вас, но обещаю все исправить. В следующий раз, когда мы встретимся, я расскажу вам о том, что я смог искупить свою вину. В этом мне поможет Хикаро. Вы его не знаете, но он хороший человек.
Соно посмотрел налево, туда, где сидел Тэмишо.
– А еще ты ни за что мне не поверишь, но мне нравится девушка. Ее зовут Юриэль. Красивое имя, правда?
Ниджай представил одобрительные голоса родителей и смех друга, который сразу бы застыдил его.
– Она особенная. Рядом с ней я как будто живу. Мир становится другим, и я меняюсь тоже. – Соно посмотрел направо. – Вы бы точно нашли с ней общий язык, мам. Но я боюсь ей сказать. Боюсь все испортить. Поэтому не проси меня вас познакомить.
Ниджай улыбнулся, достав из мешка бобовый пряник.
– Это тебе передал маленький мальчик Кэто. Поэтому, если встретишь его маму на небесах, передай ей спасибо.
Соно разломал пряник на четыре неравные части. Положив их каждому на ткань, он оставил себе самый маленький кусочек.
– Я знаю, мам. Ты всегда делишь еду поровну. И не ругайся, я не голодный, наемся и этим. Это вы кушайте побольше.
Он откусил пряник. Силясь проглотить его, он пытался подавить ком в горле. И все-таки, не сдержавшись, ниджай дал волю чувствам.
– Мне так вас не хватает. – Сквозь слезы давился пряником Соно. – Я так сильно скучаю… Так сильно…
Соно ушел на рассвете. Последний раз навестив столицу, прогулялся по пустынным улицам. Люди все еще сидели в закрытых домах и ждали, когда рётоку разрешат им выйти. Ниджаю очень хотелось заглянуть в свой старый дом: узнать, живет ли там кто-то или же он пустует. Хотелось навестить отца Тэмишо, но совесть не позволяла. Он больше не может жить прошлым, ведь пообещал все изменить. В следующий раз Соно придет сюда свободным и счастливым человеком.
В клан он вернулся спустя несколько дней. Хикаро верно ждал его и, выслушав рассказ, похвалил за смелость. Юри же, радуясь арасийским сладостям, обняла Соно и даже согласилась сделать ему массаж спины. Но только сбор на горе омрачил все это. Наемники привели пятерых украденных детей, среди которых ниджай увидел Кэто. Мальчик умолял вернуть его бабушке, звал на помощь и кричал, пока катана не перерезала ему горло. Ренрис был не в духе и убил в тот день всех, даже не предложив им место в клане. Тогда сердце Соно загорелось яростью и желанием истребить проклятый «Или».
Соно зашел внутрь своей комнаты. Ветер завывал через открытое окно, а изо рта вылетал теплый пар. Кажется, ничто не помогло бы согреть это место. Поежившись от колючего холода, ниджай осмотрел сундук. И, увидев, что в нем лежали теплые вещи, Соно тут же надел их. Закинув дров в жаровню у кровати, он разжег очаг и вышел из комнаты, надеясь, что, вернувшись, ощутит тепло.
Соно оказался в коридоре. Таком же деревянном, как и весь Аскарский дом. И таком же пустом. Лишь из незакрытой двери соседней комнаты доносился шорох.
– Тебе помочь? – Он тихо шагнул внутрь.
Юри, испугавшись, упала на пол рядом с жаровней, которую пыталась разжечь, и, засмеявшись, встала.
– Да. – Сиаф передала ему спички. – Я знала, что ты придешь.
Она села на кровать и обернулась меховым плащом. Соно подвинул жаровню ближе к ее ногам и, помешав кочергой угли, кинул внутрь зажженную щепку. Он дул на угли и ждал, когда же вспыхнет пламя. Медлил в надежде, что кто-то из них наберется смелости первым заговорить. Юри, болтая в воздухе ногами, смотрела в окно на падающие хлопья снега и горы, виднеющиеся вдали, а ниджай – на нее, дрожащую от холода, с раскрасневшимися носом и щеками. Соно подошел к сундуку, но, открыв его, не нашел шарфа. Лишь легкую одежду для сна и меховые перчатки. Такие же, какие носили все аха и сам Атернай.
– Ты замерзла. – Ниджай подошел к Юри и, взяв ее руки в свои, попытался согреть их горячим дыханием.
В жаровне трещали угли, а разгорающиеся деревяшки наполняли комнату теплом. Соно надел на руки Юри перчатки и, сняв с себя шарф, накинул на ее шею.
– А ты?
– Я уже согрелся, – соврал он.
Стоило оголить шею, как по ней побежали мурашки. Соно наклонился к жаровне и, перемешивая угли, протянул руки к огню.
– Соно… – наконец начала Юриэль.
Ниджай поднял на нее глаза.
– Мы перестали с тобой разговаривать. Я чувствую, будто… Будто мы отдаляемся друг от друга.
Она перестала болтать ногами, а с лица сошла улыбка. Нахмурившись, Юри ждала, что Соно возразит, но он молчал. Он тоже чувствовал эту пропасть и понимал: рано или поздно их пути разойдутся. Лучше подготовиться сейчас, чем потом увидеть Юриэль, скрывающуюся за горизонтом.
– Значит, я права. – Она тоже хорошо знала Соно. – Значит… Это начало конца?
Соно молча посмотрел на нее. Она быстро дышала, а в глазах ее мерцало пламя, которое ниджай не хотел тушить своими неаккуратно сказанными словами.
– Я всегда буду с тобой, Юри. Ты все еще можешь мне доверять.
– Ты считаешь, что этого достаточно?
– А разве нет?
Сиаф вскочила с кровати, скинув с плеч накидку.
– Нет, Соно. Почему ты этого не понимаешь?!
Ниджай тоже встал и, взяв с кровати покрывало, заботливо накинул на Юри, но она настырно сбросила его на пол.
– Тебе нужно согреться, глупая. – Соно вновь поднял меховой плащ и, положив на плечи сиаф, туго завязал шнурки.
– Почему ты такой? – устало выдохнула Юри.
– Какой?
– Не знаю… Упертый. – Сиаф потерла глаза и вновь села на кровать. – И правильный.
– Это плохо? – Соно взял кочергу и, помешав угли, подул на них.
– Нет… то есть… да… то есть… – замялась Юри. – Ты замечательный. Но мне не хватает тебя. Расскажи: о чем ты думаешь? Поделись своим планом? Давай поговорим с тобой как раньше. – Она коснулась руки Соно. – Пожалуйста.
– Как раньше уже никогда не будет, Юри.
Ниджай знал, что эти слова ранили ее, но он не мог иначе. Она должна отпустить его, и, как бы им ни было сложно, нужно все закончить. Он не хотел больше подвергать ее опасности. Она слишком дорога ему, даже сейчас ее сложно отпустить. Но пока они не поймут, что делать дальше, он будет рядом. Оберегать, пока спит, согревать, когда мерзнет, помогать, если у нее не останется сил бороться.
– Стой. – Юри обняла его со спины, когда ниджай уже подошел к двери. – Не уходи. Побудь со мной еще немного.
– Юри…
– Пожалуйста. Если ты готов со всем покончить, то я нет.
Ее руки сцепились у него на груди. Она сжимала его, боясь отпустить. Но Соно разорвал ее хватку. Он не смог найти в себе силы посмотреть на Юри, поэтому оставил ее одну.
– Твой дар – твое проклятие, – говорили все вокруг.
Юри с детства слышала эти слова, и лишь отец всегда переубеждал ее. Они, гонимые и отвергнутые, странствовали по Арасе в поисках дома. Как бы семья ни пыталась скрыть дар Юри, окружающие рано или поздно узнавали о нем. Маленькая сиаф рассказывала о своих снах другим детям, надеясь предостеречь от беды, но они в страхе убегали к родителям. Никто не слушал ее. Но каждый раз то, о чем она говорила, сбывалось. Тогда люди приходили к их очередному временному пристанищу, закидывали его камнями и, разбивая окна, желали смерти. Винили ее, считая проклятой и грязной посланницей свергнутого олхи. Отец закрывал ей уши, а брат отвлекал, показывая смешные рожицы и странные танцы. Утром Юри с Юстином строили из тех камней замки, а любопытные дети наблюдали за ними через забор. Самые смелые присоединялись к игре, но позже горько плакали, жалея о своем решении. Родители лупили их прутьями и заставляли мыть руки,
