вспыхнув, она чуть притушила сияние.
— Невероятно… — прошептал Аман, с тихим восторгом наблюдая, как проступают контуры тела, руки и ножки, созданные из света. На ладонях незнакомки сидело нечто сияющее, напоминающее крошечного человечка.
Женщина продолжила шептать, сдвигая в сторону браслеты. Кожа на её руке лопнула, выпуская наружу тонкую струю серебристого цвета крови. Ветер принёс подозрительно знакомый сладкий запах, от которого к горлу подкатил комок тошноты. Аман покачал головой, стараясь сбросить наваждение, а тьма в нём встрепенулось. Пришлось приложить усилие, чтобы усмирить внутреннего демона. Его сопровождающий, казалось, даже не обратил внимания на эту внутреннюю борьбу.
Тем временем светящаяся фигура впитала в себя кровь, на глазах обретая плоть и кожу, зависая в воздухе. Свет угасал, прячась внутри тела молодой женщины. Она свернулась в коконе магии, словно дитя в утробе, медленно увеличиваясь в размерах. Появились длинные серебристые волосы, в которых терялись заострённые кончики ушей.
— Она силлин?
Его сопровождающий кивнул, продолжая наблюдать за процессом.
Женщина распахнула глаза. Кокон магии медленно таял, позволяя ей плавно опуститься на землю. Незнакомка взмахнула рукой. С одного из деревьев сорвались лепестки цветов, создавая нежно-розовое одеяние для той, что с любопытством маленького ребёнка рассматривала мир.
— Ступай. Там тебя ждут такие же, как ты, — голос у чародейки оказался глубоким и приятным. — Всё, что тебе нужно знать, я уже даровала тебе. Живи достойно.
Взгляд женщины стал в разы осознаннее. Она кивнула и пошла по тропе в ту сторону, куда ей указали.
— Это Кратос. Он… То есть она и в правду богиня, а не бог?! — догадался Аман, ошарашено смотря на сопровождающего. Единственная статуя Кратос, которую он видел в своей жизни, изображала мужчину с кувшином. Считалось, что в этом самом кувшине хранятся все знания мира. Реальность в очередной раз ткнула его носом в тот факт, что нельзя слепо верить во всё, что ему говорят.
Его сопровождающий посмотрел в ответ с таким снисхождением, словно пытался сказать: «А то сам не видишь».
— А ты… То есть Вы — Процей.
Бог кивнул.
— Это что?! Это вот так?! — Аман схватился за голову, стараясь осознать то, что только что увидел. Воздуха не хватало, а сердце шумело в ушах.
Процей положил ладонь ему на плечо, привлекая внимание и указывая в ту сторону, где к Кратос присоединился другой младший бог. Аману потребовалось мгновение, чтобы понять, что широкоплечий мужчина в одеждах воина с густой рыжей шевелюрой и алыми глазами — Антарес — владыка пламени, известный нынче как Проклятый бог.
— Это твои детишки там в долине общаются? — он панибратски похлопал Кратос по плечу. — Что-то они у тебя какие-то вяленькие получились. Видела бы ты моих! Первые как друг друга увидели — сразу сцепились, чтобы выяснить, кто сильнее. Вот это я понимаю! А твои… Давай, забацай кого повеселее!
— Что ты понимаешь в тонких материях, — с нотками надменности ответила Кратос, снова поднимая ладони к небесам. — Этот будет последним.
Звезда откликнулась на призыв. Эта светилась красивым золотистым светом. Кратос улыбнулась. Антарес наклонился к звезде и дунул на неё. Золотистый свет обратился алым пламенем. Маленький огненный человечек сидел на руках растерянной богини.
— Так-то лучше, — довольно улыбался Антарес. — Чтобы те унылые мордахи не заскучали.
Кратос скептически смотрела на огненную звезду, будто решала, стоит ли создавать из неё силлина. Аман чувствовал странное внутреннее волнение. Проскочила мысль, что богиня может просто уничтожить её, посчитав непригодной и призвать новую. И всё же Кратос рассёкла кожу, выпуская кровь.
Дэрон облегчённо выдохнул, наблюдая за тем, как растёт тело нового силлина.
— Вот, этот хорошенький получился. И куда бы ты без меня, сестрица?! — бодро заявил владыка пламени, когда ноги молодого мужчины коснулись земли.
Кратос создавала одежду, а Аман потрясенно рассматривал удивительное сочетание алых волос и зелёных глаз с крошечными золотыми вкраплениями. Мужчина, но он был до боли похож на неё. Тот же лукавый разрез глаз. Тот же взгляд. Он отчётливо помнил, как Анью смотрела на что-то новое, чего не знала.
— Невероятно… Так не бывает…
Это просто не могло быть правдой. Кратос тем временем напутствовала новоявленного силлина, отпуская его к остальным.
— Слушай, — глядя в спину мужчине пробормотал Кратос. — А, может, не стоило ему кровь давать. Отец не одобрит такое.
— Звёзды слишком сильны.
— Вот и я о том же. А звезда с кровью бога… Попроще ничего не нашла, чтобы сотворить детей?
— Только эти двенадцать. Я вложила в них особую силу, но и ограничения их велики. Они не смогут направить силу во вред другим, кровь не позволит. Думаю, для остальных я возьму основу попроще. Может, руфениты…
— Хрупкие получатся, — отмахнулся Антарес.
— Тогда акрасиумы.
— А как назвала?
— Думаю, они будут силлинами, — улыбнулась Кратос.
— Дети звёзд, — фыркнул Антарес. — Это ты ещё моих халь не видел! Вот где дикий огонь!
За богами заклубилась воронка голубоватого дыма, из которой вышел его сопровождающий. Аман растерянно перевёл взгляд на того Процея, который стоял с ним рядом, а затем снова посмотрел на нового Процея. Кратос и Антарес обернулись к брату. На руках у него спала юная девушка с белыми крыльями.
— А ты, как всегда, подмазываешься к отцу, — недовольно проворчал Антарес, смотря на лазенис.
— Твои дети устроили междоусобицу, — голос у Процея был тихий, спокойный и мелодичный. — Вмешайся, пока они не перебили друг друга. Ты даровал им силу, но не дал смысла в её применении.
— Да что вы понимаете в веселье, — скривился Антарес, создал алую воронку и шагнул в неё.
Всё вокруг подёрнулось дымкой, а когда туман растаял, они стояли на небольшой площадке на вершине горы. Внизу на уступе лежали руины какого-то строения. Порыв ветра бросил Аману в лицо несколько снежинок. Внизу раскинулся целый мир: леса, поля, реки, какие-то деревни, даже небольшой городок. Место было незнакомым, и всё же это была Акрасия. Но не успел он насладиться умиротворяющим пейзажем, как свет померк в самом буквальном смысле этого слова.
Дэрон, прищурившись, смотрел, как покрывается чёрными пятнами солнце — дар Руфеона своему творению. Испокон веков, с самого сотворения мира считалось, что солнце вечное, неугасимое. И вот сейчас оно меркло, чернело и гасло. Тьма расползалась по небосводу, и в ней терялись тусклые искры звёзд. Аман чувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы. Если до этого ему показали, как создавали первых разумных существ, то сейчас, вероятно, он узнает, как погибнут последние…
Черное небо расчертила неровная алая линия. Этот зигзаг был похож на уродливый, воспалённый рубец, наливающийся гноем. Разлом становился всё больше, расширялся, разрываясь багрянцем. Дэрон, затаив
