большие глаза, налил себе из длинной бутылки без надписи и залпом выпил.
— И что? — спросил я.
— Да ничего, — в тон мне отозвался до сих пор молчащий Локьё. — Листнуло так… Что листнуло. Вы не просто продавили причинность: на неё слон наступил. Знаешь, кто такой слон?
Я кивнул. Слонов разводили на соседней с нашей ферме — забавные такие тушки с ушами.
— Двенадцать эйнитов, — пробормотал Локьё, провёл рукою по горлу, словно его что-то душило. — Ладно, — выдавил он. — Теперь отходите к краю полигона и не мешайтесь под ногами. Буду договариваться с алайцами, пока они не в себе. Что удастся потом ратифицировать — непонятно, но шанс нужно использовать. А ты, — он посмотрел на меня пристально. — Сиди тихо. Дёрнешься — придушу.
— Алайцами командует генерал из учебников по хаттской войне, Варигой Гхэгэн, — вставил я.
— А то я не знаю! Брысь, я сказал. Сиди тихо!
Я покосился на Мериса, тот кивнул и налил себе ещё, показывая мне свободной рукой, что убивать он меня будет после, сейчас можно пока отключаться.
Келли резво прихлопнул оба канала, а Млич подмигнул мне затёкшим глазом и вывел на обзорный экран трансляцию из ангара.
Я, наверное, брякнул на автомате что-нибудь нехорошее, потому что прелестное светловолосое создание, которое как раз выбиралось из шлюпки, опираясь на руку Роса, подняло глаза к камерам и уставилось на меня.
Лицо девушки заняло всю обзорную панель в навигаторской — автоматика решила, что это важно, — и я услышал сиплый, сдавленный выдох Млича.
Девушка была не просто красива — она превращала мозг в чердак с голубями. Золотистые волосы, голубые с золотом глаза…
— Эт хто? — пробормотал Келли, уже стоявший в дверях и чуть не пропустивший самое главное в сегодняшнем психозе.
— Это Данúни, — отозвался услышавший нас Рос. — Из джангарского храма. Это она предложила донести до алайского флагмана, что у вас на борту эйниты. Мы тут устроили простенькую комбинацию для алайской разведки. «Верона», она же… — Лейтенант отпустил руку пассажирки и принял ещё одну женскую ладошку, чуть более смуглую. — А это — Кераи.
Точно! Ой, я, ташип! «Верона» — никакой не патрульный, это же крейсер разведчиков!
Экран заняло ещё одно девичье лицо. Млич сжал руками виски, видимо, чтобы нейроны через уши не разбежались.
Эту красотку я знал. Мне такие не нравились — слишком бойкие, самоуверенные, яркие. Она и заноза была под стать блестящим каштановым волосам и губам, похожим на вишню.
Кераи была одной из самых эффектных девушек в храме. А вот блондинку я раньше не видел. Но мог поспорить, что выглядит она покруче.
Однако и это было не всё! Рос принял ещё двух девиц, и только потом пошли парни.
Четыре девчонки, одна симпатичней другой! Мама Тёмная, да что же я с ними делать-то буду? Старшие сержанты уже имеют право выбирать, проходить ли им гормональную терапию, не говоря про лейтенантов! Женщина — вообще проблема на корабле, а… А…
— Рот закрой! — шепотом, чтобы не услышали в ангаре, подсказал Млич.
Отыгрался, свинёнок.
— Щас ещё раз кого-то по башке стукну в превентивных целях! — взревел я, и услужливый компьютер снова увеличил лицо заинтересованной моим воплем Данини.
Лицо было скульптурной лепки самой высокой пробы.
Я закрыл ладонью глаза, имитируя головную боль. Рос продался какой-то хэдовой матери и привёз эйнитов. Я не запретил, не подумал. Значит, я и виноват. Хэд…
— Угу, ещё и ему глаз подбей, — прошипел Млич. Он даже в меблок сходить не мог — ситуация требовала постоянного навигаторского контроля, пусть и одним глазом. — Не притащи он эйнитов, где бы мы сейчас были?
Навигатор понимал, что констатируя мне очевидное — бесит ещё
