на них, на эти юные лица со светлыми мыслями. Способность увидеть то, что не каждый мог увидеть, давала ей возможность познать маленькие радости.
Подсматривать за светлыми волнами было гораздо приятней, чем работать в магазине, когда нужно было видеть волны людей взрослых и не всегда приятных.
Наконец часы прошли, и она вышла на улицу. На парковке не было видно шевроле. Слегка встревоженная она обернулась. Чуть поодаль, почти у остановки она заметила серый седан с номером 391. Я стоял рядом и показал ей большой палец. Она подошла ко мне быстрым шагом и заметила.
– Другая машина.
– Чтобы ездить сюда каждый день, придется брать эту. Чтобы студенты не цепляли вопросами. – Открыв ей дверь и заметив, какая тяжелая была ее сумка, я вернулся на свое место. – Куда поедем?
– Домой. Хочется покушать.
– Может быть в ресторан. – Вряд ли у нее дома было мясо поджаренное с косточкой или шашлык.
– Хочется домой. Я как-то не желаю в кафе. – Она устало опустила голову и выглядела уставшей.
И мы поехали. Поели то, что приготовила она.
На столе стояли тарелки с остатками еды. Новые бокалы, старые привычки. Я устал и попросился на диван.
– Диван все тот же, иди. – Нина убиралась и я просто свалился в сон.
Было уже поздно, и Нина разбудила меня, сказала, что мой телефон звонил несколько раз. Я удивился, что ничего не слышал. Я уехал домой и вновь упал спать, так тянуло меня в сон.
Я видел странный сон.
Во сне я пытался открыть дверь в мире Альтаира.
Замок подавался, но с трудом. Нина и Жангир ушли гулять. Кажется она собиралась к синсетам и он с ней за компанию. Альтаир не появлялся сегодня и мне оставалось свободно выбрать какому развлечению отдать предпочтение. Я рылся в шкафу, который был встроен в стену и вдруг заметил замок на внутренней стене шкафа. Это было очень странно и по этому я попытался открыть его. Сначала я нашел пару шпилек Нины и пробовал открыть ими. "Не вышло так не вышло, подойдем с другой стороны, – подумал я". Когда нет шпилек, то помогут скрепки. Их не было, но я нашел вилку. Она оказалась слишком толстой. Наконец я нашел тонкий стилус, которым можно было писать по экранам, и воткнул его в замок. К моему удивлению замок отреагировал на стилус.
Он вывалился наружу, и передо мной показалась округлая дыра в стене шкафа. Оттуда шел свет и я приник к отверстию.
Мужчина брюнет в очках, волосы зачесаны назад, держал руки перед собой. Этими руками перед собой на уровне ремня брюк он держал пучок светлых волос. Посмотрев ниже я увидел, что волосы принадлежат блондинке со светлым лицом. Она была худая, в платье и на коленях. Между ними стоял низкий квадратный стол небольших размеров. Он что-то говорил задумчивым голосом, будто вспоминая что-то.
– А помнишь те стихи, из пятидесятых?
– Нет, не помню, – устало сказала она.
– А помнишь те стихи, я тебе еще читал их.
– Нет, не помню. – Казалось ей было очень жаль, что она не помнит их.
– А помнишь стихи из той книги, их было по три на странице, ну вспомни и прочитай мне.
– Помню, как там. – И она начала читать, она прочла две строки странных, не в рифму стихов и замолчала.
– Не помнишь дальше?
– Нет. – Она замялась и он отпустил ее.
Она села на ковер и спросила.
– Как ты думаешь, он услышал нас?
– Не уверен. Доктор сказал читать то, что мы помним оба. А мы так и не вспомнили ничего.
Что это было. Ритуал или лечение. Пара или какие-то неведомые мне игры.
– Ладно, давай попробуем по другому.
И она встала, а он наоборот сел на ковер. Она встала так, чтобы между ними опять был столик и поставила свои руки у него над головой.
В этот момент у меня как назло зачесался лоб. Потом уши. И потом спина. Мне пришлось разогнуться и почесаться. В этот момент я вновь нагнулся в отверстию. И тут же отпрянул. На меня смотрел карий глаз той самой женщины. Увидев меня, она вскрикнула и подбежала к мужу.
– Он услышал, он услышал. Теперь мы можем просить у него что захотим.
Он тут же начал вставать и это у него получилось с трудом, так тяжело было ему, что это вызывало желание пойти в фитнес-клуб, чтобы вновь привести себя в форму.
– Я иду, – кричал он в паузах.
Я оказался в каком-то дурацком положении. С одной стороны быть тем кто кому-то очень нужен, несомненно приятно. С другой стороны непонятно, что они имели в виду под просить все что захочешь. Я посчитал, что момент закрыть отверстие замком, который валялся неподалеку еще не пропущен. Так что я просто нащупал его рукой и продолжал смотреть. Оба глаза смотрели теперь на меня. Светло-карий одна радужка и темно-карий вторая радужка.
– Ты пришел, – сказала, наконец, женщина.
Я проснулся. Мне не спалось после такого.
Наступило утро.
Раздался звонок в дверь.
Она открыла дверь. Я стоял перед дверью.
– Что вы видели сегодня утром?
– Тебя.
Волна недоверия смешанная с чувством ученого, который действует ради науки, навалилась на меня и я едва смог отогнать ее пенные объятия.
Она отошла на кухню, и у меня было немного минут, чтобы прийти в спокойное состояние и закрыть замок на двери.
– Что там нового? – Спросила она.
– Ничего особенного, – ответил я, кидая журналы на тумбу рядом.
– Как, совсем?
– Ну, почти. Ты поедешь на работу? – Спросил я.
– Да. Хотя мне трудно сегодня. – Нина потерла руку у запястья. На ней был большой синяк.
Я прищурил глаза. В чем тут дело. Хотел бы я знать. Но чтобы узнать мне нужно будет задать вопросы в правильном месте. И оно это место было не здесь.
Подождем. У меня, кстати, почасовая оплата.
– Сколько у нас времени?
Похоже, сегодня вопросы решила задавать она.
– До следующей пары у тебя один час. Свободных минут тридцать.
Она ушла собираться, а я просто решил поваляться на диване. Не успел я прилечь, как тут же меня обдало волной мужского одеколона. Какого я не знал, но точно был уверен в одном. На этом диване была какая-то мужская фигура, несомненно, знавшая основы гигиены и усиленно пользующаяся одеколоном. Хм. Я принял вертикальную позу, брезгуя лежать на грязной подушке.
В конце концов, я не вытерпел и спросил Нину, когда она вошла.
– Здесь какой-то странный воздух.
– Да? – Почти натурально удивилась она.
– Да.
