табором, не бросать же их здесь… Повезло же бедолагам связаться с нами, – ответил Телор. И оглянулся в поисках наместницы. – Ступай, не медли. Я всё объясню Эсхейд. Как доберёмся до крепости и выручим Кальва, я запущу в небо зелёные огни, видимые лишь кимортам. К ним и полетите.
Условившись так, они расстались.
Осмотревшись, Фогарта отыскала Иаллама: пользуясь случаем, тот задремал в телеге у кьярчи, не смущаясь ни мертвецов вокруг, ни близости расщелины, откуда могли вылезти новые твари. Она его растолкала и вкратце объяснила суть дела, а затем спросила, отправится ли он с ней или с Телором.
– Ну, если ты не станешь меня и впрямь вверх подкидывать, чтоб я постучался в люк, то на дирижабле, конечно, передвигаться сподручней, – хмыкнул он, потягиваясь и жмурясь. – Ох, и чудной сон мне приснился! Как будто покатилась по небу звезда – и упала мне прямо в руки. И красивая, и колючая – и удержать нельзя, и бросить страшно, вдруг разобьётся… Как думаешь, к чему?
– А мне откуда знать? – Фог пожала плечами. – Я учёная и киморт, а не предсказательница. Забирайся на сундук. Надо успеть отыскать Мирру с его отрядом до темноты… А где Сэрим, кстати?
Поначалу всё шло гладко, даже слишком. Они беспрепятственно добрались до дирижабля; Сидше, вовремя заметивший их с земли, открыл большие дверцы, через которые обычно заносили груз, и сундук с тремя седоками влетел прямо через них. На борту Сэрим сменил подуставшего Чирре в кресле пилота, а Фогарта принялась копаться в вещах, разыскивая запасной окулюс, более мощный.
– Я могу опустить «Штерру» ниже, чтобы легче было заметить всадников, – заметил Сидше. – До самых верхушек деревьев. Летучих тварей до сих пор мы вроде бы не встречали…
Он стоял у стенки, прислонившись к ней и скрестив на груди руки; солнце, клонившееся к закату, зажигало тёплые искры в волосах и притворно разрумянивало бледную кожу. Ворот чёрной хисты и нижней рубахи из тонкого красного шёлка был распахнут ровно настолько, чтобы видны были ключицы, а грубоватые сапоги, подходящие для путешествий по северным лесам, капитан сменил на ишмиратские бархатные туфли, тонкие и надетые на босую ногу.
«Если б я его не знала, – подумала Фог, невольно заглядываясь на изящные очертания обнажённых щиколоток, – то решила бы, что он принарядился для меня».
– Лучше оставаться чуть выше верхушек, – вслух ответила она и отвернулась, чтобы сохранить ясность мыслей. – И попробуй остановиться над расщелиной. Хочу кое-что сделать.
– Что именно?
– Сомкнуть её.
Сэрим за штурвалом раскашлялся и пробормотал себе под нос что-то неразборчивое; различить получалось лишь отдельные слова, вроде: «молодёжь», «чего удумала» и «мы-то такими не были».
Расщелины они достигли за четверть часа, не больше – как Телор и говорил, она находилась недалеко. Землетрясение натворило здесь много бед, и с высоты это было видно как на ладони: кое-где верхний свой почвы пошёл складками, как ковёр, образовалось множество провалов, а русло небольшой лесной речушки перегородило вспучившимися породами. Сама расщелина на первый взгляд казалась пропастью без дна, протянувшейся на тысячу шагов, но в действительности по-настоящему глубоких участков было немного.
«Должно получиться, – размышляла Фогарта, свесив голову в люк и рассматривая через окулюс движение морт и положение слоёв песка, глины и камня. – Ага… вот здесь непрочно. Если подтолкнуть немного, то разлом сомкнётся. А там?»
– Голова не кружится, красавица? – бархатные чёрные туфли остановились в ладони от края люка. – Может, придержать тебя за плечи?
Самым трудным было не обернуться в тот момент и не посмотреть на него – снизу вверх.
«Я ведь сейчас у его ног», – подумалось вдруг, и стало неловко.
– Не надо, – ответила Фог и притронулась к колёсику на окулюсе, хотя и так настроила уже его безупречно. – Лучше подай мне пару колб с мирцитом… нет, пока одной хватит, наверное, он достаточно чистый.
Послышался смешок.
– Как пожелаешь.
Продолговатая колба из тёмного стекла была заполнена на две трети. Серебристый металл внутри казался сгустком жидкости, но если бы кто-то зачерпнул и растёр его между пальцами, то он рассыпался бы тончайшей пудрой с чёрным отливом. С некоторым трудом выпрямившись, Фогарта села у люка, поджав под себя ноги, и осторожно вытащила пробку, одновременно наполняя мирцит своей волей – и морт.
«Странно, – пронеслось в голове. – Раньше мне приходилось взвешивать металл на самых чувствительных весах, чтобы прикинуть, какое количество морт понадобится… А теперь я гляжу – и понимаю, и никаких весов не надо. Совсем как учитель».
В груди кольнуло, и она нахмурилась, отгоняя несвоевременные мысли… а затем медленно опрокинула колбу над люком. Мирцит на мгновение завис в воздухе серебристой каплей – и брызнул в стороны мельчайшей пылью, смешиваясь с облаком морт, а затем устремился вниз невесомым дождём.
Одной колбы объёмом в две чашки для чая хватило, чтобы покрыть почти треть расщелины. Отслеживая изменения через окулюс, Фогарта осторожно проталкивала облако глубже: песок, насыщенный водой; плотная слоистая глина; снова песок, глина и известняк… Наконец добравшись до нужного участка, она аккуратно распределила мирцит – и резко увеличила количество морт.
Послышался глухой удар, точно взрыв где-то в глубине.
В глазах на миг потемнело.
– …так и знал, что стоит придержать тебя за плечо.
Когда Фог очнулась, то обнаружила себя на полу, головой на коленях у Сидше. Он осторожно гладил её по волосам, очерчивал ногтями кромку лба, проводил пальцами по губам.
Окулюс лежал рядом.
– Я… – в горле резко пересохло, и она отвернулась, но сделала только хуже, потому что теперь прижималась к чужим ногам щекой, и жар, исходящий от тела, сквозь тонкую ткань ощущался болезненно остро. – Я в порядке, не устала даже. Просто разом вложила много морт, это как встать резко… Не как тогда, с бурей.
– Вижу, – согласился он спокойно и коснулся её щеки. – Тогда ты была бледнее смерти и бредила три дня, а сейчас у тебя румянец.
«Это потому что ты меня трогаешь».
Она выпрямилась и села; затем подвинулась к люку, снова надела окулюс – и взглянула в пропасть.
Потоки глубинной морт были теперь надёжно отсечены; расщелина сомкнулась – там, в глубине, а поверхностный разлом опасности не представлял.
«Я смогла, – в груди стало тепло. – Я правда сделала это!»
– Получилось! Теперь на можно не бояться тех, кто вылезет из бездны, – улыбнулась Фог, оборачиваясь.
Сидше ответил ей такой же улыбкой, точно в зеркале отразил:
– Да. Будем бояться только тех, кто уже вылез.
Поначалу Сэрим ворчал, что, мол, с высоты следов на земле не разглядеть, но вскоре вынужденно признал, что ошибался. Наместник
