class="p1">– Почему ты считаешь, что мне обязательно бросят вызов?
Вместо ответа Ерикан так сильно рассмеялся, что вино брызнула из его рта на светлую скатерть.
– Потому что ты – это ты, – ответил он, немного успокоившись. – Чужеземка, заявившее право на правление, воин с ограниченными кольцами в способностях, девчонка, которая годится многим Сестрам во внучки. К тому же, думаю, за будущий месяц ты найдешь немало поводов возненавидеть себя еще больше. Пусть даже не станешь прилагать к этому всех усилий. Про то, что у тебя нет никакого опыта в управлении городом, я не буду говорить.
Уши Юти стали алыми, совсем как дурацкое платье на ней, которое в очередной раз сползло с плеча.
– Спасибо, что не сказал, – не ответила, а прошипела она.
– Не за что, – отмахнулся Ерикан.
– И что же делать? – спросила Юти.
– Самое разумное, что можно провернуть – передать власть добровольно. Тогда ты обретешь больше, чем потеряешь.
– Сестер, – кивнула девочка.
– И их поддержку, как самый разумный, пусть и недолгий правитель, бывший у власти. А это уже немного.
– Я подумаю, – ответила Юти, поднимаясь на ноги.
– Подумай, – согласился Ерикан, подзывая служанку и показывая на пустой кувшин.
После обеда Юти, неожиданно для себя, отправилась верхом на осмотр фундамента для строительства нового амбара. Старый, по словам Зенки, уже почти развалился.
Свежий ветер будто бы на мгновение оживил девочку. Надвигалась первая в ее жизни настоящая весна, полная зелени и цветов. Сердце должно было радоваться. Но вместо этого Одаренная ощущала себя певчей птичкой, которую заперли в крепкой клетке и поставили у окна. Она видела необыкновенный простор мира, однако не могла улететь прочь.
Юти искоса разглядывала Зенку, которая даже на ходу продолжала отчитываться и угрюмо сравнивала себя с ней. Они во многом походили друг на друга. Аншара тоже обошла Сестру красотой и статью. Зенка была среднего роста, не выше Юти, скудного и тощего телосложения, будто состоящая из одних мослов и сухожилий. И вместе с тем, как помнила девочка по обнаженным танцам, обладала тринадцатью кольцами силы, равномерно распределенным по направлениям. Возможно, она и станет тем, кто бросит вызов Юти.
– Зенка, скажи честно, что думают обо мне остальные Сестры? – вдруг спросила Юти.
Вопрос застал говорившую врасплох. На какое-то время она замолчала, но потом, сверив новую Наместницу пристальным взглядом, заговорила. Только теперь слова из ее уст вылетали не так поспешно, как ранее. Зенка роняла их на мостовую с той же тщательностью, как на юге в немногочисленных оазисах сажают дынную грушу.
– Сестры считают, что на все свершившееся есть воля Аншары.
– Ты не ответила на вопрос. Что они думают обо мне?
– Что ж, – тяжело вздохнула Зенка. – Вряд ли кто-то будет спорить с тем, что ты очень молода. Есть стези, где подобное только приветствуется. Но чтобы управлять городом и тем более Культом, это не самое лучшее качество…
– Я поняла, – перебила ее Юти. – Что еще?
– Не могу сказать, что тебя ненавидят, но особой любви не питают. Рису все уважали и ценили. Она была справедливой Наместницей, пусть и себе на уме. Ее смерть встретили с искренней скорбью, хотя формально к тебе никаких претензий нет. Все правила были соблюдены.
– Только когда тело луны вновь наполнится соком, мне тоже бросят вызов, ведь так?
– На все совершающееся есть воля Аншары, – повторила Зенка, но Юти поняла ее правильно.
Ерикан не ошибся. Впрочем, как и всегда. И правление девочки было не более, чем игра с заводной столичной игрушкой. Красивой, необычной, но имеющий свой срок работы. Скоро завод механизма закончится, и игрушка остановится.
Странно, однако известие, точнее подтверждение уже услышанного, вовсе не расстроило Юти. Скорее даже наоборот. На мгновение весенний воздух вновь обрел знакомые нотки свободы, а где-то вдалеке девочка услышала запах ранних цветов.
– Тогда у меня к тебе задание, Зенка, – сказала Юти.
– Все, что скажешь, Наставница, – склонила подернутую сединой головой Сестра.
А Юти улыбнулась. Здесь действительно было не ее место. Чему могла она наставлять и учить тех, кто прожил долгую жизнь? Она произнесла то, что хотела, и прочитала в глазах Зенки целую гамму эмоций. И помимо искреннего изумления там плескалось и нечто, что можно было принять за уважение.
Приход вечера и убывающей луны на небе весь Культ вновь встретил в главном зале особняка. Юти косилась на труп прошлой Наместницы и думала, что это правильный выбор. Ведь не сделай она его, совсем скоро присоединилась бы к Рисе. Теперь же Зенка долго и мудро, насколько отмерила ей Аншара, будет править Весерином.
Про все тонкости обряда Старшая Сестра тоже ей рассказала загодя. Благо, на этот раз чаша с кровью, вином и перетертой чад-травой (как выяснила Юти) не требовались. Хотя определенную жертву принести пришлось.
Юная Наместница полоснула по ладони левой руки так сильно, что даже услышала, как лопается кожа. А потом то же самое провернула и с десницей. Она подняла руки и кровь проворно побежала по обнаженным конечностям, падая с локтей на пол. А после то же самое совершила и Зенка, стоявшая напротив.
Не сговариваясь, они сцепились пальцами меж собой, прижимая раненые ладони друг к другу, чтобы кровь, самая священная из возможных сил, переплелась. Две крохотные женщины, одна из которых будто бы являлась молодым воплощением другой. Юти на мгновение подумала, что, возможно, она бы превратилась в своеобразную Зенку. Если бы осталась. И если бы выжила.
– Перед лицами своих Сестер я добровольно передаю власть над городом и Культом своей Сестре Зенке.
– Перед лицами своих Сестер я принимаю власть над городом и Культом от своей Сестры Ютинель.
Короткий миг, пока происходила передача власти, пока священная кровь перемешивалась между двумя женщинами, делая их настоящими Сестрами, теперь по крови, растянулся в сознании Юти в часы. Ей казалось, что за это время она мелкой девчонкой прогулялась по садам Ближних Земель, получила дар в храме Флиурта, лишилась родителей в одной из многочисленных войн и после прибилась к Сестрами в Весерине.
За прошедшие несколько минут, пока старая и молодая женщины стояли, прижав раненые ладони в тишине падающих капель крови, девочка увидела всю жизнь Зенки. Жизнь непростую, бурную и интересную.
Тогда как Сестра напротив ощущала боль крохотной девочки, бегство из родного дома, скитаниям по Пределами и началу пути
