— У нас был уговор, что я тебе помогаю в море, ты мне за это все про хранителя рассказываешь. Но с добытого улова мне полагается доля. Деньгами расплатишься или танни дашь? Сколько моих будет?
Мне показалось, Идуду прямо у румпеля удар хватит. Он открывал и закрывал рот, хлопал себя левой ладонью по коленям и никак не мог придумать, чтобы родить в ответ. Наконец беззвучно выматерился с вполне читаемой мимикой и рявкнул:
— Десять рыбин тебе… Де… Нет! Пять! Ты же даже не юнга! Первый раз в море! Пять тебе! Максимум — пять!
Подсела поближе, достала жестяной ковшик, набрала воды. Подала сначала ему, потом сама напилась. Прикрыла плотно крышку бочонка и фыркнула:
— Ну и жадная ты сволочь, Идуда… Другой бы радовался, что я удачу тебе принесла, а ты жмотишься… Давай так. Я согласна на две рыбины. Ровно две. И свою долю я Пожирателю отдала. Так устроит? Да? Тогда сделку закрыли, вопросов больше нет… Когда надо будет с мотором помогать или еще что — позовешь. Я пойду пока гарпуны сполосну, протру и маслом обработаю, как учил. Ну и порядок потихоньку буду наводить, чтобы быстрее в сарайке с делами управиться.
— Быстрее… Да… До обеда обернемся. Может, даже сегодня успеем вернуться… Но ты знаешь, если хочешь, можешь еще одну танни взять. В подарок кому… Могу научить, как правильно закоптить.
— Научи. Лишними знания никогда не бывают.
На берегу повезло еще раз. Похоже, первый день для новичка удачен с рассвета и до заката. Прагматичный Паобло заранее договорился с извозчиками и те прислали пять огромных телег. Четыре забили добытой рыбой соседи, одну арендовали мы. Споро погрузили бочки с торчащими хвостами, развешали внутри сарая сеть, расставили гарпуны по местам.
— Не завоняет?
— Тут сухо всегда и по углам амулеты от плесени и разной дряни, — довольный как слон рыбак закончил наводить порядок и чуть не вытолкнул меня наружу: — Все, давай быстрее! Успеем купцам сразу сдать, не придется сторожить улов ночью… Так, замок. Брус… Помоги, что стоишь!.. Все, теперь можно грузиться.
Я понимаю, чего он приплясывает от восторга. Пятьдесят одна тушка ему досталась. Пятьдесят вторую мне вручил. Самую маленькую выбрал. Но — вручил. Даже морщиться не стал. Я ее тут же завернула в мокрую рубаху и сунула в «кошель». В Городе достану, когда в «Абордажник» вернусь.
Пристроилась на заднике телеги, где тянулось подобие скамьи, добыла бутерброд и стала обедать. Уф, давно так не выматывалась. Сейчас кажется даже, что с монстрами меньше упахиваешься…
* * *
Купцы нас ждали на входе в порт. Но рыбак не стал обращать внимание на крики, приказал вознице править сразу направо. Там возвышалось здание таможни и прочих официальных служб. Исчезнув за дверью, Идуда вернулся через пару минут. За ним следом семенил толстяк, смешно переваливаясь с боку на бок. Кивнул мне, залез по приставной лестнице в кузов, прошел вдоль бочек. Рыбу доставать не стал, только кивнул довольно.
— Сколько тут?
— Полста одна, господин Габен. Одну, как обычно, жертвую сиротам малым. Остальное — по обычной цене.
— Хороший ты человек, Идуда. С правильными понятиями… Расплатись с возницей и пусть на задний двор едет. Там разгрузят. Деньги я сейчас принесу.
Споро отсчитав пять медяков, рыбак наткнулся на меня взглядом, поморщился и добавил еще пять. Вручил «хозяину кобылы», попрощался и замер у крыльца. Видимо, система была прекрасно отлажена, потому что толстяк вытащил увесистый мешок, вручил страждущему и ушел обратно, не забыв похлопать по плечу.
— Наверное, важный человек господин Габен.
— Полезный. Старший писарь, через него можно о налогах договориться, редкие товары со скидкой закупить и всякое разное.
— А сиротами у него кто выступает?
— Ты нас совсем за нелюдь не считай, бродяга. Приют у нас рядом с портом. Оттуда юнг набирают. Рыбу на лед, завтра с утра на рынке аукцион устроят. Деньги вырученные детям уйдут.
Блин. Если он говорит правду, то Конфа чуть-чуть лучше родного дома. У нас до приюта обычно ничего не доходит.
— Извини. Слишком редко я вижу, чтобы люди не паскудились, а о слабых заботились.
— Бывает… Пойдем, перекусим, чай попьем. И я потом домой пойду, когда стража сменяться будет.
— Неужели шалят вечерами?
— Крайне редко. Душегубов давно повывели. Но к вечеру ближе матросы начнут праздновать, поэтому запросто можно в ближайших кварталах на оплеуху нарваться. А меня — дома ждут.
После чая я услышала окончание истории. И особо порадовать Идуда меня ничем не смог.
— На север пойдешь, там будут холмы. За час можно добраться. Между них — старая якорная стоянка. Теперь там никого не бывает, даже пирс разобрали. На берегу ветром промоину сделало. Не пещера, а так, камень сбоку выкрошило, вроде козырька получилось. У меня был уговор. Если люди захотят с хранителем поговорить, я там две вертикальных черты оставлю. Если мне что-то не понравится — то крест. Я крест выцарапал. И потом еще каждый третий день месяца заходил, как договаривались. Но больше незнакомку не видел.
— Ты сообщил, что сделка сорвалась. Хранитель наверняка сигнал заметила и решила больше здесь не мелькать. Вдруг хвост за собой притащил. Понятно. Можешь ее описать подробнее?
Увы, как не морщил лоб, деталей вспомнить не смог. Носила молодая женщина полупрозрачную чадру, за которым лицо особо не разглядишь. Остальное — бледная, глаза узкие, волосы черные, прибранные под цветной платок. Одежда явно с местных рядов, в Городе многие похоже одеваются. Никаких украшений или отметин. Пустышка, одним словом.
— Спасибо, Идуда. Если не трудно, подскажи, с кем из родных в Песках связаться можно. Может, они что видели или знают? Ведь тебя именно туда послали с весточкой…
Стражу ждать не стала, до «Абордажника» добралась самостоятельно. Похоже, успела самый разгар веселья в припортовых кварталах проскочить. Пьяные песни уже было слышно, но по улицам толпы бравых ребят не рассекали. Заодно оценила, насколько мне повезло с выбранным местом проживания. Тихо, спокойно. Горожане по делам идут. Пары семейные с детьми куда-то спешат. Идиллия.
Прогремела сапогами по полированным полам, остановилась у стойки.
— Господин Тьерри. Можно мне четвертинку вот этой замечательной рыбки приготовить на ужин? Остальное — вам. В качестве оплаты.
— Добрый вечер, мадам. Вас можно поздравить с уловом?
— Скорее, с удачным возвращением домой. Не думаю, что захочу снова так развлекаться. Очень ощущения необычные.
— Видели Морского Змея?
— Издали. Подгребли бы поближе, наверняка бы наподдал от души. Сильно его ваши пушкари обидели.
— О, это мелочи. Вот когда шторм держится неделю, под конец твари сатанеют и часто лезут напролом. Тогда из арсенала половину зарядов выгребают и грохот стоит непрерывный…
— Спасибо за бестиарий. Но крокодилов там нет, к сожалению.
Консьерж как раз передал рыбу подбежавшему мальчишке и удивился:
— Крокодилы? Это же морские создания, рядом с Городом почти не бывают.
— Да. Только я могла ему спинку почесать, когда он по речке мимо по своим делам выгребал… Еще Пожирателей видела. Тоже — внушают.
Не поверил. Изобразил покерфейс, а в глазах легкая усмешка. Мне даже обидно стало.
— Зря вы так, господин Тьерри. Мне нет резона врать. Наниматель всю плешь проел. Я зубастому две рыбы подарила. И умотали обратно как можно быстрее, там целая семейка рядом суетилась.
— Он стоял рядом с вами и не тронул⁈
— Мы его сетью заарканили. Случайно. Я выпутала, извинилась, вручила рыбу в качестве компенсации и попросила домой топать. Вроде никто не преследовал потом. Я ни одного плавника не видела, хотя постоянно за спину оглядывалась.
Насмешка в глазах исчезла.
— Мадам Маррэ, вы на удивление удачливый бродяга. Пожиратели держат в страхах северные архипелаги. Устраивают набеги, уничтожают фактории. Говорят, у тварей где-то поблизости подводные деревни, таким образом защищают территорию. Чтобы они столкнулись с человеком лицом к лицу и не тронули — это невероятная редкость. Ну и появляются у нас тоже раз в год от силы.
