Все. Народ при деле, моментально выволокли из угла несколько тюков и стали вокруг меня кружить, словно акулы.
— Штаны тебе надо широкие. Это гарпунерам обычно в «дудочку» шьют, им много бегать приходится. Тебе же лучше с запасом. Танни пока по башке киянкой не наподдашь, все на палубы прыгать пытаются и за жопу ухватить. Поэтому — с начесом, иначе в синяках домой вернешься.
— И мотню усиленную. Если ухватит, как ей дальше по мужикам ходить?
— Дурак ты старый! Она же баба! Ей откусывать нечего!
Я аккуратно вытянула из жилистых рук обновку, стала примерять. Пока довольные жизнью утырки ржали над моей половой принадлежностью, сбросила с себя всю рабочую робу, осталась в трусах и топике. Натянула брезентуху, поприседала. Отлично. Пусть и охальники, но глаз набит. Нигде не жмет, не давит. По низу пришиты мягкие ленты, чтобы стопу прихватить, и штанина не задиралась. Пояс широченный, на бронзовых крючках. Почти мне под грудь. При этом двигаться не мешает. И материя чем-то пропитана, наверняка воду не пропускает.
— Беру. И между ног прошили знатно, сколько тут слоев? Три? Пусть у меня яиц нет, но не люблю, когда без разрешения туда морду суют. Особенно — рыбью.
Отлично, я им точно утро раскрасила веселыми красками. Ржут, слезы ладошками смахивают. Но о деле не забывают.
Рубаха. Плотная, с широченными рукавами. Манжеты узкие, длинные. Накинула, сверху перчатки с металлической сеткой поверх натянула. Выглядит — будто благородная дама на бал собирается.
— Те, кто давно в море, только этим обходятся. Молодым лучше верхонки еще взять. Смотри — мягонькие, чтобы гарпун не скользил. Но ремкаются быстро. Две-три пары за раз износишь.
— Пять пар хватит?
— На день — да.
— Беру.
Последним выбирали сапоги. Тут старики поделились на две равные команды. Первая пара упорно рекомендовала ботфорты с застежкой под коленом. Типа — в таком и к морскому царю не стыдно. Вторая пара с жаром доказывала, что лучше укороченных говнодавов ничего не придумали. Штаны все равно не промокают, а баба за танни собралась, не за акулами или летучей рыбой. Там да, там дополнительная защита ног очень важна.
Я померяла и те, и другие. В итоге выбрала боты с голенищем до середины икры. С толстенной шершавой подошвой и окованными носками. В таких можно на стройке работать. Если стена на тебя упадет — пальцы целыми останутся.
Напоследок придирчиво выбрала из груды портянок поприличнее, подергала на разрыв, оценила плотность и мягкость материи. Самый маленький и шустрый из стариков засуетился, нырнул под прилавок, вытащил отрез желтой ткани с россыпью цветов:
— Во, от сердца отрываю! Обещал внучке на пеленки, могу тебе уступить!
Я пощупала краешек, ткнула пальцем в серые куски рядом:
— Цена какая будет?
— За ту же уступлю! — скалится довольно. Да, тетка с портянками в цветочек — весь порт ржать будет. Хотя зря он так. Мне предложенный вариант больше понравился. Все же на пеленки ткань берут лучше, чем дерюга, которую пробовала перед этим.
— На две пары получится? Хорошо. Давай раскроим по ноге.
Сдвинула все лишнее, развернула полотнище и «свинорезом» три раза легонько прошлась, стараясь не зацепить сильно прилавок. Готово. Четыре куска. Прямо на месте стала собираться.
Рубашка, в кучу перчатки и пачку верхонок. Штаны, затем портянки и сапоги. Прошлась туда-сюда, попросила:
— На смену рубаху и портки попроще. Чтобы домой не мокрой курицей возвращаться.
— Найдем… Ты, пенек старый, чего скалишься? Видишь, молодая, а мозгами не обижена. Сам сколько раз бороду драл: «ой, продуло вечером, два дня потом отлеживался».
— Это ей подсказали!
— А тебе что подсказывай, что нет — все едино…
Для вещей взяла еще мешок непромокаемый, туда сгрузила необходимое. Потом села на прилавок, потерла ладошки и спросила:
— Торговаться будем или за так отдадите?
И еще на полчаса мы языками зацепились. В итоге мне все за серебряную монету отдали. Еще и извинялись, что больше уступить не могут. Каждого поблагодарила и коротышку отдельно за пеленочки. Обещала зайти, если что еще понадобится.
Теперь по расписанию обед, бутербродами закупиться на завтра и можно начинать рыбацкую карьеру.
* * *
Лодочная сарайка внушала. Не удивительно, что я ее не видела. Цепочка этих строений тянулась вдоль реки, буквально вцепившись в обрывистый берег глухими задними стенами. Если не знать, что сразу за травой-муравой спуск вниз — то прямо на крышу можно шагнуть, разогнавшись. Стены из огромных булдыганов, которые вряд ли тяжеловозы смогут сдвинуть. Совершенно не представляю, чем их сюда волокли и как потом в кладку пристраивали.
— Верх тоже бронирован? — спросила, топая следом за рыбаком. Идуда с веслами на плече неспешно вышагивал первым, показывая дорогу. Тропинки как таковой не было, из восточных Городских ворот полями напрямки к реке и добрались. Или это приток?
— Там плахи в три наката, цепями связаны и штыри вбиты. В наследство досталось, от деда. Они здесь отстроились, на побережье постоянно какая-нибудь дурная зараза на зуб все пробовала.
— Подожди, говоришь — дед? Что, здесь не так давно люди обустроились?
— Лет сто или меньше. Села и фермы в той стороне были. По реке набегами за рыбой ходили. Пытались несколько раз закрепиться поближе, но как шторм — так все бросать приходилось. Потом из-за моря первые варвары пришли, крепость поставили. Перезимовали и бросили, посчитали слишком опасным. Чуть нос наружу высунешь, обязательно на неприятности нарвешься. Но идея понравилась, и капитаны в складчину выкупили рабов со всех островов. Магов пригласили, те полог держали. За двадцать лет Город отстроили, может даже быстрее получилось. Эта лодочная станция с той поры так и стоит. Когда море спокойное — мы из порта на ловлю уходим. Как шторм — так отсюда.
— Рабы… Это сколько же погибло, пока стены не подняли?
— Не очень много. Говорят, каждый двадцатый, может и меньше. Кстати, они все свободу получили, когда на местный берег спустились. Из горожан треть их потомки. Из поселенцев — больше половины. Фермы, шахты, лесопилки. Если на север податься, там каменоломни и горный кряж. Небольшой, но нам хватает. Часть к соседям перебралась, но мало таких. Если ты с морем пожил рядом, оно не отпустит. Нет больше нигде этого простора.
Тут полностью согласна. Мне тоже море нравится все больше. Хотя, завтра в шторм на утлой лодчонке по волнам прыгать. Может, я и передумаю. Хотя попробовать все равно стоит.
Ужинали внутри. Выложили на стол часть припасов, запивали все квасом или его подобием. Внутри сарай не казался уже таким огромным. Большую часть занимала лодка с уложенной мачтой и свернутым парусом. Большая, запросто человек десять в нее поместится. Стоит на ошкуренных бревнах, которые катки заменяют. За закрытыми воротами — желоб с подобием колес. Как объяснил Идуда, одному человеку вполне по силам вытолкать плавсредство на воду. Обратно — канатом затаскивают, наматывая на огромный барабан. Все давно продумано и работает как часы.
— Шторм услышишь — он скоро начнется. Чаще всего именно ночью первые тучи пригоняет. Ближе к утру живность доберется. Пушки начнут греметь. Мы же рассвета подождем, когда ветер стихнет, тогда двинем. Протокой до основного русла, там бриз поймаем и по правой излучине на большую воду.
— Крокодилы уже будут за бортом плескаться?
— Может кто и заявится. Хотя они чаще к вечеру местную мелочь теребить начнут. Как по тростнику все интересное сожрут, так и выше по течению поднимутся. Нам же нужно успеть до обеда основной улов взять. Потом назад.
— Как по реке подниматься станем?
— Мотор у меня в корме стоит и выносной винт. За час управимся. Улов отсортируем, вон в те бочки уложим. Водой речной зальем, солить пока не станем. Переночуем еще раз и обратно. Там я повозки найму, вывезем добытое.
Про то, как рыбу делить, даже не заикнулся, зараза. Но перед сном неожиданно разговорился:
