— Ну, ты долго будешь стоять и бормотать? Сейчас они накинутся на нас! Слышишь, что творится?
За поворотом действительно происходило нечто невообразимое. Похоже, оттуда готовилась выкатиться целая лавина бурых ощерившихся тварей с горящими красными глазами. Соня на миг представила, как крысы с визгом вцепляются ей в горло, и острые мелкие зубы рвут кожу и мышцы. Девушка вдруг почувствовала себя маленькой и беспомощной.
Но тут раздался победный вопль Луми:
— Вспомнил! Пошли! Затыкай нос — сейчас так завоняет паленым, не продохнуть!
Воспрянув духом, девушка на всякий случай выхватила кинжал и встала рядом, приготовившись отразить атаку. Но крысы не спешили навстречу людям, вынуждая их самих сделать первые шаги.
— Не лезь вперед, держись немного сзади, а то как бы тебя вместе с ними не поджарить! — прокричал Луми, заглушая визг множества крысиных глоток.
Факел по-прежнему пылал в его руке ослепительным белым шаром. Мальчик выставил его вперед, как боевой меч, и воскликнул:
— Омра! Кафе! Фаро! За мной, Рыжая!
Начисто позабыв свои недавние страхи, он резко бросился по коридору, а огненный шар, сорвавшись с трубки, зашипел и метнулся за поворот, туда, где бесновались поджидавшие путников злобные существа. И тут же на конце жезла возник новый огненный шар. Быстро увеличиваясь в размерах, он угрожающе потрескивал, разбрасывая белые искры. Меж каменных стен творилось нечто невообразимое. А Соня до этого не могла даже вообразить, что крысы способны издавать такие жуткие вопли — или им встретились вовсе не крысы?
— Поторопись! — через плечо бросил Луми, метнув в глубину коридора второй огненный шар.
Судорожно сжав рукоять кинжала, девушка бегом догнала юного колдуна. То, что она увидела, поравнявшись с ним, больше всего напоминало кошмарное сновидение. С трудом сдержав крик ужаса и отвращения, Соня быстро шагала вслед за Луми, а он все посылал и посылал вперед смертоносные сгустки огня……
Тропы не было видно: впереди, насколько видел глаз, шевелился сплошной ковер из рыжевато-бурых спин. Сверкали бессильной яростью глаза, мелькали оскаленные морды. А вдоль стен высились груды бесформенных обгорелых трупов. Задыхаясь от невыносимого смрада горелой плоти, кашляя от дыма, раздирающего легкие, люди упорно продвигались вперед. Крысы, словно хорошо обученное войско, посланное на смерть, не собирались отступать и с пронзительным визгом бросались навстречу испепеля-ющему пламени.
Один за другим срывались с жезла ослепительные шары, прожигая дорогу в визжащей массе мохнатых тел. Там, где пролетал огненный сгусток, оставалась чистая полоса Белой Тропы, а обугленные смердящие тела горячий вихрь отбрасывал к стенам, размазывая по грубой кладке. Соня старалась не смотреть на дымящееся месиво, ей легче было идти, глядя на оскаленные морды тварей. «Нет, это не крысы, крысы не могут так вопить!» — с содроганием подумала девушка, слыша этот получеловеческий-полузвериный крик, сотрясавший своды широкого коридора. В воздухе, словно черные бабочки, носились жирные хлопья сажи.
Вдруг что-то изменилось: леденящий душу вопль смолк, и крысы, тысячи, десятки тысяч огромных крыс, бросились вперед, подминая слабых, забираясь на спины друг друга, словно какая-то сила толкала животных навстречу смерти, чтобы хоть некоторые из них прорвались и загрызли пришельцев, дерзнувших проникнуть в их владения…
Дыхание со свистом вырывалось у Луми из груди, воздуха не хватало, рука, сжимавшая жезл, из последних сил поднималась вверх, посылая огненные шары. Они с треском слетали с конца трубки, прожигая дорогу в шевелящейся массе, но на смену убитым прибывали все новые и новые полчища живых кровожадных тварей…
Вот одной крысе удалось проскочить вперед, и Луми пришлось отмахнуться жезлом, чтобы она не вцепилась ему в ляжку. Обугленный труп зверя тут же отбросило к стене потоком горячего ветра, и мальчик снова поднял свое оружие, расчищая дорогу.
— Когда же… Когда наступит конец этому кошмару? — раздался у него за спиной хриплый голос Сони.— Я… я не могу больше! Я сейчас задохнусь! — И девушка отчаянно закашлялась.
Еще одна тварь ухитрилась прошмыгнуть под опаляющим огнем, за ней другая, третья… Соня почувствовала, как острые зубы вцепились в тело, насквозь прокусив мягкую кожу сапожного голенища Вскрикнув, девушка взмахнула кинжалом. На белый песок и сапоги брызнула кровь. Крыса с раскроенным черепом билась у ее ног, все еще пытаясь укусить. Быстро перешагнув через нее, Соня бросилась вперед, догоняя мальчика, который шел, как во сне, все взмахивал и взмахивал рукой, прожигая дорогу среди полчищ злобных существ.
Две крысы кружились вокруг него, пытаясь вцепиться в ладонь, сжимавшую жезл. С отчаянным криком Соня рванулась к товарищу. Кинжал разил мгновенно. Одно окровавленное тело, корчась, отлетело к стене, за ним другое. Теперь девушка зорко смотрела по сторонам, защищая себя и Луми от тварей, проскочивших под колдовским пламенем. Ей пришлось еще не раз поработать клинком, поэтому она не сразу поняла, что Тропа больше не загибается вправо, а идет прямо, к светлеющему невдалеке пятну выхода.
— Рыжая, все, кажется, выбрались! — каким-то чужим, осипшим голосом воскликнул Луми.
Похоже, свет в конце коридора прибавил ему сил, и он ускорил шаги, подзывая Соню:
— Быстро за мной! Там, снаружи, их нет!
Они оба почувствовали, что дышать стало легче — воздух, проникавший в пещеру, был для них как живительная вода для погибающих от жажды. Хрипло выкрикивая свои заклинания, Луми остервенело размахивал трубкой Гартаха, и огонь бешено метался по коридору, выжигая крыс, сгрудившихся у выхода. Как будто прозрачная стена преграждала им путь — животные, визжа, карабкались друг другу на спины, цеплялись за шершавые стены, падали чуть ли не к самым ногам Сони и Луми, но ни одно из них так и не пересекло невидимой границы, отделявшей пещеру от того, что было снаружи.
Огненные шары один за другим срывались с конца жезла, но крыс было так много… Некоторым все же удавалось прорваться к людям, и Соня, потеряв им счет, только успевала опускать кинжал, разделываясь с обезумевшими от ужаса тварями.
Когда Луми и Соня наконец пересекли невидимую черту, девушка не сразу поняла, где находится. Оттуда, из темного коридора, прорубленного в скале, ей виделось что-то неопределенное: Тропа, казалось, и дальше пролегала по серой безжизненной равнине. А на самом деле перед путниками раскинулся огромный лес, с деревьями, вознесшими кроны высоко в небеса, с цветущими побегами, качавшимися возле самых глаз, с птичьим щебетом и шорохом ветра.
