своих правах, теплом приковывая к себе внимание. Близ дороги земля почти совсем высохла, снег теперь оставался только в лесах, а ночная прохлада сменялась жарким солнцем. Ерикан изредка рассказывал о западных землях, по владениям которых они ныне путешествовали, повествуя о величии стен Горл-Ис-Тиире, щедрых пашнях Гортона и ароматных виноградниках Картана, Силуна и Этрана.
Юти слушала старика, искренне досадуя, что вряд ли когда-нибудь увидит все названное. Ибо ее путь был очерчен жизнью нескольких человек, а не собственными желаниями. Куда пойдут они, туда последует и Одаренная. О жизни, которая наступит после смерти всех врагов Юти даже не думала.
Между тем рассказы Ерикана, прежде не отличавшегося красноречием и речистостью, заставляли Юти часто мечтать о несбыточном. И начинались ее вымышленные истории со слов: «Что было бы, если…».
Вместе с тем Книирон, который на карте Лиана находился совсем рядом с Весерином и до которого верхом они уже ехали несколько дней, все же начал медленно и неотвратимо приближаться. В книге Империи Юти читала это по все чаще встречаемым крупным деревнями и расчищенным от леса пашням близ дороги.
Девочку то и дело охватывало странное ощущение ревности при виде вполне зажиточных и довольных крестьян. Ибо Юти была пусть и неплохим воином и последователем Аншары, однако не обладала должной степенью мудрости. Девочка не могла уложить в своей голове, почему люди под властью Императора живут счастливо, тогда как ее отец, к смерти которого Витий Керай Кулен Первый приложил руку, мертв.
Впрочем, мысли, что вместе с ее страданиями и все остальные должны испытывать нечто подобное, постепенно уходили. Медленно и по чуть-чуть. С каждым встречным человеком, с каждой скрывшейся за горизонтом деревней. Потому что тот, кто имеет разум, глаза и уши не может нести всю жизнь в своем сердце злобу на целый мир за собственные несчастья. К тому же, после убийства Зенки, Юти в определенной степени постигла суровую суть смерти, как конечной точки любой жизни. Девочка еще не съела весь пирог, готовая говорить о его начинке, тесте и поваре, приготовившего кушанье, лишь откусила крохотную часть. Но и эта часть стала менять ее.
– Книирон, – наконец ткнул в один из дней пальцем Ерикан, указывая в чернеющие шпили вдалеке.
Юти и сама сообразила, ибо крестьян и телег, которых они встречали на тракте, становилось все больше. С каждым часом шпили возвышались все отчетливее, пока не предстали тремя внушительными башнями – двумя пониже и одной просто огромной. Самой высокой и широкой, какую только видела Юти.
– Библиотека, построенная Его Величеством Горгом Вторым, самая крупная во всей Империи. Хотя в народе эту башню скромно называют Хер Нударута.
От неожиданности сказанного Юти даже хихикнула. Потому что еще с детства знала легенды о великане Нударуте, который отличался невероятной похотливостью. Что там, ему было без особой нужды, кто перед ним – человек, бог или животное. По сказаниям, именно от связи с Нударутом появились русалки и кентавры. Впрочем, не тех, ни других Юти никогда не видела, а вот название библиотеки Книирона ей понравилось.
За крепостными стенами города вдоль дороги все чаще попадались передвижные лавки с разной всячиной: едой, предметами быта, ненужным старьем и даже книгами (такого Юти и вовсе никогда не видела). Но самым интересным для Одаренной стало нечаянное знакомство со странным торговцем. Тот стоял у крохотного, сбитого наспех и из худых досок столика, на котором лежало несколько самодельных факелов, впрочем, не скрученных у навершия пенькой и не обваленных в смоле. С виды они выглядели, как самый обычные утолщенные палки. Скорее даже кривые укороченные дубинки.
Торговец, сухого вида мужичонка с будто высушенным болезнью лицом, завидев Юти, тут же оживился.
– Стихийные факелы! Греют и горят лучше обычных. Гарантия три дня.
– Вы… вы стихийник? – спросила девочка, спешиваясь и взяв коня за уздцы.
– Огневик, – улыбнулся мужик, хотя улыбка вышла вымученной, точно его пытали.
Легким щелчком он поджег факел, который, впрочем, совсем скоро потух. Видимо, в бесплатную демонстрацию не входила долгая работа кольца. Юти еще раз осмотрела торговца и не могла скрыть недоумения. Одаренный меньше всего походил на огневика, хотя два кольца на правом пальце свидетельствовали именно об этом. Юти видела немало стихийников на своем пути. Если они останавливались в развитии колец, то становились похожи на тот природный элемент, к которому имели отношение и к силе которого чаще всего прибегали. И огневики все как один были рыжими и конопатыми.
– Сколько стоит такой факел? – спросила Юти.
И вновь ответ стихийника ее удивил. По цене выходило только в два раза дороже самого обычного светоча.
– Пойдем, – неожиданно грубо, потянул ее за собой Ерикан.
– Я сделаю скидку, если возьмете три, – кричал им вслед Одаренный торговец.
– Не тяни меня, – нахмурилась Юти. – И вообще-то я разговаривала. Изучала свой путь. Хаос и созерцание, помнишь?
– Этот проклятый мутал тебя ничему не научит. Лишь запудрит голову.
– Что еще за мутал? – удивилась девочка.
Юти искренно считала, что знает все необходимое для изучения и постижения силы. И внезапно оказалось, что существует целое ответвление Одаренных, которые ей не знакомы. Более того, Юти никогда не видела такого презрения на лице обычно спокойного учителя. Словно эти муталы убили родителей старика, сожгли отчий дом, а самого Ерикана продали в рабство.
– Мерзкие существа, – ответил учитель. – Еще хуже ирхов.
И вновь замолчал, чем только раззадорил Юти. Девочка считала, что нет ничего хуже, чем отречься от собственного пути воина и начать зарабатывать деньги одним единственным кольцом. Оказывалось, что есть.
– Ну что ты молчишь?! – взорвалась она, чем привлекла общее внимание. Поэтому пришлось добавлять уже тише. – Я не отстану от тебя, пока ты мне все не расскажешь.
– А когда-то ты обещала быть смиренной и послушной, – с некоторым укором ответил Ерикан. Но все же, когда люди перестали смотреть на них, продолжил. – Ты уже встречала мутала, хоть и по причине своей невнимательности, не придала этому значения.
– Когда?
– Когда тебе делали рисунок культа на запястье, – кивнул Ерикан на обмотанную руку, под которым скрывалась татуировка.
А девочка вспомнила того самого изможденного Одаренного-сиел. А еще в голове всплыли слова Зерки, что рисунок сохранит свои волшебные свойства даже после смерти мастера.
– Тот человек тоже казался больным, – заметилаЮти.
– Как и все муталы. Они торгуют своей силой, а этого богиня не
