беспокойтесь. Наш общий друг остановил свой выбор на мне вовсе не из-за моего доброго сердца. – «За все, кроме этого». – Я разберусь, не волнуйтесь.
Глокта приблизился к небольшому кирпичному дому на неприметной улице.
«Здесь я провел много приятных минут. Пожалуй, мое единственное удовольствие после того, как меня выпустили из императорских застенков».
Он засунул правую руку в карман, коснулся холодного металла.
«Зачем я делаю это? Зачем? Чтобы пьяный ублюдок Хофф утер пот с чела и успокоился? Чтобы Джезаль дан Луфар на волосок плотнее уселся на свой марионеточный трон?»
Он с усилием поворочал бедрами. Хрустнули позвонки.
«Она этого не заслуживает. Однако жуткая арифметика власти…»
Глокта толкнул калитку, проковылял к двери и отрывисто постучал. Через миг служанка подобострастно распахнула дверь.
«Та самая, что донесла придворному пьянице лорду Хоффу об интересном развитии событий?»
Служанка провела его в гостиную, тесно уставленную мебелью. Он прошаркал к камину, замер, глядя в огонь. Над каминной полкой висело зеркало. Он взглянул на свое отражение и угрюмо подумал:
«Кто этот человек? Калека? Увечный? Живой труп? Можно ли это вообще лицом назвать? Морщинистое, гримасничающее, искаженное болью. Кто этот отвратительный, жалкий тип? О, если ты там есть, Господь, охрани меня от этого создания!»
Он попытался улыбнуться. По мертвенно-бледной коже пролегли глубокие морщины, в деснах торчали редкие выщербленные зубы. Угол рта подрагивал, левый глаз с красными воспаленными веками мелко дергался.
«Моя улыбка наводит ужас похлеще любого злобного оскала. Вид совершенно злодейский. Чудовище, да и только. Под этой маской вряд ли сохранилось что-то человеческое. Как красавчик Занд дан Глокта превратился в… это? Зеркала… они хуже лестниц».
Он с отвращением скривил губы и отвернулся.
Арди безмолвно стояла в дверях.
«Хм, живот уже немного вздулся. Три месяца? Четыре? Вскоре скрыть беременность будет невозможно».
– Ваше преосвященство, – сказала она, входя в гостиную. – Белое вам идет.
– Правда? Вам не кажется, что это делает темнее круги у меня под глазами?
– Нет, что вы, это прекрасно оттеняет ваш мертвенный цвет лица.
Глокта беззубо ухмыльнулся.
– На это я и рассчитывал.
– Пришли пригласить меня в очередное путешествие по сточным канавам, где нас ждут смертельная опасность и пытки?
– Увы, боюсь, повторить наше приключение больше не удастся. Я, похоже, одним махом расправился и с друзьями, и с врагами.
– Ах, какая жалость. Мне будет так недоставать гуркхульской армии!
– Полагаю, они озаботились делами поважнее.
Арди подошла к столу, выглянула из окна. Луч света упал на ее темные пряди, коснулся скулы.
– У вас все хорошо? – спросила она.
– Слишком много дел, прямо как у гурков. А как ваш брат? Я все собираюсь его навестить, но…
«…боюсь, не вынесу собственного лицемерия. Я приношу боль, а не облегчаю ее».
Арди уставилась в пол.
– Он очень болен. Худеет на глазах. Зубы выпадают. – Она пожала плечами. – При мне один выпал… Он что-то откусил и едва не подавился. Но что мне делать? Никто не знает, что делать.
– Мне искренне жаль это слышать.
«Но это все равно ничего не изменит».
– Уверен, для него очень важна ваша помощь.
«Уверен, ничего ему не поможет».
– А сами вы как?
– Лучше, чем многие. – Она вздохнула и попыталась улыбнуться. – Хотите вина?
– Нет, спасибо, но пусть вас это не смущает.
«Я знаю, что никогда и не смущало».
Она опустила бутылку на поднос.
– Я последнее время стараюсь меньше пить.
– Я всегда считал, что это вам пошло бы на пользу. – Он медленно шагнул к ней. – По утрам подташнивает?
Она резко покосилась на него, на шее забилась жилка.
– Откуда вы знаете?
– Я – архилектор, – заявил он, подходя ближе. – Мне положено все знать.
Она опустила плечи, свесила голову, оперлась ладонями о стол, замерла, подрагивая ресницами.
«Пытается сморгнуть слезы. Ни ее ум, ни ее злость спасения не принесут. А спасать ее некому. Остался только я».
– Похоже, мне грозят неприятности. Брат меня об этом предупреждал. И вы предупреждали. Я вас разочаровала.
Лицо Глокты исказила гримаса.
«Что-то вроде улыбки. Только безрадостная».
– Я разочарован жизнью, а не вами. Мир жесток. Никто не получает того, что заслуживает.
«Нет, затягивать разговор нельзя. Легче не станет. Пора набраться смелости и… Прямо сейчас».
– Арди… – хрипло начал он и шагнул к ней, подволакивая ногу, крепко зажав набалдашник трости в кулаке.
Арди Вест посмотрела на него мокрыми от слез глазами и прижала руку к животу, отшатываясь назад.
«Что это, страх? Может быть, она догадалась, что сейчас последует?»
– Знаете, я всегда очень любил и уважал вашего брата. – Во рту пересохло, язык цеплялся за пустые десны.
«Время настало».
– А с недавних пор проникся симпатией и уважением и к вам. – По его лицу пробежала дрожь, щека задергалась, из воспаленного глаза скатилась слеза.
«Сейчас, сейчас».
– То есть по мере моих скромных способностей испытывать подобные чувства. – Он засунул руку в карман, коснулся холодного металла, ощутил под пальцами острые грани. Сердце бешено колотилось, горло сжималось.
«Вот уже сейчас».
– Мне очень тяжело. Простите…
– За что? – недоуменно спросила она.
«Сейчас».
Он качнулся к ней, выхватив руку из кармана. Она отшатнулась, схватилась за стол, широко распахнула глаза. И оба замерли.
Между ними блестело кольцо. Огромный, сверкающий бриллиант на тоненьком золотом ободке.
«Настолько большой, что похож на розыгрыш. Подделку. Абсурдно невероятный. Самый большой камень из коллекции Валинта и Балка».
– Я прошу вашей руки, – прохрипел Глокта. Ладонь, держащая кольцо, подрагивала, словно сухой лист под ветром.
«Режь меня ножом, и я останусь тверд, как камень. Но это крохотное колечко меня подкосило. Смелее, Занд, смелее!»
Она уставилась на кольцо, раскрыв рот.
«От изумления? От ужаса? Выйти замуж за чудовище? Лучше смерть…»
– А… э-э… – забормотала Арди.
– Знаю, знаю. Я сам себе отвратителен… Умоляю, позвольте мне продолжить. – Он опустил глаза, скривил губы. – Я не собираюсь притворяться, что вы когда-нибудь сможете полюбить такого… человека, как я. Или что вы когда-нибудь взглянете на меня не с жалостью, а с каким-либо иным, более теплым чувством. Мое предложение вызвано необходимостью. Пусть вас не отталкивает мое… моя внешность и сущность. Дело в том, что им известно о вашей беременности. Известно, что вы носите под сердцем ребенка короля.
– Им?
– Да, им. Ребенок представляет для них угрозу. Вы представляете для них угрозу. Если я на вас женюсь, я смогу вас защитить. Этот ребенок будет законнорожденным. Это будет наш с вами ребенок, отныне и навсегда.
Она не сводила глаз с кольца.
«Так испуганный узник разглядывает пыточные орудия и думает, признавать ли свою вину. Ужасный выбор, но другого нет».
– Я смогу обеспечить вашу безопасность, положение в обществе,
