С минуту новоиспеченные сталкеры пытались совладать с собой. Первым от пережитого потрясения оправился Пашка.
– Ты как? В порядке? – хлопнул он друга по плечу.
Кузьма чуть наклонил голову вперед, что, по-видимому, означало «да».
– И у меня все пучком, – радостно пробубнил Пашка. – Здорово здесь. Гораздо лучше, чем в убежище. Правда?
Кузьма снова кивнул, но, как показалось Пашке, сделал это не так уверенно, как в первый раз. Шульгин заметил, как один из охраняющих ветряки сталкеров поднял над головой руку в приветственном жесте, и помахал в ответ. Кузьма не сразу сообразил, с чего вдруг Паштет машет затянутой в трехпалую рукавицу ладонью. Когда до него дошло, он тоже поприветствовал бойца, несущего вахту возле похожего на картечницу Гатлинга самодельного пулемета, и заставил себя идти к проходной.
Он надеялся, что стоит сделать несколько шагов, как паническая атака пойдет на спад. Так и вышло. Вот только победа над собой досталась титаническими усилиями. Сердце бухало в груди кузнечным молотом, перед глазами плавала розовая пелена, ноги казались отлитыми из свинца, а волосы намокли от пота, отчего жутко чесалась кожа головы под плотной резиной, равно как и влажное от испарины лицо. Кузьма даже поприжимал пальцами маску противогаза, чтобы хоть как-то унять неприятный зуд.
За воротами проходной Кузьме стало лучше. Организм справился со стрессом. Теперь только слабость в ногах да мокрое на спине, в паху и под мышками нательное белье напоминали о недавно пережитом потрясении.
– Ну и куда теперь? – Пашка смотрел на друга, прижимая арбалет к груди обеими руками.
Кузьма помнил наизусть нарисованный Грибом маршрут. Да и чего там запоминать? Все просто, как дважды два. Вниз по горке до перекрестка и направо до танка в начале проспекта. А оттуда и до стадиона рукой подать.
За месяц до предстоящего испытания Кузьма случайно обнаружил в бумагах отчима старую, замызганную по краям и затертую на сгибах карту Кирова. Целую неделю парень тайком от Зубра изучал схему города, запоминая названия улиц и их расположение. Накладывая запечатленные в памяти сведения на местность, Кузьма подумал, что можно было бы срезать путь напрямки. Надо было всего-то перейти через дорогу с ржавеющими на ней машинами и удалиться во дворы.
Усилием воли Кузьма выкинул из головы заманчивую мысль. Он не боялся заблудиться среди домов, его пугала возможность столкнуться с мутантами нос к носу. Стрелометы у новичков были не столь мощными, как те же пневмоарбалеты или купленные у «металлургов» самопалы. Будь у парней при себе такое оружие, тогда другое дело, а сейчас лучше было все-таки не рисковать и придерживаться первоначального плана.
– Вниз до перекрестка, – Кузьма рукой показал направление и первым зашагал навстречу неизведанному.
Каждый шаг юных сталкеров поднимал с асфальта серые клубящиеся облачка. Пыль была здесь повсюду. Дорога, стены и окна домов, машины с грязными стеклами и похожими на выколотые глаза разбитыми фарами, деревья с жесткими, будто вырезанными из жести листьями, – все покрывал толстый слой радиоактивной пыли. Косые строчки следов, от едва различимых до заметных издалека, делали серую скатерть похожей на древнюю летопись. Только вот вместо букв она хранила в себе отпечатки чьих-то ног, причем не только человеческих.
Счетчик Гейгера бодро застрекотал, реагируя на возросший фон. Сперва Кузьма не понял, в чем дело, и сошел с тротуара на проезжую часть, полагая, что впереди находится локальное пятно радиационного загрязнения.
Он слышал рассказы о локалках от бывалых сталкеров и не только с их слов знал, как это опасно. Пару лет назад мимо играющих в коридоре подле лазарета пацанов двое крепких парней протащили под руки харкающего кровью бледного человека. Мальчишки бросились за ними вдогонку, но Знахарь прогнал их куда подальше от своей вотчины, перед тем веля сталкерам отнести больного в дальний угол. Так тот и умер в отгороженном застиранными простынями уголке. Сгорел за пару дней в страшной лихорадке, лишившись перед этим почти всех волос и зубов. Чуть позже один из приятелей шепнул Кузьме по секрету, что у того бедолаги не вовремя сели батарейки в дозиметре, вот он и вляпался в локальное пятно.
Кузьма не горел желанием умереть от лучевой болезни, потому и решил обойти опасный участок стороной. Лишь после того, как он пересек улицу по диагонали, старясь держаться подальше от фонящих машин, до него дошло, что никакой локалки нет и в помине. Всему виной треклятая пыль. Потревоженная шагами, она плавала в воздухе и оседала тонким серым налетом на комбинезонах, заставляя счетчики сходить с ума.
Остаток пути до стадиона прошел без приключений, если не считать заминку возле старой «тридцатьчетверки». Пашка ничего не знал о разговоре с Груздевым и почти слово в слово повторил идею товарища.
– Ничего не выйдет, – помотал головой Кузьма. – Танк не на ходу.
– С чего ты взял? – удивился Паштет.
– Так тебе и поставили посреди города боеспособную машину. Наверняка из него не только двигатель убрали и пушку привели в полную негодность, но и все люки заварили, чтоб у таких, как ты, соблазна не возникло в войнушку поиграть.
– А че сразу я-то? Я о нашем убежище беспокоюсь. Представляешь, как было бы классно, будь у нас такое оружие.
Кузьма даже не вспомнил, что недавно говорил то же самое. Сейчас его прям распирало изнутри от осознания превосходства над Пашкой, ведь он знал то, о чем его товарищу было невдомек. Он покачал головой и сказал снисходительным тоном, правда, из-под противогаза все равно донесся приглушенный бубнеж:
– Думаешь, один такой умный? Да пойми же ты, дурачок, будь этот танк исправный, его бы здесь не было.
– Чего обзываешься? – Пашка обиженно запыхтел. – Я тебя дураком не называл.
– Ну так и я не со зла ляпнул, просто к слову пришлось. Ща я тебе докажу, как ты заблуждаешься.
Кузьма направился к наклонному постаменту, поднялся по нему до железной махины, залез на броню и попробовал открыть башенные люки. Бесполезно, те даже не шелохнулись.
– Ну что, убедился? – спросил он, вернувшись обратно.
– Это ничего не доказывает, – упрямо сказал Пашка. – Люки могли приржаветь.
Кузьма махнул рукой, дескать, пес с тобой, обалдуем таким, и зашагал прочь от памятника через проспект.
Нужный дом находился за превратившимся в небольшой парк стадионом. Деревья и кустарники росли на игровом поле, беговых дорожках и трибунах. Даже на плоской крыше поднятого высоко над землей игрового табло торчало несколько тощих веточек. Пройти к зданию можно было напрямки через стадион, благо неизвестно кем сломанный забор давал такую возможность. И хотя соблазн сократить путь был велик, подростки решили не рисковать понапрасну.
Вблизи от стадиона дозиметры усилили предупреждающий стрекот, но вовсе не боязнь получить избыточную дозу радиации заставила ребят дать кругаля. Сквозь прорехи в листве то и дело мелькали покрытые коричневой шерстью тела. Кто там обосновался на стадионе, ни Кузьма, ни тем более Пашка не знали, зато они наизусть помнили основополагающие правила выживания в жестоком для людей мире. Одно из них требовало избегать ненужных встреч с мутантами. Именно по этой причине юные сталкеры двинулись в обход стадиона.
Недалеко от нужной пятиэтажки Кузьма испытал приступ панической тревоги. Сначала ему показалось, что так подсознание отреагировало на приближающийся припадок, и сильно перепугался. Кроме Зубра и Знахаря, никто не знал о недуге подростка. С медикаментами и так было туго, чтобы тратить их на выродков, как в убежище называли не только мутантов, но и людей с серьезными отклонениями здоровья.
Прошло какое-то время, прежде чем Кузьма вспомнил, что выпил таблетку перед тем, как отправиться на поверхность. Это помогло немного успокоиться, но вскоре его накрыло новой волной паники. Камуфляж и нательное белье давно были влажными, теперь же надетая под защитный комбинезон одежда и вовсе показалась Кузьме насквозь промокшей от пота.
