каким-нибудь упырем с гнилым ртом и не вытолкает его, полусонного, за дверь. Только немного успокоившись и опустившись на шкуры перед жарким огнем, Коля заметил глубокую багровую рану на лодыжке учтивого хозяина – он намазывал на ногу какое-то снадобье, напоминавшее травяную кашицу, и даже не морщился от боли. У Коли же только от одного этого вида сжималась челюсть.
Незнакомец обладал крепким телосложением и приятными чертами лица. На голове красовалась густая каштановая шевелюра. Одно лишь показалось странным: бегущая в атаку седина, столь не вписывающаяся в общий образ. На нем были просторная белая рубаха и широкие черные штаны. Хозяин позвонил в колокольчик у его ног, и на пороге возник босой юноша с грязными пятками.
– Будь добр, приготовь нашему гостю горячий чай, а то его озябшее сердце скоро разлетится на мелкие осколки.
Вошедший сразу же принялся исполнять просьбу старшего. Подвесив над очагом почерневший чайник, он мигом намешал в глиняной кружке сухих трав. Коля не решался прервать повисшее молчание и, пока закипала вода, лишь наблюдал за тем, как крепкие широкие руки растирают по лодыжке ярко-зеленую мазь.
– Ты увел у Василия оленей? – произнес гость, сам не ожидавший от себя подобной дерзости.
– Увел? – Раненый мужчина приподнял бровь. – Нет, я их не уводил. Они сами за мной пошли.
– Так не бывает.
– Разве ты еще не понял, что в этой жизни бывает все?
– Красть стадо – весьма низкий поступок.
– А повернуться к другу спиной – не это ли настоящая низость?
– Василий не сделал ничего плохого. У совхоза бы увел животных – толку больше бы было.
– Тундровые дети покинут весь род людской, ибо нужды в них больше нет.
– Тебе ли это решать?
– Мне или нет – но явно не разуму человеческому, обремененному умертвляющими желаниями, – вздохнул хозяин. – Однако тебе я предоставлю возможность подумать…
Юноша вручил Коле дымящуюся кружку с отваром. Запутавшийся в словах своего собеседника гость сделал глоток горячего чая. По телу моментально разлилось успокаивающее тепло, мысли прояснились. Усталость исчезла, отпустила и головная боль. Над макушкой мужчины возникло легкое золотое сияние, а его белоснежные одежды засверкали серебром. Коля зажмурился, пытаясь избавиться от возникшего видения; когда разжал веки, оно испарилось.
– Кстати, освободить испуганного оленя из медвежьего капкана – довольно смелый поступок. Спасибо за этот спасительный жест. Нынче ведьмы вконец распоясались.
Коля в недоумении уставился на хозяина хижины.
– Знаешь, а ведь на тебя вся надежда. Да… Только ответь мне лишь на один вопрос: нужна ли тундра людям?
Ну и как Коля мог отвечать за тех, с кем никогда не был настолько близок? Но вспомнив тоскливый взгляд своего деда, уверился в том, что решение очевидно. А еще перед глазами мелькнула рыдающая Елена.
– Для них это все, – произнес он.
– А для тебя?
– А мне больно смотреть в опустевшие от потери глаза близких, ведь они для меня целая жизнь.
– Честный ответ…
Молодой человек замолк, продолжая поглаживать свою ногу. Постепенно зеленая кашица впитывалась в белоснежную кожу, засасывая за собой густую кровь. Вскоре рана и вовсе затянулась.
– Олени вернутся в Ловозерские края, но пойдут лишь за тобой… Ибо только ты сможешь повести драгоценное стадо. Как ты помог тундровым детям, так и они выручат тебя от имени самого Солнца.
– Они вновь придут на ферму?
– Верно. Олени дождутся, пока ты завершишь начатое.
– Начатое?
– Ты же пришел сюда совсем не за оленями…
– Я не могу найти вежу… Почему старый шаман вытолкал меня в чащу?
– Ничего не бывает просто так, дорогой. Искомая дверь совсем близко, доверься себе. А пока не мешало бы и отдохнуть. Будь уверен, здесь надежная охрана. Спи спокойно.
Коля почувствовал, как веки тяжелеют, а тело размягчается. Перед глазами вновь проплыло заманчивое сияние, и голова рухнула на мягкие шкуры. Краем уха он уловил где-то глубоко под хижиной ритмичный стук, который, словно метроном, погружал его в приятный сон. Сон, прекраснее всех предыдущих. Сон, давно забытый беспокойным умом. Сон, в котором так нуждалась измотанная душа. Сон пустой. Темный и глубокий, как мерцающие глаза Мяндаша. Как озеро, посреди которого Коля так долго искал родного и любимого человека.
Неизвестно, сколько бы Коля провалялся в объятиях дурманящей истомы, если бы не мальчишка, вытащивший его из зияющей пропасти забытья.
– Да просыпайся уже! – расталкивал тот спящего гостя.
Коля нехотя открыл глаза, медленно соображая, где находится. Ему казалось, будто его тело и душа на какое-то время разобщились, чтобы отдохнуть друг от друга и вновь осознать обоюдную необходимость воссоединения. Вскоре он опять обрел ясность ума. Все-таки настолько хорошо он себя давно не ощущал.
– Тебе нельзя здесь так долго оставаться! – с широко раскрытыми глазами воскликнул мальчик.
– Сколько времени прошло?
– Тринадцать лунных шагов к востоку.
Коля в недоумении нахмурил брови, но решил не вникать в смысл услышанного.
– Мне некуда идти.
– Отец велел передать тебе, чтоб ты перестал распускать нюни и нашел наконец выход! Ты не о том думаешь! И вот. – Мальчик протянул гостю заостренный олений рог. – Оружие сильнейших воинов! Я и то уже в боях участвовал, не то что ты!
– Да какие твои годы!
– Миллионы лунных шагов к востоку! – с гордостью воскликнул парнишка.
Коля по-доброму усмехнулся. Счастливый народ – эти тундровые братья! Благословленные хранители бесценного сокровища.
– Отец велел прибрать вежу! А ну-ка уходи, не мешай! Он скоро вернется с охоты, разозлится, и вот тогда придется снова в горы убегать! А там сейчас ой как ветрено!
Мальчик схватил длинный голик, больше его самого, и принялся гнать засидевшегося гостя за порог, топая голыми пятками по дощатому полу. Выставленный за дверь Коля вновь оказался посреди темной чащи, а отдалившаяся на тринадцать шагов луна уставилась на него пристальным глазом. Заблудившийся путник уже давным-давно забыл, когда он в последний раз видел солнце. Неужели он всякий раз упускал согревающие лучи, валяясь где-нибудь в подземелье или отсыпаясь в скромной хижине?
Коля посмотрел по сторонам: ему в затылок снова дышало удручающее одиночество. Ни оленей, ни вежи за спиной. Все исчезло, словно дым после жаркого колдовского костра. Лишь запущенная в карман рука сжимала необычный подарок. В голове промелькнула мысль о его полнейшей пустяковости. Но в этой безделушке было столько тепла, сколько ни в одном блестящем конверте с гладкими купюрами.
И что оставалось теперь? У острова имелся собственный хитроумный план развития событий. Тут тебе никаких правил и принципов. Броди себе по чаще – и может, на кого наткнешься. Как никогда, Коле хотелось посмотреть в глаза своему осунувшемуся старику и рассказать про прекрасные волны северного сияния, уносящие полные любви и сострадания
