— Остальное я после ловли дорасскажу. Сейчас про то, что было поначалу… Прошлой осенью ко мне в обед зашла молодая женщина. На лицо необычная, у нас таких и не бывает в гостях. Глаза узкие, лицо белое, волосы черные. Видел ее один раз. Потом только письма передавала.
Хорошее описание. Если в степь сунуться — там всех женщин можно подгрести. Особенно молодых.
— Что хотела?
— Дала адрес. У меня дальняя родня в Песчаном Городе. Попросила туда съездить, весточку сбросить. Вроде как у местного шаха знакомства есть с чужаками. Могут заинтересоваться и купить информацию. Попросила быть очень осторожным. Заплатила золотом, я на эти деньги лодку подремонтировал и снасти новые взял. Монеты с загогулинками, здесь не в ходу.
Порывшись в кошельке, добыла несколько штук. Благо, я девушка богатая, у меня в коллекции полно разного.
— На какие походили?
Перебрав тяжелые кругляши, протянул один:
— Вот такие были.
Юани. Забавно. Китайцев на Конфе мало. И валюта их ценится.
— Съездил к родне?
— Само собой. И письмо ловко властям подсунул. О встрече там дописал, в одном из караван-сараев. Туда человек должен был ответ доставить.
— Раз тут сидишь, со мной, то на встречу ты не пришел.
— Почему же? Там стена старая идет вдоль, в ней раньше акведук был. Но воду потом через большие трубы пустили, поэтому получилась нора. На карачках как раз пробраться можно. Вот оттуда я и посмотрел, что в главном зале делается… Обычно один-два купца сидят. Ну приказчик еще забежит из соседней лавки. В обед по жаре редко кто там трапезничает. Это вечером не протолкнуться. А в тот раз — почти все столы заняты. И у большинства гостей на руках мозоли характерные. Почти как у тебя. Когда с мечом долго упражняешься или копьем в чучело тычешь.
Глазастый мне собеседник попался. Да, у местного аватара руки грубые, для землян почти не характерные. Что поделать — не забываю с железом упражняться.
— И ты ходу оттуда… Что потом было?
— Остальное расскажу, когда с ловли вернемся. Самое главное, я твою штуку в глаза не видел, о которой речь. И больше лично с продавцом не беседовал.
— Хорошо. Потом еще посидим, детали уточним. Я ей не враг. И наверняка смогу запрошенную цену заплатить. Хотя бы попробую.
— Тогда давай ложиться. На скрипы внимание не обращай, в шторм крыша всегда погуливает. Шумновато, когда ветер бушует. Утром вставать будем рано.
Пока Идуда возился, я устроилась на прихваченном с собой матрасике, набросила поверх пропахшую рыбой дерюгу и закрыла глаза. Снились мне крокодилы, плывущие в туманной дымке по реке. И на спине каждого сидел Чебурашка, используя уши вместо паруса.
Глава 13
Утром встала «разобранной». Сон был рваный. Ветер ревел за стенами. По крыше кто-то грузный ходил, умудряясь ее проминать и щедро сыпля мелким мусором с потолка. Но, посмотрев на проснувшегося Идуду, поплескала воды на лицо, оделась и села завтракать. Коптила масляная лампа, рыбак задумчиво жевал толстенный лаваш, напихав в лепешку зелень и солидный шмат вяленого мяса. Чтобы не отставать, соорудила себе из двух бутербродов перекус, запила морсом из купленного жбана. Убедившись, что помощница готова, Идуда поднялся и подошел к двери. Там прислонился ухом к доскам, послушал. И только после этого чуть приоткрыл смотровую щель, отделанную железом и вставленной туда мощной кованной заслонкой. Поманил к себе и довольно проворчал:
— Хорошо успеваем. Ветер меняется. Смотри, как деревья на протоке полощет.
В серой хмари толком ничего не было видно, только мутные тени и редкие куски тумана, клочьями летящие вправо, к морю. Зверье попряталось, судя по всему. Как не всматривалась, никого не заметила.
— Кто ночью к нам в гости наведывался?
— Мелочь пузатая. Крупные на сарай не полезут, им неудобно. А шелупонь всякая даже верхний слой бревен подвинуть не сможет. И травы там наросло изрядно.
Это точно. Я поэтому сразу и не поняла, что под обрывом чье-то имущество складировано. Стоят холмы, поверх зелень с кустами. Только потом догадалась, что так местные утепляются и заодно покатую крышу укрепляют.
— Все. Давай барахло в лодку, выкатывать будем быстро.
Убедившись, что кошель у меня надежно к широкому ремню пристроен, я сунула мешок с барахлом под откидную лавку, на дно уложила пачку гарпунов с подвязанными линьками. Затем весла, два бочонка с водой и прочую необходимую мелочь. Пока возилась, рыбак убрал все внутри сарая по огромным сундукам и встал рядом с воротами. Сдвигались они вбок, скользя толстыми колесами по заранее обработанным полозьям.
— Взяли. Ты тянешь, я толкаю. Нам одной створки хватит.
Открыли почти без шума. Никакого противного скрипа или бряканья. Следом пошла лодка. Стопоры из-под первого и второго бревен долой, с хвоста поднажать — и вот посудина уже ползет по желобу. Как вошла в воду, закрепили канат на хвосте, рванули закрывать сарай от незваного зверья. Убедившись, что все нужное встало в пазы, Идуда жестом послал на рабочее место. Ему нужно было замок на дверь навесить и понизу брус в пазы просунуть. Я развернулась к лодке и от неожиданности чуть не подскочила на пару метров вверх.
Мы выгребали почти с середины лодочных сараев, а по правую руку уже кто-то грузился и поднимал мачту. Только их не было, туман скрывал. И вот тебе — люди, с перепугу доплюнуть можно.
— Это соседи?
— Паобло, мы с ним обычно в шторма и ходим. Он к югу от Города забирает, там улов богаче. Я стараюсь почти напротив стен змеев выслеживать. Но у него и экипаж три человека, не считая его самого. Поэтому и отбиться могут при случае, и лодка крупнее.
— Что ученика не возьмешь? Одному-то труднее.
— Зато все, что с моря попросил — мое. Делиться не надо.
Кажется, я начала понимать, почему посредник пришла именно к Идуде. Не скажу, что скряга. Но деньги любит и за лишнюю монетку удавится.
Поднятый треугольный парус на носу наполнился ветром, нас потащило по медленно текущей воде. Я прихватила заранее приготовленными веревками поклажу между лавок, устроилась чуть ближе к носу. Буду тягать канаты, какие скажут. И потом железом острым тыкать во все, что на рыбу походит.
Слева по борту потянулось длинное бревно. Раза в полтора больше суденышка.
— Крокодил, не вздумай его толкать, обидится.
— Это⁈ Ему с нами разделаться — разок хвостом шарахнуть!
— С чего бы ему на нас лезть? Они лодки за родню принимают. Главное — багром не щекотать.
Как говорится — сон в руку. Я на зеленой громадине спокойно смогу туда-сюда прогуливаться вместо Чебурашки. Махина. Пока разглядывала, даже забыла, что из кошеля готовилась огнестрел добыть, специально разложила в «кармашке», чтобы выхватить нужное в один момент. Для этой «сумочки на ножках» собранная коллекция пукалок не годится. Не уверена, что и «слонобой» сможет бочину пробить. Разве что каким-нибудь усиленным зарядом.
— Вы на них вообще не охотитесь?
— Они же морские, магии полно. Никакие зачарованные пули не помогут. Только если из пушки картечью в распахнутую пасть… Да и зачем они нам? Мясо вонючее, шкуру сколько не пытайся выдубливать — как лист железа, не гнется толком. Гарпунеры иногда развлекаются, старых и больных глушат из осадных арбалетов. Там железяка такая, что корабль насквозь пробивает. Потом голову вымачивают, высушивают и вместо носовой скульптуры ставят. Но если ошибешься и не больную тварь грохнешь, то неприятностей потом будет гора. Злопамятные, заразы. Обязательно стаей выследят и весь экипаж прикончат.
Значит, в матросы не пойду. Буду на берегу сидеть. В бункере с огнеметами по углам. И пушкарей прикуплю, чтобы ни одна зараза…
Как вышли на простор с реки, у меня захватило дух. Волны — внушали. Не знаю, какой высоты, но выше нашей мачты с парусом. Одно счастье — пологие. Да, когда добирались до берега и золотистого песка, начинали горбиться и били со злой силой, заливая все бурой пеной. И пляж чистым назвать было сложно — весь в топляке, комках водорослей и непонятном мусоре. Но особо прохлаждаться было некогда, Идуда направил лодку на север, вдоль берега. Одновременно громко объясняя, что от меня требуется:
