ты же копейщик?
— Мне сказали, не состоящие в клане, будут впереди обоза ехать. Вот, коня и беру.
— Чужаков в авангард, значит… Что ж, предлагаю тогда держаться вместе. Зрение у меня после мишки слегка прокачанное, так что опасность могу раньше увидеть.
Про ночное не стал распространяться. И вообще, чем меньше о тебе знают, тем лучше. Заставят еще сутками караулить, с них станется, причем за те же деньги. Насчет же Гнома в моей голове зрел план. Если помогу выплатить клану долг, получу верного товарища. Или просто благодарного соратника на первое время. Пока мне, я так считаю, дико везет. Неплохо бы правильно попинать это везение, чтоб оно стало постоянным. Надо бы узнать, сколько он должен и от этого плясать. Сейчас главное, чтобы конвой прошел без скрипа, а там и поговорим.
Глава 17. Нападение на обоз
Поход начался обычно. Как и предсказывал Гном, нас и еще одного конного лучника, чей конь был сразу атакован моей Мигренью за жалкую попытку поухаживать, поставили в передовой дозор. Еще пятерых оставили в арьергарде, а остальные шли по разным сторонам обоза. Я в очередной раз подивился многочисленности охраны. Не иначе, казну сопровождаем. И поехали в сторону Белогорья, делая солидный крюк размером в дневной переход. Пришпорив Мигрень, уже было тянущуюся к одинокому цветку на обочине, предложил своим выдвинуться метров на триста вперед. Пока все было спокойно. И так продолжалось весь день, зря я до рези в глазах всматривался в степь, высматривая вражескую засаду, пока не доехали до Белогорья. Там одна телега разгрузилась, в нее сразу наложили провианта и поехали к краю города вставать на ночлег. Это меня тоже несказанно удивило. Мы остановились на каком-то вшивом постоялом дворе, дальше которого не было ни одного строения. Подстава, не иначе. Такая охрана, а на ночлеге экономят. Но когда вышел маг и скастовал заклинание, после которого чернота ночи сменилась призрачным синим цветом, в небе зажглись пять колец, его испускающих, я успокоился. Не иначе, местные запрещают ставить подобную иллюминацию в городе, вот и встали на выселках. Не светло, конечно, как днем, но метров на двести видимость приличная.
Только рассвело, караван тронулся в путь. Пришлось дома ставить будильник, чтоб не проспать и, не попив кофе, прыгать в капсулу. После Белогорья степь продолжалась, только теперь она чаще была изрыта оврагами, зачастую с небольшими ручьями на дне, вокруг которых буйно росло мелколесье. Возможность нападения на караван резко выросла и нам в помощь прислали еще одного всадника. Наша разведка разделилась на пары, контролировавшие свои стороны дороги и приблизилась к телегам метров на сто, часто останавливаясь в попытке разглядеть возможную засаду. Я украдкой посмотрел на карту в смартфоне. Видимая в ней вокруг местность была окрашена в желтый цвет, что не очень хорошо. Дальше дорога уходила в низину, где резко расширившийся ручей образовал на пути каравана огромную заболоченную лужу, в которой торчали обломки небольших бревнышек. Из телег вытащили топоры для восстановления настила, а мы, перейдя вброд лужу, которая была по колено лошадям, порысили в разведку. Низина оказалось небольшой, уже через две минуты перед нами открылись привычные степные просторы, и ни души вокруг. Я оглянулся назад. Отсюда дорога плавно изгибалась в нашу низину, которая была, как на ладони, и только несколько деревьев, заросших кустарником, не давали увидеть результат дружной переклички топоров на месте восстанавливаемой гати.
— Приспичило меня! — пожаловался Гном и слез с лошади, торопливо семеня к кустам.
— Ну что, полегчало? Отложил личинку? — хохотнул один из разведчиков, когда он вернулся.
— Пожалуй, поплохело. Подъедьте поближе и взгляните сами — ответил мой товарищ, опасливо рыская глазами по сторонам.
— Не хватало нам еще твое дерьмо рассматривать! Цвета испугался? Или консистенция слабовата после вчерашнего прокисшего пива?
— Кто о чем, а вшивый — о бане. Там следы нападения, придурок! — злобно ответил Гном.
Действительно, когда мы въехали в заросли, нашему взору открылись несколько останков людей, вероятно спрятанных здесь бандитами. Мужик подъехал к ним и потыкал копьем в коричневую смрадную массу, перемежаемую отделившимися от скелетов костями.
— Несвежие уже, недели три им. — заметил он. — Лютуют здесь нынче бандюки, ох как лютуют. Но ничего, у нас отряд большой, должны разобраться, коли нападут. Ты не дрейфь, паря, в этих местах под каждым кустом такого добра хватает. Большую часть мы уже проехали. Еще пара небольших балок, дальше только степь. Там только на приличный отряд кочевников нарваться можно, но в последнее время их здесь не наблюдается.
— Как думаешь, ПКшеры или НПС здесь орудовали? — негромко спросил у меня Гном.
— Мне почем знать? И те, и эти не гнушаются лутать мертвяков после ограбления, а одежку в Лариссе возле порта скидывают. Не зря такой большой отряд каравану придали. — также тихо ответил я. — Интересно, что охраняем?
— Вроде ткани из Персии да небольшая библиотека магических книг в сундуках лежит.
— Книги — это к беде. — убежденно сказал я. — Если не их сожгут, то нас точно постараются.
— Зато денег нормально обещали отсыпать. Слышал ведь, говорили двести монет на круг. Ну тем, кто живой останется.
— 20 монет на рыло, это по-твоему много? Посчитай теперь, какую сумму ты за новую снарягу и оружие отдашь. Сколько там ты своему клану задолжал?
Лицо Гнома скисло. — 700 монет осталось отдать. Триста задонатил, больше не могу, совесть не позволяет так на игрушку тратиться.
— Гномик, раскисни. Приедем из конвоя, помогу тебе расплатиться с кланом. Есть одно выгодное дельце… Минерва, сучара, я тебя грохну когда-нибудь! — это лошадь, не выдержавшая отвратительного трупного запаха, потащила меня сквозь колючие кусты на свежий воздух поляны за ними.
Когда мы вернулись в низину, настил гати был уже готов.
— Все дальше проверили? — раздался голос старшего охранника. — Готовьтесь, еще десять минут и дальше поедем!
Ага, только шнурки на сапоги перекину. Знаем мы эти десять минут. Знакомый на «Ниссане» тоже обещал. А закончилось грязью даже в трусах и довольным мужиком на тракторе, заработавшим треху, отданную нами вместо поедания будущего вкусного шашлыка. Так и есть. Тяжело переваливающая через бревна гати вторая телега жалобно заскрипела и выпихнула из-под себя колесо, завалившись на бок.
Выбрались мы из этой лужи только вечером, перед самой темнотой. Не слушая наши с Гномом вопли об опасности этого места, старший караванщик велел идти за дровами и разжигать костер. После походного ужина он еще и выкатил бочонок пива усталым бойцам, сразу ставшим охотно его опустошать. Мы пить не стали, напряженно вглядываясь
