– Вам очень повезло с дорогой, потому и расслабились. На тёмном пути так бы не вышло. Но всё же я убедительно призываю помнить, что смерть здесь настоящая.
Приш едва не задохнулся от возмущения: ничего себе, лёгкий путь! Столько потерь и печальных историй. Он до сих пор в себя прийти не может после случая с Хармой. Её лицо постоянно стоит перед глазами. Даже про родных и Алису он меньше думает. И ничего не изменить! А этот демон утверждает, что им повезло. Как он может?!
Пришу хотелось высказать всё это, но Хранитель шагнул и обернулся лисицей. Хухэ возмущённо затявкал. Но лиса лишь махнула хвостом и убежала.
Глава 32. Дерево с дарами
Путники переместились. Вокруг на многие мили расползлась степь: безбрежное море высохшей травы с редкими кривыми деревцами. Трава выросла выше головы, и идти сквозь неё было сложно: казалось, что легко заблудишься. Глеб поёжился: вот так идёшь, идёшь, а потом – раз, и на тебя рысь выпрыгнет. Или лев. Или неведомый зверь.
Неясно, кто тут водится и куда путников занесло. Лишь виднеется небо над головой и толстые облака – как набитые пухом подушки. Совсем скоро они порвутся, и оттуда полетят белые мухи.
Вдали послышалось ржание. Надо же! Похоже, лошади пасутся. А не видно, если только подпрыгнуть. Глеб так и поступил, но разглядел лишь тёмно-рыжие головы – лошадки ростом не отличались. Хотелось вскочить на них и помчаться к радуге. Всё быстрее, чем пешком. Интересно, сколько же путникам осталось идти? День, два или месяц?
Хорошо, что на несколько дней решён вопрос с провизией и водой. Можно об этом не думать. И небольшой запас газа остался – с дровами здесь плохо, а пока горелка выручит. Хотя хочется нормальной жизни: выпить чай с тортом в уютном кафе, да даже дома с абрикосовым вареньем – и то лучше, чем просто воду. Пиццу заказать или суши. Когда Глеб вернётся, первым делом в бассейн залезет, а потом пойдёт и наестся до отвала всего, чего пожелает.
Пятый день в степи – совсем не смешно. Иногда кажется, что путники здесь и останутся, утонут в рыжем море, колышущемся от ветра. Главная проблема – холодные ночи, да и днём уже прохладно. Горелку пришлось оставить – газ кончился. Мёнгере снова начала подкашливать, поэтому Глеб поделился лекарствами. Только бы не перешло в бронхит или пневмонию. Настроения никакого, даже разговаривать не хотелось. Наоборот, Глеб едва сдерживался, чтобы не сорваться. Бесило всё. Особенно невозможность видеть, что вокруг. Лишь иногда залезал на дерево и обозревал окрестности: сплошные заросли. Может, они и не дойдут до радуги?
Темнело рано – похоже, здесь уже наступил златник. Почему-то время в дороге прыгало, и путники давно потеряли счёт дням. Ближе к вечеру началась морось, и Глеб решил: хватит на сегодня. Лучше они разобьют палатку и отдохнут. Хотелось поджечь траву, чтобы очистить землю. Лишь понимание, что погибнет всё живое, не успевшее убежать, останавливало его от опрометчивого поступка.
В забор они чуть не врезались. Глеб едва нос не разбил, когда перед путниками выросла ограда – за травой её было невозможно различить. Чуть выше человеческого роста, построенная из поперечных жердин. А за ней находилось кукурузное поле, высокие стебли ломились от тяжёлых початков. Еда! А ещё посреди поля росло раскидистое дерево, его ветви распростёрлись во все стороны. Глеб перемахнул через ограждение и побежал к дереву. Приш нёсся рядом, обгоняя. Мёнгере и Хухэ, как всегда, отстали.
Глеб и Приш вскарабкались на ветви одновременно и только тогда заметили хижину метрах в тридцати.
– Что там? – спросила Мёнгере.
– Дом, – ответил Приш, – и из трубы идёт дым.
Приш с Глебом спустились. Снова люди…
Почему-то радости от встреч с ними не было. Ни разу не обошлось без неприятностей: либо для путников, либо для хозяев. Вот и сейчас: что делать? Обойти или всё же заглянуть в хижину?
Сомнения разрешил запах – из дома пахло свежевыпеченным хлебом. Глеб сам не понял, как ноги понесли его к дому. В голове вертелось, что раз судьба приготовила испытания, то глупо бегать от них. Но на самом деле им, как и остальными, управлял желудок: с утра доели последнюю копчёную рыбу и допили воду, и теперь желудок пел жалобные песни.
Они помялись возле рассохшегося крыльца, сквозь ступени которого пророс подорожник. Изучили серые брёвна, между которыми торчал мох. Наверное, долго бы собирались с духом, если бы дверь не открылась и на пороге не возникла старушка. Как с картинки: пухленькая, в белом чепчике и фартуке поверх длинного платья.
– Ну что стоите, не проходите? – строго спросила она. – Не думала, что ко мне такие стеснительные гости заявятся.
Хухэ первым вскарабкался на крыльцо и обнюхал подол старушки. Чихнул и зашёл в дом. Глеб ободрился: хороший знак! Все последовали за фенеком. Показалось или так и было изначально, но дом словно помолодел: брёвна потемнели, точно их только вчера срубили в лесу, запахло смолой. И повеяло ароматом пирогов. Старушка повела путников сразу на кухню.
– Перекусите для начала, а потом баньку истоплю.
Глеб оживился: баня – это классно. В степи воду экономили, не до мытья было. Да и одежду неплохо бы постирать, а то скоро пованивать начнёт.
Посреди кухни стояла печь. Старушка открыла заслонку и проверила.
– А пироги как раз и готовы, как знали, что гости придут, – с этими словами она достала противень.
Глеб втянул воздух и чуть не застонал: как же хотелось есть. Старушка разрезала брусничный пирог и разлила парное молоко по кружкам.
– Приятного аппетита, – пожелала она. – Как наедитесь, расскажете, как вас зовут. А ко мне можете обращаться тётушка Кэт.
Она и походила на кошку: старую и мудрую. Которая может исчезнуть в закрытой квартире на сутки, а потом возникнуть из ниоткуда. Всё дело в глазах: они были вне возраста. Такой взгляд мог принадлежать сфинксу, а не женщине. Оно и понятно: сфинксы – большие кошки. Да и откуда взяться обычной старушке посреди степи? Ясно, что здесь какая-то тайна. Только спрашивать не хотелось.
После бани потянуло в сон – очень уж они устали. Хорошо, что хозяйка сама вызвалась перестирать одежду, пообещав, что к утру высохнет. Глеб от души зевнул, но тётушка Кэт спросила:
– Неужто и сегодня караулить ночью не будете? Вас же учили не доверять незнакомцам.
Сон как рукой смахнуло. Глеб насторожился: может, это Хранитель пути, поменявший обличье?
– Нет, – замотала головой тётушка Кэт, – я не демон. И не имею никакого отношения к Хаосу.
– А кто же вы? – спросил Приш, давясь пирогом.
Тётушка улыбнулась:
– Я скажу, и вы поверите? Правда?
Глеб почувствовал раздражение: что она к ним прицепилась? Намекает, что они идиоты, раз все
