– Не знаю, как у личинки, но у меня рефлекс на сигнал браслета точно выработается, – с горечью заметил я.
– Ты единственный, кто сможет это перенести. Я предлагал воздействовать на тело без эргона, но ты отказался. Тебе решать.
Я решил, и теперь лежу, привязанный ремнями к своему ложу, без сил и весь мокрый от пота. По крайней мере, тело меня слушается до сих пор.
«Мо хочет кушать» – внезапно услышал я шепот. Это было так неожиданно, что я взмыл над телом, как при сигнале браслета. Опомнившись, я возвратился назад, и снова услышал голос, который непрерывно повторял – «Мо хочет кушать». Неужели вышло, подумал я, и сказал:
– Лукас, пробуй.
Ответ не заставил себя ждать, и еще несколько игл анализатора одновременно воткнулись в истерзанное тело.
– Первая культура впрыснута, – донеслось из динамика. Голос, повторяющий слова «Мо хочет кушать» на несколько минут умолк, а потом раздался снова.
– Продолжай непрерывно, Лукас, – вновь сказал я.
Пока гудел браслет, впрыскивая в кровь смертельные штаммы вирусов, пока молчал и голос.
– Все приготовленные штаммы использованы, – сообщил Лукас, – осталось ждать.
– «Мо хочет кушать».
– Нечего ждать, – не выдержав, закричал я, – он опять хочет жрать. Включай статис, – и покинул тело.
* * *
– Этот Мо все время есть просит, он не замолкает ни на минуту, – пожаловался я Лукасу, – когда будет результат анализа крови, то ты в ней ничего не обнаружишь, ни единого вируса, это бесполезно. Стоит прекратить вводить вирус, и Мо вновь жалуется, что хочет есть. Одно радует, он обладает разумом, ведь он сумел проникнуть к барабанным перепонкам и разобраться в моем языке.
Находясь на их планете, я пытался засечь любое проявление разума – всплеск мысли или сознания, но это было бесполезно. Ни замершие взрослые особи плесени, ни личинки, никто не проявлял разумной реакции. Очевидно, плесень мыслит только за счет мозга своего хозяина. Пора эту версию проверить.
– Я отправляюсь назад, – сказал я Лукасу, – отключай статис. Дождавшись, пока он отключит статис, я вошел в контакт с телом. Теперь от тела отчетливо исходили слабые импульсы мысли. Пора заключать соглашение, решил я и вошел в тело.
«Мо хочет есть».
– Если Мо хочет есть, то ему придется зарабатывать себе еду, – я сосредоточился на этой мысли, потом шептал ее, потом кричал, заставляя вибрировать не только голосовые связки, но и барабанные перепонки. Ничего не помогало, он либо не слышал меня, либо не обращал на меня внимание. Пришлось использовать другой прием.
– Если Мо не будет слушаться меня, ему будет плохо, – сказал я и добавил, – как сейчас, – а потом нажал на браслете кнопку. Импульс тока был намного сильней и продолжительнее, чем прежние, тело выгнулось дугой. Лучше на это смотреть отсюда, чем находиться в теле. Выждав некоторое время, я возвратился назад. Мо молчал, и я забеспокоился.
– Если Мо слышит меня, пусть он отзовется.
«Мо хочет кушать», – слабо отозвалось у меня в ушах.
– Если Мо хочет кушать, он должен быть послушным, и тогда у него будет много еды, – сказал я.
«Мо согласен».
– Лукас, я отправляюсь на Новонию.
– Счастливо, Влад, – отозвался он.
Я облачился в защитный комбинезон, потом прицепил к поясу нож и взял в руки излучатель, потом немного подумав, я снял с себя браслеты – они не понадобятся.
Когда – ни будь приходиться что-то делать в первый раз. Сегодня как раз такой случай. Я расслабился, сосредоточив все ощущения на окружающем пространстве. Я ощутил окружающий все Путь. Я ступил на Путь. Я стал Путем. Я стал Галактикой. Звезды стали моим телом.
В следующий миг я перебросил на Новонию 4 оборудование, а потом и свое тело.
* * *
Новония 4, как никакая другая планета подходила на роль испытательного полигона. Несколько миллионов лет назад, на расстоянии восьми световых лет от этой системы вспыхнула сверхновая. Световое излучение этой вспышки было смягчено пылевой туманностью, в которой эти две системы находились, но достигшее несколько позже Новонии жесткое излучение оказало свое медленное, но разрушительное действие.
На протяжении миллионов лет мутаций животные на Новонии состояли в основном из клыков и шипов. Но не это было главным, а то, что излучение вспышки оказало свое действие и на вирусы. Любое животное из другой системы, какая бы сильная иммунная система не была у него, погибло бы здесь за пару часов. Если Мо справиться со здешними бактериями, то любая другая планета будет для нас безопасной.
Новония не единственная система, пострадавшая от вспышки сверхновой, но она одна не оказалась стерильной после этой вспышки. На других известных мне планетах уничтоженная жизнь медленно завоевывала свои утраченные позиции, выбираясь при этом из морей. Некоторые планеты покрыты лесами, в которых не осталось ни одного живого существа, а некоторые навсегда превратились в мертвые и пыльные шарики.
Даже если Мо вырвется на Новонии на свободу, много вреда не будет. Просто один хищник заменит множество других.
* * *
Я стоял на Новонии. Вдалеке, на краю горизонта виднелся лес, но я оказался здесь не для того, что бы быть съеденным. В степи у меня намного больше шансов выжить.
Флаеры кружились в вышине, контролирую окружающее пространство. Травы мягко расступились перед ногами, когда я двинулся вперед. Я прошел участок травы, доходившей мне до пояса, ступил на участок выжженной и остекленевшей почвы, и начал заниматься распаковкой оборудования, когда обозвался Мо.
«Мо можно есть?», – в голосе Мо чувствовалось нетерпение.
– Можно, – разрешил я, со страхом ожидая вердикта Мо.
«Много вкусной еды для Мо».
Ну, вот и прекрасно. Мо доволен, а мне можно заняться обустройством лагеря.
Я заканчивал раскладывать сборный ангар, когда снова обозвался Мо:
«А что Мы с тобой здесь делаем?» – спросил он, вызывая у меня понятное удивление, ведь такого я не мог ожидать ни в коем случае:
– Ты стал лучше разговаривать!
«Мы разговариваем и думаем не хуже тебя. По крайней мере, теперь».
– А почему раньше не мог?
«У вас маленькие дети тоже не разговаривают».
– Откуда ты это все узнал?
– Подключился к твоему мозгу. Примитив, не понимаю, как ты можешь думать, и как вам удалось создать цивилизацию. Называй меня Мы. Прежний «я» неправильно обозначил название нашего сообщества.
Я задал вопрос, который меня волновал наиболее всего:
– Когда ты собираешься начать размножение?
